Тонкий мир - Софья Ролдугина

– Глупости, – решительно отмел возражения Дариэль. – Никто не станет присматриваться к уровню твоей силы, и к тому же пока ты не используешь магию, то и внимания не привлекаешь. Даже если тебя раскусят, невелика беда – ну, подумаешь, воспитанница целителя Найта решила поглазеть на эльфов. А вот если раскроют инкогнито Северного князя, то проблем будет побольше… Ты здесь переоденешься или к себе в комнату пойдешь?

– К себе, – твердо ответила я.

Дэйру совершенно не обязательно знать о моих заскоках насчет безопасности. Как бы мне не хотелось выбросить эпизод с ларегами из головы, но мысли постоянно возвращались к тому, что целитель был в шаге от гибели. Отбрасывать дурные воспоминания я всегда умела, а жизнь научила еще и делать из них выводы. Один из них – осторожность никогда не бывает лишней. Когда-то моя беспечность и уверенность, что в толпе враг не решится что-то предпринять, убила Хани.

С Дариэлем такого не произойдет. Только не с ним.

– Нэй, ботинки не забудь, – окликнул меня целитель, когда я уже вышла в коридор.

Ну вот, опять задумалась. А в рассеянности тоже ничего хорошего нет.

– Спасибо, – поблагодарила я эльфа и добавила: – Ты бы зашел к нашему князю, проверил, как он там справляется с маскировкой под полукровку… И сделай что-нибудь с пятнами на шее.

– А что с моей шеей? – не понял Дариэль.

– В зеркало посмотри, – крикнула я уже от порога своей комнаты. – Забывчивый наш…

Через несколько секунд из спальни целителя раздалось эмоциональное «Dеss!», а потом загремели склянки. Я улыбнулась. Кажется, Дариэль уже смирился с последствиями общения с князем, если первым делом начал сводить отметины от шакарских зубов, а не идти опять выяснять отношения.

Платье село почти идеально. Юбка, правда, была длинновата, но каблуки быстро это поправили. Из брюк пришлось вытащить ремень и заменить его на шелковый пояс, чтобы платье не топорщилось, а корсет даже добавил мне эльфийской официальности – попробуй-ка посутулиться или сгорбить плечи с такой деталью туалета. Порывшись в рюкзаке, я достала один из отводящих глаза амулетов и немного поменяла его свойства, чтобы он отвлекал внимание не от внешности, а от ауры.

Готова? Пожалуй, да.

– Дэйри, а что с этой шалью делать? – заглянула я в спальню целителя. Хм, пусто. Куда он ушел, интересно?

«Он внизу, в гостиной, – мгновенно ответил на невысказанный вопрос Максимилиан. – Вместе со мной».

«Вы хоть не ссоритесь?»

Князь хохотнул.

«Нет, малыш, думаю, на сегодня хватит».

К моей радости, в гостиной действительно царил мир и покой. Ксиль с видом пай-мальчика сидел на ручке кресла, а Дэйр стоял у него за спиной и как-то по-особенному хитро фиксировал отдельные черные пряди маленькими серебряными шпильками. Таких наборов для «официальной» прически у Дариэля было штук шесть – из разных драгоценных металлов, с драгоценными камнями и без, из кости и красного полированного дерева… Не помню, чтобы целитель хоть раз ими воспользовался, отправляясь в южные земли. Наоборот, он всегда подбирал что-нибудь уж совсем человеческое, от прически до одежды… Ну, вроде невнятно-коричневого свитера с высоким горлом, связанного «резинкой», как сейчас.

Да уж, по сравнению с таким представителем Старших, Максимилиан вполне сойдет даже не за полукровку, а за полноценного эльфа… если уши не показывать.

– Классная прическа, – сообщила я еще с порога.

Северный князь усмехнулся:

– Кому, интересно, ты сделала комплимент – мне или работе… Дэ-эйри?

– Не «Дэйри», а «Дариэля», прояви хоть каплю уважения, – вздохнул целитель, сворачивая в жгутик завершающую прическу прядь. – Так что ты похвалила? – уточнил он, как ни в чем ни бывало, и добавил, обращаясь к Максимилиану: – Готово, можешь пойти и посмотреть, только руками не трогай – как экспонат в музее.

Максимилиан фыркнул.

– Твою работу, разумеется, – успокоила я эльфа, игнорируя гримасы Ксиля. – Этому бедствию по имени Максимилиан и так много комплиментов перепадает. Поможешь мне шаль надеть правильно?

– Конечно. Иди сюда, – улыбнулся целитель.

– И при чем здесь уважение? – вполголоса пробурчал вампир, рассматривая в зеркале организованный хаос на своей голове. – Скажи уж лучше, что тебе просто не нравится, когда я так тебя называю… Придумать, что ли, другое прозвище…

– Не смей! – ужаснулся Дариэль и чуть не выронил шаль. – Если ты так противно произносишь всего лишь мое уменьшительное имя, то как же будет звучать прозвище? Да и вообще, дрожь пробирает от мыслей о том, в какие дебри может завести шакарское воображение.

Максимилиан незаметно скорчил за спиной целителя рожу и нарочито обиженно произнес:

– На себя бы посмотрел, «Светлячок». Так ведь переводится «Дэйр», правильно? Больше подходит для маленького мальчика, – Дариэль нервно дернул плечом. – У нас, шакаи-ар, с воображением получше. Меня, как ты заметил, зовут Ксилем – это или «звезда», или «ледышка».

– Очень подходит к характеру, – доверительно сообщил ему Дэйр, скрепляя шаль одной из шпилек, и подвел меня к зеркалу. Забавно – в этой одежде, с распущенными волосами и традиционной шалью меня действительно можно было принять за эльфийку из провинции. «Бездна, а платье все-таки топорщится! – уныло отметила я про себя. – Ладно, пусть думают, что у меня проблемы с лишним весом». – Звездная болезнь у тебя налицо. И некоторая скользкость натуры тоже присутствует.

Северный князь только расхохотался, услышав такую интерпретацию своего имени:

– Надо же, из нас двоих, получается, ты зубастее! К имени, и то придрался – фу, как неромантично, – потешно вскинул брови Ксиль, а я подумала, что в искусстве язвить Дэйр его никогда не превзойдет, даже если очень захочет. Ехидство и сарказм все же удел тех людей, которых добрыми и воспитанными не назовешь, а у моего эльфа милосердие и такт – это профессиональное. – Ну, а Тантаэ коротко называют «Тай» – «глубина». Что на это скажешь? – не сдавался князь.

– Скажу – надевай плащ и обувайся, одного тебя ждем, – улыбнулся Дариэль. Максимилиан ругнулся, сунул руки в рукава и начал быстро-быстро застегивать мелкие пуговицы, в то же время пытаясь влезть в ботинки без «ложки». Я с трудом подавила желание наклониться и завязать ему шнурки, как заботливая мамаша. Вряд ли Дэйр оценит такой порыв.

«Да он сам такой же, – иронично заметил Максимилиан. – Только вместо «мамаши» окрестил себя «старшим братом»… И чего я во всех бужу покровительственные инстинкты, не знаешь?»

«М-м-м… Потому, что ведешь себя как ребенок?»