Тонкий мир - Софья Ролдугина

«Мое мнение, а тем более мнение Дэйра, похоже, не учитывается? – язвительно «догадался» Максимилиан. – Ладно. Соглашусь с тобой, но только в этот раз. И помни: я на связи. Чуть что, зови».

– Вы абсолютно правы, Найта, – чуть поклонился князь. Судя по тому, как сменялись эмоции на лице у Дариэля, в это же время мысленно шел напряженный спор о том, за кем будет ходить хвостиком вампир. Лично у меня не было абсолютно никаких иллюзий насчет того, кто оставит за собой последнее слово. – Целитель, вы не поможете мне отыскать дорогу к сердцу этого сада? – церемонно обратился он к Дариэлю. Тот нервно дернул себя за разлохмаченную косу и коротко-обреченно ответил:

– Идем.

– До встречи, Дэйр! – улыбнулась я ободряюще. И одними губами, так, чтобы Найнэ ничего не заметила, шепнула, снова поймав его взгляд: – Верю… только… тебе…

Зрачки целителя дрогнули, превращая темно-зеленую бездну в черную. Дэйр махнул рукой, развернулся и, сунув руки в карманы, направился к центру парка. Максимилиан, с неуловимой издевкой поклонившись Найнэ, оправился за ним.

«Молодец, Найта, сейчас мы получим эльфа, погибшего от радости, – не особенно убедительно попытался напугать меня князь. – Вот будет весело… Шучу. Малыш, ты правда умница – думал, мне сейчас придется корректировать ему восприятие эмпатически, но пара-тройка слов просто чудо сотворили… Или это любовь?»

«Тебе виднее, эмпат бесстыдный», – отшутилась я, раздумывая, как бы повежливей выцарапать свою ладошку из загребущих рук Найнэ. Сказать, что контакт с этой любительницей поиграть на чужих нервах был мне неприятен – значит очень сильно преуменьшить.

«Не дергайся и делай лицо попроще, – насмешливо напомнил мне Ксиль. Как он лицо мое разглядел, дополнительной парой глаз на затылке? – Догадался, малыш. До связи!»

– Куда мы направимся, леди Найнэ? – скромно спросила я, потупив глазки. Давно мне не приходилось чувствовать себя такой… лицемеркой. – Я никогда не была в таком красивом саду и сейчас, признаться, чувствую себя растерянной…

«Грамматика – три, но лексика – пять», – мысленно похвалила я себя. Жаль, оценить некому. Даже Рэмерт пропал куда-то несколько дней назад.

Впрочем, Мэйсон эльфийского не знает.

– Я знаю прелестную поляну неподалеку, – оскалила зубки эльфийка с таким видом, словно собиралась меня на этой полянке прикопать, да воспитание не позволяло. – Думаю, она замечательно подойдет для приватной беседы.

– Всецело полагаюсь на вас, – последовал смиренный ответ. Я начала входить во вкус. Теперь стало понятно, почему Феникс так любит косить под дурочку. Такое непередаваемое чувство собственного превосходства появляется… Опасное заблуждение, если подумать.

– Следуй за мной, милая девочка, – пропела эльфийка, потянув меня к особенно густому скоплению каштанов. – Я все тебе расскажу… чтобы невинное сердце не пошло по пути моих ошибок.

Я мысленно поаплодировала. Сколько пафоса! Прямо-таки трагическая героиня… Или я просто придираюсь? Ох, не знаю… Может быть, это и называют ревностью – когда раздражает каждое слово и любой жест кажется подозрительным, а «внутренняя жадина» начинает топать ногами и верещать: «Мое, руки прочь!»

Кстати, о руках. Что ж эльфийка мою ладонь-то никак не хотела отпускать, а? Боялась, сбегу? Ну и зря, пока всю информацию из нее не вытяну, черта лысого она от меня избавится!

Но с другой стороны, сама я за Найнэ идти не успевала – эльфийка почти летела, не касаясь земли, и земля и не думала проваливаться под шпильками, будто весь вес приходился на мыски. Мои квадратные каблуки исправно цеплялись за траву, впечатывались на добрых два сантиметра в почву, словом, вели себя абсолютно по-свински. Наверное, умение легко и грациозно ходить на шпильках по неприспособленным для этого поверхностям – это врожденное… Ручаюсь, Феникс бы сейчас семенила не хуже Найнэ.

