Дети Империи - Олег Измеров

На Комсомольской, возле старого доходного дома, Виктор неожиданно столкнулся с Вэллой; при виде его она просто засияла от радости.

— Добрый вечер, Виктор Сергеевич! Поздравляю вас! Хорошо, что… ну, это…

— Хорошо, что я не шпион.

— Да… Очень глупо все получилось, извините.

— Нормально, проехали. Я тебе не поломал личную жизнь?

— Нет, нисколько. Да, вам надо обязательно помириться с Зинаидой Семеновной… мне кажется, что вы ей нравитесь.

— Почему ты считаешь, что мы поссорились?

— Я ее на днях видела, случайно, возле больницы. Понимаете, она шла, и такая… такое лицо у нее было… вам обязательно надо с ней поговорить.

— Мы уже помирились, Все нормально, не волнуйся.

— Да? Знаете, наверное, это по-детски наивно, но я всегда, как себя помню, считала, что в мире должна существовать справедливость, и люди должны быть счастливы, и никогда, никогда, — она повторила эти слова два раза, — не быть одиноки. И если два человека испытывают друг к другу симпатию, то это все равно как цветок; вот у нас в городе теперь стали сажать розы, и это, возникшее между ними, — как роза, ее надо беречь, укрывать на зиму и от ветра, поливать в жару, и, если быть неосторожными, можно уколоться и поломать, но зато какие прекрасные цветы будут на них по весне!.. Простите, я, наверное, опять глупости говорю…

— Ничуть. Вэлла, ты просто поэтесса.

— Ничего, это просто так, в голову пришло… Пусть ваши розы живут, и пусть будут усыпаны благоуханными цветами… А мне пора, я побежала, мне так много еще надо успеть. Всего вам доброго! Берегите розы, берегите!..

— Спасибо! Тебе всего доброго! Удачи!

Виктор помахал ей рукой. Вэлла ответила, и вскоре ее фигурка затерялась во встречной толпе.

Он пошел по Комсомольской в сторону институтского общежития; через пару сотен метров в его голову полезли всякие прозаические бытовые мысли. Надо было заскочить в униввермаг и обзавестись дешевым будильником с чашечкой наверху, а заодно купить хозяйственного мыла и порошка; не зря же он белье замачивал.

В общежитии он кинул на журнальный столик папку с черновиками своей записки, разделся и принялся за стирку. Радиоточка передавала инсценировки по рассказам Чехова, читал, судя по голосу, Ильинский — один из любимых актеров Виктора. Интересно, показывают ли здесь по телевидению старые немые фильмы с его участием? Ведь это был настоящий русский Чарли Чаплин…

А где тут рубашку сушиться повесить и прочее? Наверное во дворе, там столбы стоят. Значит, надо было еще обзавестись веревками и прищепками, копеечная вещь, а вот, поди же ты, не учел. Дома-то на балконе веревки, да и складная сушилка в наличии, а тут нет. Все мудро продумали, кресло поставили, а вот сушилку — увы. А можно было из планок сделать и во встроенный шкаф убирать… Впрочем, после небольших поисков Виктор обнаружил в кухонной нише выдвигающуюся вешалку для полотенец и тряпок, а в шкафу одни из плечиков оказались отпрессованными из отходов бронестекла, и, стало быть, вполне подходили, чтобы на них повесить мокрую рубашку. Затем он развязал папку и сел за свои записки, чтобы успеть набросать еще кое-какие появившиеся мысли и соображения, но работа не шла; Ильинский вновь пробудил у него ностальгию.

Получается, что за две недели он так и не вспомнил о семье. Письмо, конечно, отсюда не напишешь, и не позвонишь, но все-таки как-то это… Не по-человечески это, нехорошо, так вот взять и забыть. Ну, первое время надо было думать, как тут выжить а потом? Потом… потом этот мир просто взялся играть на его слабостях. Думаешь, где найти заработок? А здесь вот просто с руками разрывают, интересная работа по специальности, перспективы роста, возможность самореализации, только твори. Не хватает на ипотеку, растут цены на жилье, плата за коммуналку, как на дрожжах, за эту хрущевскую панельную хибару, ТСЖ это склочное, неизвестно, кто придумал? Какие проблемы, пожалуйста, тут сталинки на горизонте, с высоким потолком, процент посильный… сколько ловил себя на том, что думаешь, в каком районе лучше взять и какую мебель поставить. Одиночество? Какое тут одиночество, тут — то работа, то дружеская компания, а там и знойные красавицы наперебой тащат в постель, предложение, от которого невозможно отказаться… Бабник, бабник, бабник!.. Эгоист и мелкий собственник. Плывешь по течению в ритме четыре четверти.

