Морской волк - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А товарищ, простите, из какого ведомства?
– Да из вашего, конечно, – отвечаю. – А как иначе? Называлось оно у нас, правда, по-другому, а суть…
– Коллега, значит? Ну, с коллегой мы общий язык найдем. Что тут еще интересного?
Видяев интересовался, можно ли нашими торпедами стрелять из аппаратов его «Щуки». Бурый, самолично показывающий гостям свое хозяйство (а как иначе?), на миг задумался, вспоминая, а затем решительно ответил – нет!
– Во-первых, у нас торпеды просто длиннее – не вместятся. Во-вторых, у нас данные в торпеду вводятся перед пуском, с БИУС. Программа задается – как идти, где включать ГСН, в каких секторах искать цель. У вас же, насколько помню, ПУГ, ПУР, УМТ[25] на аппарате нет; механические, где шпеньки от коробки в вырезы на торпеде входят, появились лишь на «шестьсот тринадцатых», ну, тут я могу ошибаться – у вас же вся связь с торпедой это курковый зацеп, при старте откидывается, запуская мотор. Может, и можно, теоретически – но никак не подручными средствами, тут завод нужен. И стрельбы на торпедном полигоне.
А вот товарищ старший майор, такое впечатление, больше смотрел по верхам. Запомнить цифры – максимальную дальность, точность, скорость – и ограничения по условиям применения, что и насколько. А как детально это работает, на то спецы есть разбираться. Может, это и правильно для руководителя.
Зато, проходя через столовую, он задержался на минуту возле плаката на стене. Того самого, где толкиеновские орки со «шмайсерами» и в немецких касках.
– Замечательно схвачено – звериная суть немецкого фашизма. Притворяются людьми, а подлинно обезьяньи хари. И если эту суть вывести наружу, маски человекоподобия сорвать – остается вот это! Это кто-то из экипажа рисовал, или в вашем времени такая память о Гитлере осталась?
– В нашем времени, – отвечаю.
Не пересказывать же сейчас товарищу старшему майору «Властелина Колец» Толкиена!
Заглянул он, конечно, и в медсанчасть – и сразу обратил внимание на вооруженный пост у дверей изолятора.
– А это что у вас там?
– Пленный с самой первой потопленной нами лодки, – лениво ответил Князь, оторвав взгляд от книжки, которую читал, развалившись в кресле. – Особо опасный, уж если сам главный убивец наш, который немецкий аэродром на воздух поднял, приказал стеречь, чтоб он весь экипаж голыми руками не перебил. Потому и охраняем неусыпно вдвоем, а то еще вырвется.
Действительно, кроме Рябова здесь крутился и Юрка-Брюс, зашедший по какому-то своему делу. И фразу такую Большаков произносил, и говорил сейчас Князь абсолютно серьезным тоном. Ну, приколист наш – ведь ни единого слова лжи, высший класс!
– А ну-ка, покажите мне его!
Ребята подыграли: встали у двери с таким видом, словно оттуда сейчас выскочит голодный лев-людоед. Майор, однако, не оценил, решительно вошел и хмыкнул, обозрев немца, вскочившего с испуганным видом, будто сейчас его начнут пытать и убивать.
– И в самом деле опасный. А ну!
И сказал что-то по-немецки. Фриц вскочил, вытянулся. Майор еще спросил его о чем-то, фриц ответил: йя! Майор махнул рукой и вышел. Сказал Князю:
– Правильно делаете. Если он вырвется, проблемы не у вас будут – у всего Советского Союза. Охраняйте так и дальше.
Через три часа, все осмотрев, согласовали и обсудили план действий в первом приближении, способы связи над и под водой. Все ж хорошо, что на Щ-422 хоть «Сириус» стоял, установка ЗПВ (звукоподводной связи), примитивная, конечно, но в одну сторону сойдет, от них к нам, ну а нам к ним придется лишь сонаром на их корпус, и морзянкой. Демаскировка страшная – но лодок-охотников нет, ну а «Шеер» что сделает, если и услышит? Нет на нем даже РБУ. Не достанет и удрать не успеет. Напоследок гостей угостили обедом – а как иначе? – и кок, расстаравшись, с согласия Петровича и Сидорчука, выделил предкам каких-то деликатесов, мешок с которыми за Видяевым тащил матрос. Кириллов, конечно же, оставался с нами, а Федору Алексеевичу уже пора было к себе.
Мы вышли на палубу «Волка». Наша боцманская команда, к которой присоединились и свободные от вахты, живо болтала с предками. Их также было явно больше, чем нужно для отдачи швартов – ясно, что там тоже вылезли наверх все желающие поглазеть на это чудо. Секретность? Ну, во-первых, об этом пусть у предков голова болит, их люди, а во-вторых, как сказал старший майор, этот экипаж по возвращении в базу и так получит по полной – подписки со всех о неразглашении и перевод куда-то подальше, в тылы. И хорошо, ребята, если вам в Северодвинске дослуживать, а если где-нибудь в Тикси, или на Новой Земле?
– Мля! Сука! Убью! Федор Алексеевич…!..! Ты… куда глядел?!
И чего товарищ старший майор орет? Ну вылезли матросики воздухом подышать – на дизелюхах святое дело! Противника тут нет и не предвидится, так что внезапного нападения бояться не надо. Но на всякий случай – взглянул на небо.
Чисто теоретически «Кондор» от Норвегии мог сюда долететь. Так его бы радар наш засек, это не Ф-111 с режимом огибания на сверхмалой, пока долетит, чаю напиться успеем, а вон и боевая вахта с «Иглами» наготове, как положено. Лодка неучтенная подкрадется, незамеченная нашей ГАС? Ой, не смешите!
А вот Видяеву было не до смеха. Потому что он увидел и понял.
На палубе «Щуки», среди матросов, стоял немец, также вылезший наверх. Тот самый, командир U-209 Генрих Брода. И, естественно, выпучился на «Волка» во все глаза.
– …так вы же сами сказали, тащ капитан-лейтенант, кто не работает – тот не ест, ну и мы фрицам: вот ветошь, отдрайте, чтоб чисто было, как… у кота. Мы проследим, примем, тогда и жрать дадим. Ну духарили, фашисты ведь! Недосмотрели – вот и вылез.
– …!..! А если бы он клапан затопления открыл? Ты бы что сделал на фашистской подлодке?
Видяев давал взбучку своим орлам, те вяло оправдывались, признавая вину. Старший майор, как-то незаметно возникший на палубе «Щуки», пока лишь стоял и смотрел, замечая все, и взвешивал последствия. Немец, о котором будто забыли, тоже смотрел с видом заносчивым и высокомерным, как человек в зоопарке на дерущихся обезьян. Что меня и взбесило.
Я ведь сошел сюда лишь за
