Вероника Марс - Роб Томас

Вероника села на диван и положила ноги на низкий столик перед ним.

– Пускай эти дураки за него и голосуют. Каждый имеет то правительство, которого он заслуживает, так?

– Ах, уровень мизантропии у нас сегодня просто зашкаливает, – Мак взяла со стола чек и похрустела им в руках. – Это тебя взбодрит. Теперь ты сможешь платить за аренду и позволить себе технического аналитика и горячую секретаршу в одном флаконе, как минимум, на ближайшие несколько месяцев.

Вероника улыбнулась.

– Это действительно бодрит. Глядишь, у нас действительно все будет хорошо, Мак.

– У нас всегда все хорошо, – Мак подошла к кофеварке и налила себе чашку кофе. – До сих пор в голове не укладывается, что за всем этим с самого начала стояла Аврора. Ладно, отобрать у дурака его деньги – это я могу понять. Но выезжать на жертве, это так… низко, даже для Нептуна.

Вероника не ответила. Она с легкостью представляла себя Таннера и Аврору тогда, когда они еще не завязали. Когда они были единственными друг у друга. Она могла себе представить, как он награждал Аврору этой своей среднезападной улыбкой, когда ей удавалось кого-то облапошить. Могла представить, как он мог неделями не обращать на нее внимания, когда работы не было, а бутылка была, и ребенок смотрит на тебя с таким вниманием и только вечно путается под ногами. Стоит ли удивляться Авроре, которая усвоила, что любовь – это лишь очередной способ использовать кого-то, очередная долгоиграющая афера.

Вероника встала с дивана и потянулась.

– Пойду, наверное, отвечу на эти звонки. Хочешь, пойдем в «Дориолас» на обед? Я угощаю.

– Конечно, – Мак наблюдала со странным выражением на лице, как Вероника подошла к кабинету. – Хорошая идея.

Открывая дверь, Вероника посмотрела на подругу через плечо. Она уже готова была спросить, что за странный взгляд, но в этот момент сама застыла на месте.

На своем обычном месте сидел Кит. На нем был аккуратный серый костюм и синий галстук в полосочку. С края стола свисала его трость. К его столу был приставлен еще один. Новый стол был аккуратный и сдержанный, в одном углу стояла небольшая хромированная лампа, а с другой стороны – стаканчик с карандашами и переполненный лоток для документов.

– Опаздываешь, – сообщил Кит с легкой хитрецой во взгляде. – Насколько я знаю, рабочий день в Америке начинается в девять.

Она благодарно улыбнулась ему и повернулась к Мак, которая только усмехнулась и уткнулась обратно в компьютер. Тогда Вероника вошла в кабинет и села в свое новое кресло.

– Я думала, у тебя была назначена физиотерапия на утро, – заметила она.

– Сборка мебели – это примерно то же самое, – ответил он. Они посмотрели друг на друга, и выражение его лица говорило больше, чем любые слова.

Вскоре Вероника услышала, как кто-то вошел в офис. Она подняла глаза и увидела Хантера и Лиэнн. Они стояли на пороге и не проходили внутрь.

Глаза Лиэнн потемнели от переутомления. На ней была та же самая одежда, что и вчера, уже сильно помятая, и свежее пятно от кофе красовалось на джинсах. Хантер с привычным серьезным выражением разглядывая офис. В кои веки у него в руках не было музыкального инструмента. Вероника и Кит разом встали и вышли к ним навстречу.

– Лиэнн, – Кит остановился в нескольких шагах от бывшей жены. Он выглядел неуверенно, не зная, куда девать руки. Но потом он протянул ей руки, она шагнула вперед и обняла его, на секунду положив подбородок ему на плечо. Когда они разошлись, Кит взял ее за плечи и внимательно на нее посмотрел.

– Как вы держитесь?

Она перевела взгляд на Хантера и снова на Кита.

– Мы… Мы в порядке, спасибо.

Недоверчиво хмурясь, Хантер обвел помещение взглядом. Вероника присела на корточки, опускаясь до его роста.

– Как ты, Хантер?

– Мы сейчас были в тюрьме, – сказал он со смесью гордости и чего-то еще. Смирения? Печали? – Полицейские дали мне значок. Видишь?

– Отличная вещь, – похвалила Вероника значок на рубашке мальчика.

– Он пластмассовый, – невзначай заметил Хантер.

Лиэнн с кислым лицом все крутила и крутила обручальное кольцо на пальце.

– Не возражаешь, если мы поговорим в твоем кабинете? – Она выразительно посмотрела на Кита, намекая, что не хочет, чтобы Хантер слышал разговор.

– Разумеется. Вероника, присмотришь за маленьким чемпионом? – спросил Кит.