В дверь снова постучали. Виктор решил, что это снова Зоя Осиповна, но это совершенно неожиданно оказался Никодимов, который сообщил, что его, Виктора, сегодняшнее дежурство в Осодмиле перенесено, потому что его (Никодимова) предупредили, что он (Виктор) будет занят важной работой перед командировкой. Виктор хотел предложить Никодимову чаю, благо зеленый эмалированный чайник как раз вскипел; но тот отказался, сославшись на то, что еще должен найти на сегодня замену.

Нежданный визит повернул течение мыслей Виктора совсем в другую сторону. Оказывается, тут ради него люди бегают, за него другой человек по морозу сегодня ходить будет с повязкой, чтобы только он смог еще выдать что-то для всех их ценное. А он тут углубляется в самоанализ, и как пришел с работы, ничего еще не написал. Разве это тоже не эгоизм?

Да и то, в самом деле: а ну, как он вообще отсюда не выберется? Или выберется, а окажется, что в семье как был, так и есть он, его копия… или даже он сам здесь — копия. Как тогда?

Хорошая фраза в "Унесенных ветром" — "Я подумаю об этом завтра". Ничего еще не известно.

"Берегите розы, берегите…"

Он включил приемник, подкрутил ручку настройки; волна, на которую он наткнулся, передавала хиты Аниты О'Дэй с оркестром Джина Крупа; голос певицы чем-то напоминал саксофон. Ну, пусть так и будет. Он присел за столик, пододвинул к себе последний лист записки и открутил колпачок новой, выданной сегодня на работе темно-синей авторучки со стальным закрытым пером. Стало быть, высокоскоростное движение далее будет в основном развиваться на электрической тяге…

18. Два билета на ночной экспресс.

— Да, многое у вас несколько неожиданно.

Осмолов быстро перелистывал листы записки Виктора. Интересно, он так быстро читает? Скорочтением у нас стали увлекаться где-то к 70-м.

— Странно, что при таком прогрессе турбин в авиации и судостроении вы отводите им такую скромную, или, как вы пишете, нишевую роль на железнодорожном транспорте. Посмотрите, не только наши, но и зарубежные исследователи, особенно американские в один голос пишут — у поршневых машин нет будущего, они достигли предела. Их заменят или турбины или новые двигатели, например, роторные. А вы предлагаете игнорировать авторитетных ученых, мнение лидирующих фирм и начать дорогостоящие работы по форсированию четырехтактных дизелей. Получается, что во всем мире ничего не понимают?

— Извините…

— За что извиняться? Вы абсолютно правильно сделали, что написали то, что думали! То, что говорят все, это любой… любой студент напишет. Просто не укладывается в голове.

— Так там я пояснил, что…

— Да. Но неужели действительно из-за этого? Из-за того, что при ведении поезда надо все время менять мощность двигателя, и турбина с ее моментом инерции не будет поспевать, и вообще плохо работает на малой мощности? А как же положительные результаты Дженерал Электрик?

— Ну вот Лебедянский сейчас доделывает турбовоз, это можно проверить. Да и как раз заполнит временно мощностной ряд до четырех тысяч сил, пока Коломна новый дизель для лодок не доведет, что у них в проекте. Или Харьков не начнет свой такой делать.

— Виктор Сергеевич… откуда вы это знаете? Про Коломну?

— Оттуда же. Это не для разговора здесь.

За окном свистнул маневровый паровоз и прогрохотал по рельсам с чем-то таким, от чего здание слегка задрожало — то ли с очередным суперпаровозом, то ли с многоосной платформой, груженой литьем для нового турбоагрегата.

— Н-да… Тут еще ушат холодной воды на электронную коммутацию. Опять-таки: механическую коммутацию в тяговых двигателях сейчас только ленивый не хоронит, нашествие бесколлекторных двигателей пророчат с сегодня на завтра, а вы пишете, что на ионных вентилях это сделать невозможно, только на полупроводниковых, четырехслойных, с тиратронной характеристикой.

— На тиристорах.

— Вы видели эти самые тиристоры?

— Видел.

— Опытные в Дженерал Электрик?

— Отечественные. — Виктор чуть не добавил "серийные", но подумал, что это уже слишком.

— Вы считаете, что ими можно коммутировать токи в силовых цепях электровоза?

— На создание и налаживание промышленного производства уйдет где-то до пятнадцати лет.

— Плюс применение, как вы пишете интегральных схем, чтобы система управления могла модулировать фазные токи, питать двигатели синусоидой. Это вы требуете фактически создать под электронную коммутацию в СССР целую новую отрасль?