Морской волк - Владислав Олегович Савин

– Твою!.. – произнес Кириллов. – Вот уж точно сказано: обратная сторона героизма – это почти всегда чье-то преступление или раззявость! И вы, Михаил Петрович, думаете сделать то, с чем тогда не мог справиться весь Северный флот?

– Да, справимся, – отвечаю. – Читайте!..

…как ни трудно в это поверить, но до утра 26 августа ни командование флота, ни командование флотилии не приняли никаких мер по организации обороны на Севморпути. Обстановка, вырисовавшаяся в советских штабах, указывала на то, что вспомогательные крейсера противника множатся, как тараканы. Один вроде бы обстрелял мыс Желания утром 25-го, а другой потопил «Сибиряков» (простой расчет скорости и расстояния показывал, что это не мог быть один и тот же корабль). О третьем стало известно утром 26-го. В 01:40 радиостанция на мысе Челюскин сообщила о корабле противника, прошедшем мимо с большой скоростью на восток. Что могло стать причиной этого обнаружения неизвестно, однако караван, который так долго преследовался «Шеером», миновал мыс всего за пять часов до этого. Весть о том, что вооруженный корабль противника настигает беззащитный конвой, привела руководство Севморпути в состояние, близкое к панике. В 14:30 начальник ГУСМП известный полярник Герой Советского Союза И. Д. Папанин связался по радио с командованием СФ и в довольно нервной и резкой форме попросил Головко немедленно отдать приказание командующему БВФ вице-адмиралу Г. А. Степанову о высылке звена морских бомбардировщиков с запасом бомб для уничтожения рейдера противника. На несколько часов раньше от наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова в адрес командующих СФ и БВФ поступили приказания об усилении наблюдения за обстановкой на трассе ГУСМП, необходимости контроля за передвижением всех торговых судов на театре (чего ранее никогда не было) и разработке мероприятий по противодействию неприятелю.

Но при имевшейся системе руководства на скорое осуществление каких-либо конкретных шагов рассчитывать не приходилось. Во второй половине дня начальник штаба БВФ доложил начальнику штаба СФ планируемые мероприятия, а именно: организовать воздушную разведку в Карском море (площадь которого составляет 883 тысяч кв. км) силами двух (?!) самолетов ГУСМП;

выслать три подводные лодки СФ на позиции к северу от мыса Желания, к проливу Карские Ворота и в Карское море, к востоку от меридиана 80® (поиск рейдера в этом районе силами одной ПЛ вполне сопоставим с проблемой нахождения иголки в стоге сена);

перебазировать группу гидросамолетов-бомбардировщиков (гордое название для устаревших МБР-2) на гидроаэродромы острова Диксон и мыса Челюскин;

поставить перед союзниками вопрос о посылке в Карское море крейсера и миноносцев (без комментариев!);

дать указание командиру Северного отряда БВФ об усилении разведки и повышении готовности своих средств, и о жестком контроле режима плавания судов в его районе (гром не грянет – мужик не перекрестится!).

О дальнейшей эскалации напряженности свидетельствует сообщение от 14:35 из штаба БВФ в адрес штаба СФ, в котором говорилось, что «через голову» командования СФ нарком ВМФ приказал командующему БВФ донести о немедленном принятии мер по обстановке в Арктике. Вечером командование СФ сообщило в адрес флотилии, что с наступлением благоприятной погоды направит на сухопутный аэродром Амдермы два ДБ-Зф и четыре Пе-3. В 20:36 раздался очередной звонок из Москвы, в котором объявлялся окончательный «приговор»: перебросить в Диксон 10 МБР-2, шесть от флота и четыре от флотилии 14. Таким образом, на составление планов и производство докладов о принятых мерах ушел весь день[23].

– Мы же, в отличие от штабов, достоверно знаем обстановку. И нам не нужно ничего ни с кем согласовывать. Послезнание? Да – но это проблемы противника, а не наши. И надо скорее разыграть этот козырь, пока он не сошел на нет из-за изменения обстановки. Мы знаем, где «Шеер» будет завтра. У нас достаточно дальнобойные средства обнаружения – мы можем «увидеть» и «услышать» противника почти за сотню миль. Наконец, наше оружие не промахивается – и мощности одной торпеды хватит, чтобы утопить даже «Тирпиц». Впрочем, могу предложить вам краткую экскурсию по нашему кораблю. Не ради любопытства – а чтобы вы четко представляли наши возможности и какие средства находятся в нашем распоряжении. Начнем, как положено, с первого, торпедного отсека.

И обернувшись к Петровичу:

– Бурого предупреди, что мы сейчас к нему идем.

Диксону – Штаб БВФ

В ближайшее время возможно нападение немецкого рейдера (линкора «Адмирал Шеер»). Береговые батареи привести в полную боевую готовность. Приказ о передислокации на Новую Землю – отменяется. Приказываю принять все меры к обороне. Вывести из порта суда с ценными грузами. Мобилизовать и вооружить население на случай высадки десанта. Для усиления обороны ожидается прибытие подводных лодок СФ. Особо подчеркиваю, что в настоящее время боеспособных немецких ПЛ в Карском море нет (за исключением U-251 – не имеет хода и управления), потому атаковать и обстреливать любые обнаруженные ПЛ запрещается. Об исполнении доложить.

Возле стеллажей, на которых отдельно лежали спецторпеды, маялся Пиночет. А у входа в отсек показательно бдел матрос с АК-74.

– А это что такое? – спросил старший майор. – Разве на подлодке в походе принято так торпеды охранять?

– Эти – да, – отвечаю. – Это не обычные торпеды, а особые, две штуки. Настолько особые, что применить их я своим приказом не могу, а лишь по согласованию с Сергеем Степановичем. Который должен будет сначала удостовериться, получил ли я «добро» от высшей власти страны. В наше время с этим было строго – потому как, если в ответ и с той стороны такие пойдут, Армагеддон начнется.

Кириллов замялся на секунду, затем на удивление быстро сообразил:

– Атомные? О которых вы писали? Как десятки тысяч тонн тротила?

– Они самые, – отвечаю. – Мы же в нашем времени являемся охотником за авиаударной группой. А это целая эскадра, если не небольшой флот. Против которого нужно или свой выставить, такой же, или таких, как мы. Подкрались незаметно – и пустили. И у врага эскадры нет.

Старший майор остановился напротив, внимательно осмотрел торпеду. Получив разрешение, осторожно дотронулся до круглого бока рукой.

– И много у вас на борту – таких?

– Торпед лишь две, вот эти. Но есть еще шесть «Гранитов», наш главный калибр. Тоже по сути торпеды – но летающие. Очень далеко и метко.

– Это те, которыми, как вы писали, города и даже целые страны можно уничтожать?!

– Нет, мы же не подводный линкор[24]. Это у них было – на борту двенадцать, шестнадцать, двадцать четыре баллистических, да еще на каждой по десятку боеголовок, итого в залпе, соответственно, накроет хоть