Деревья вдруг расступились, образуя почти правильный круг. По кромке поляны густо рос кустарник: смородина, шиповник, жасмин, ежевика – все вперемешку. Из нежной, по-весеннему зеленой травы выглядывали разноцветные анютины глазки. Мне даже было немного неловко ступать по такому великолепию, но Найнэ красоты не волновали. Она целеустремленно тащила меня к самому краю поляны, где кроны каштанов раскинулись особенно широко.

– Присаживайся, дорогая, – эльфийка подвела меня к лавочке, над которой нависали шатром жасминовые ветви. Тут же в носу засвербело – такой густой цветочный запах вокруг. – Здесь нам никто не помешает… – тихо добавила она.

Меня дрожь пробрала от сладкой, тягучей, почти угрожающей интонации.

– Можно задать вопрос, леди Найнэ? – эльфийка благосклонно кивнула и – наконец-то! – выпустила мою руку, словно в задумчивости принявшись обрывать жасминовые цветки. – Почему Дэйр так странно повел себя, когда вас увидел?

Эльфийка чуть растерянно улыбнулась. Меня как током ударило. Боги, когда она не манерничает, то даже мимика у нее моя! Или опять кажется?

– Причина очевидна, милая девочка, – «милая девочка» опустила ресницы, чтобы скрыть острый приступ раздражения. – Его… мучает совесть. Дариэль сломал мне всю жизнь, и теперь не может спокойно, с чистой совестью взирать на ошибки молодости…

Жасминовая ветвь выскользнула из тонких пальцев и с тихим шелестом распрямилась, роняя цветочные лепестки на угольно-черные локоны и бирюзовое платье эльфийки. Внезапно я почувствовала себя зрительницей в театре одного актера. Найнэ, бесспорно, была восхитительна. Идеальный звенящий от затаенных слез голос, идеальная тень печали в глазах, сияющий внутренней красотой лик, паузы, будто выверенные по секундомеру, тягучие взгляды и вздохи, роскошные декорации и луч света из-за плеча… Но все вместе оставляло ощущение странной пустоты и затхлости. Как будто открываешь в день рождения подарочную коробку, а внутри – только пыль.

– А давно вы познакомились? – я подставила лицо солнечным лучам, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения, что на меня налипла грязь. Найнэ едва заметно сморщилась. Ну и пусть ее. Я не эльфийка, мне загара бояться не надо… Человеческое общество его не порицает, наоборот – многим нравится. А в Пределах право на золотистую кожу, не подвергаемую осуждению соплеменников, имеет только королевская семья да изгои Кентал Савал.

– Около четырехсот лет назад… Я тогда была такой же, как ты, столетней глупышкой, – печально вздохнула Найнэ. Я поперхнулась от неожиданности. Неужели она еще не поняла, что разговаривает отнюдь не с полукровкой? Даже странно, при такой-то хорошей игре… Может, дело в моих потрясающих способностях эстаминиэль? Ой, сомневаюсь… – Мы познакомились на балу. Я была безумно увлечена им – таким не похожим на остальных, таким смелым! Он не боялся спорить с леди наследницей и даже с самим Повелителем, носил человеческую одежду и презирал все традиции… Увы, за блестящим фасадом скрывалось черное сердце, – в глазах эльфийки блеснули слезы. Я переборола острый приступ раздражения и, словно успокаивая, коснулась ее руки. Найнэ наградила меня благодарным взглядом, но тепла в нем было не больше, чем в ноябрьском солнечном свете, ласкающем застывшие сады Кентал Савал. Я отдернула пальцы – с излишней поспешностью, наверное, но желание вымыть руки с мылом стало вдруг нестерпимым. – Мы долго встречались – втайне от родных и друзей, по ночам. Я верила ему! Он подарил мне свое кольцо, обещал, что скоро попросит у нашей семьи разрешение на брак… – я машинально схватилась рукой за спрятанное под платьем кольцо на цепочке. Против воли в голову закралась подленькая мысль: а скольким еще, кроме меня и Найнэ, он вручал эту вещь? – А потом он узнал, что я собираюсь стать фрейлиной леди Меренэ, и разорвал помолвку!