Пристанище ведьм - Саша Пейтон Смит

На кухне было тихо и уютно. Кирпичный пол, мерцающий очаг. Если у «Колдостана» и было сердце, оно находилось здесь.

Монотонное занятие позволило мне упорядочить мысли в голове.

Ведьмы могут контролировать чужие тела.

Такая магия должна быть запрещена.

Хочется ли мне вообще в этом совершенствоваться?

Кажется, у меня довольно неплохо получается.

Хорошему человеку было бы стыдно за то, что он сотворил, и ему вовсе не хотелось бы повторить. Хорошие люди не воровали и не разбивали бутылки виски о головы других. В них не горело желание сжигать.

Работа на кухне ощущалась как утренняя практика, только без учителей, которые нагоняют скуку. Заклинания тут использовали примерно те же самые, которые нам показывала миссис Робертс. Флоренс разбивала яйца в сковородку усилием мысли, в то же время держа в руке ложку и помешивая овсянку в кастрюльке. Получалось очень ловко и быстро, и я отметила, что у них с Энн несомненный талант.

– Переставишь метлу, солнце? – попросила Энн на мой второй день на кухне.

Я без страха пробудила свои силы, и метла отодвинулась от стены, к которой ее прислонили, но тут же упала. Оказывается, ее было даже сложнее передвигать, чем человека. Все-таки магия – штука замысловатая и непредсказуемая.

– Хорошо, но не совсем то, о чем я просила, – ласково произнесла Энн. – Попробуй со словами: Soppa golvettia, – тихо добавила она.

Метла описала изящную арку.

Я неуклюже повторила:

– Soppa golvettia.

Метла поднялась, развернулась в воздухе прутьями вниз и легонько прошлась по полу, прежде чем снова замереть.

Флоренс улыбнулась, вытирая ладони о фартук.

– Вот молодец. Продолжай тренироваться.

И я продолжила. Каждое утро приходила на кухню, и с каждым разом контроль над предметами удавался мне все лучше. Я с нетерпением выскакивала из постели, готовая провести время в компании Энн и Флоренс. По мере того, как моя магия крепла, у меня появлялось впечатление, будто я лучше узнаю саму себя. К среде я уже могла подмести весь пол на кухне, и при этом у меня даже не поднимался пульс.

Флоренс говорила, что я все схватываю на лету, намного быстрее, чем любая другая ученица на ее памяти, и от этого меня переполняла гордость.

– Этим вы занимаетесь в парке? – спросила она с улыбкой. – Совершенствуете навык уборки?

Флоренс относилась ко мне с такой заботой, что я искренне хотела во всем признаться. Может, мне будет легче, если расскажу об этом кому-то из взрослых. Она обнимет меня и погладит по спине, заверит в том, что все будет в порядке, подскажет, как лучше поступить. Но с «Воскрешением» мне это никак не поможет, а значит, нет смысла ей открываться.

– Нет, просто вы замечательная учительница. Почему бы вам не преподавать в академии?

Флоренс поджала губы, а Энн замерла у плиты.

– Миссис Выкоцки полагает, что здесь мы приносим больше пользы школе, – объяснила Флоренс. – Конечно, мы с Энн нередко расходимся во мнениях. Можно сказать, у нас разный подход к жизни. Зато нас объединяет наша любовь к ученицам академии. Правда, дорогая моя?

Энн повернулась к нам, сжимая в руке лопатку:

– Конечно, дорогая.

Днем я тихо сидела за партой и честно старалась сосредоточиться на уроках, но что тут скажешь? Они были невыносимо скучными.

В классе миссис Ли я стала открыто прибегать ко лжи. Намного проще жаловаться на пропавшего отца, который на самом деле мне более или менее безразличен, чем говорить о том, что по-настоящему режет сердце. Поэтому я драматично описывала Рождество и другие праздники без отца, чтобы миссис Ли наконец удовлетворила моя душевная боль.

В одном «Сыны Сент-Друона» были правы. «Колдостан» не учил своих студенток могуществу. Каждый урок, каждая лекция, каждый совет сводился к тому, чтобы хранить наши силы под замком. По капле выпускать магию из сосуда, чтобы он не взорвался.

Утреннее занятие с Флоренс и Энн помогало отчасти утолить жажду, но не давало того же удовлетворения, что магический бокс в клубе «Командор».

Максин с Леной замечали, что я витаю в облаках. Как-то поздно вечером после ужина мы валялись вместе на кровати Максин. Я положила голову ей на живот, а сама Максин водрузила ноги на Лену. Максин читала, Лена вышивала, а я просто смотрела в потолок.

– О чем задумалась? – спросила Максин.

– О судьбе вселенной, – съязвила я.

– Вечно ты все драматизируешь, – проворчала Максин и снова уткнулась в книжку.

– Ой, кто бы говорил, – отмахнулась я, хотя вообще она была права.

Мне самой была противна эта странная тяга, засевшая в груди. Вроде бы жила в тепле, с подругами, в настоящей магической школе, а мне все было недостаточно. Казалось, моя душа разрасталась, уже не помещаясь в теле. На уроках она дремала, а в сумерках начинала нетерпеливо ерзать под кожей, искать выхода.

В голове появлялись страшные мысли, сначала редким потоком, а затем непрерывным. Что, если я заставлю Максин отдать мне последний кусок пирога? Заставлю Лену встать со стула? Аврелию – дать Руби оплеуху? Если, если, если…

Я пыталась от них отмахнуться, но мысли возвращались с новой силой, буквально кричали у меня в голове, требовали обратить на них внимание. Чаще всего я уходила с ужина пораньше, оправдываясь тем, что меня ждут на кухне, в то время как остальные собирались на веранде, болтали и смеялись.

Я больше не могла спать.

Напуганная и пугающая.

Глава 19

Не следовало удивляться, что и Финну хотелось большего.

Он пришел ко мне во сне, как всегда прекрасный и измотанный, с растрепанными кудрями. Мы опять встретились на Блокуле, на оранжево-фиолетовом закате. Я стояла перед ним в ночной сорочке, с распущенными волосами.

– Сложно было тебя найти, – сказал Финн, держа руки в карманах.

– Совсем не спится, – ответила я.

– Понимаю. Зато глаз, похоже, проходит? – заметил Финн, кивая на мой синяк, уже ставший из приглушенно-пурпурного болезненно-зеленым.

На скуле Финна красовался такой же.

Я тряхнула волосами.

– Спасибо, я тоже считаю, что зеленый мне к лицу.

Моя шутка не вызвала у него даже слабой улыбки. От мрачного вида Финна мне стало не по себе.

– У меня мало времени, но я хочу задать тебе один вопрос.

– Слушаю, – сказала я, стараясь говорить беспечно, несмотря на тревогу.

– Можешь на этой неделе вместо нашего обычного занятия встретиться со мной за дубами на тропе от «Колдостана», в шесть ровно? – Финн выдержал паузу и добавил: – Одна.

Такое предложение меня встревожило.

– У нас в это время ужин. Даже не знаю. А почему так?