– Конечно, – она посмотрела, как Кит проводил Лиэнн в кабинет и закрыл за собой дверь. Какую-то секунду было слышно только тихое бульканье аквариума. Она перевела взгляд на Мак, которая беспомощно пожала плечами.

– Шериф может арестовать маму, – внезапно выпалил Хантер. Он воинственно вздернул подбородок и повозил кроссовком по полу. – Она поэтому и разговаривает с твоим папой.

Вероника села на диван.

– Это тебе мама сказала?

– Нет, – ответил он хмуро. – Но я так слышал.

Вероника уставилась на него, на этого маленького незнакомого человека. На своего брата. Лиэнн не пила на его памяти, но у него все равно был загнанный взгляд ребенка алкоголика: стойкий, скрытный, осторожный. Может, это был побочный эффект жизни среди стольких тайн и лжи… С отцом, который нашел в себе силы бросить пить, но не нашел сил бросить аферы. С сестрой, которая родилась и воспитывалась преступницей. С мамой, которая держала прошлое под замком в своем сердце, как постыдный секрет.

– Он сказал, что она была… подсобницей?

– Пособницей?

– Ага, – кивнул он. – И значит, она тоже может сесть в тюрьму, и я останусь один.

Вероника не сразу нашлась, что ответить. В аквариуме открылся и закрылся электронный сундук с сокровищами, ритмично выпуская пузырьки. За дверью в их кабинет она слышала негромкий, ласковый голос отца, но не могла разобрать слов. Она не знала, о чем именно они сейчас говорят, не знала, чем может помочь ей Кит на этот раз. Но она повернулась обратно к Хантеру. Повинуясь минутному порыву, она быстро обняла мальчика. Его худые плечи напряглись. Вероника нагнулась к нему поближе и прошептала:

– Хантер, послушай. Я не знаю, что будет дальше, но одно я тебе обещаю. Ты никогда не останешься один. Если что-то случится с мамой, даже если ей придется сесть в тюрьму, я о тебе позабочусь, хорошо? У тебя есть я. И я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Она почувствовала, как по его позвоночнику прокатился одинокий всхлип. Потом он сразу расслабился. Он обвил руками ее шею и обнял ее в ответ.

Несколько минут спустя Кит открыл дверь и пропустил вперед Лиэнн. Ее лицо было покрасневшим и влажным, но она казалась спокойной и решительной. Увидев, что Хантер сидит рядом с Вероникой на диване и смотрит картинки в «National Geographic», она улыбнулась.

– Пойдем, Хантер. Нам пора. У Вероники и Кита наверняка много работы.

Вероника встала с дивана.

– Я провожу вас до двери. – она точно не знала почему, но она еще не была готова прощаться.

Внизу, у самого выхода, она остановилась. Вероника вспомнила, как таким же солнечным днем, уже почти неделю назад, мама провожала ее до двери после их первой за целых одиннадцать лет встречи. Еще один сильный момент. Кто-то снова спешил скрыться за очередной дверью, снова проложить расстояние друг между другом, словно обе они были пока не в силах преодолеть обрушившиеся на них одиннадцать лет тишины.

Всю последнюю неделю Вероника вела себя осторожно рядом с матерью. Она обмотала себя цепями и колючей проволокой, стараясь изо всех сил вести себя профессионально и отстраненно. А значит, ничего не выпускать наружу. Не показывать свою боль, свое горе, свои старые шрамы, которые оставила после себя Лиэнн. И значит, не испытывать к ней жалости. Вероника могла ничего к ней не испытывать.

Но сейчас это было так сложно. Может, виной тому была усталость – две недели недосыпания, дурных снов и кошмаров наяву. Или виной была сама Лиэнн, такая открытая и беззащитная сейчас, на пороге, не знающая, куда деть свои руки. Всю жизнь, которую Лиэнн построила из праха всех сожженных ей когда-то мостов, только что сровняли с землей. Она считала, что у нее была семья, но все это оказалось ложью. Ее предали и бросили.

Этого наказания было достаточно за них всех.

Вероника повернулась к Лиэнн и быстро, чтобы не успеть передумать, крепко ее обняла.

Спина Лиэнн была теплой и исхудавшей, и позвоночник весь напрягся от ее прикосновения. Неровно дыша, она слегка дрожала в объятиях дочери. Вероника на секунду закрыла глаза и выдохнула.

Прощать было не в ее характере. Но она устала воевать на этой войне.

– Пока, мама, – прошептала она. И открыла дверь.

Примечания

1

Детективный роман 1990 года американского писателя и сценариста Элмора Леонарда, по которому в 1995 году был выпущен одноименный фильм с Джоном Траволтой и Дэнни ДеВито в главных ролях. – Здесь и далее примечания переводчика.