Почем фунт лиха - Людмила Милевская

Я поняла это особенно отчетливо, когда у входа в подъезд встретила Старую деву и в сотый раз услышала отрывок из ее набившего оскомину стиха:

— «Масками лицо свое скрывая, ты у них признанье вырываешь!» — с пафосом продекламировала она.

Я тут же подумала: «Точно, ведь и раньше же слышала эти слова. Почему, глупая, не обратила на них внимания?»

— «Есть и просто льстивые подлизы, что в глаза Оглядывают снизу. „Браво, браво!“ — обращаясь к трупу», — почуя в моем лице благодарную публику, вдохновенно продолжила Старая дева.

"О, как она права! Как права! — ужаснулась я и решила:

— Теперь всегда и во всем надо прислушиваться к Старой деве".

В лифте я укрепилась в своем мнении, потому что меня посетила еще пара великолепных по уму и остроте мыслей. Открывая дверь квартиры, я почти окончательно уверовала в свою правоту.

В прихожей взглянула на Саньку и уже готова была расплакаться от своего прозрения. Мне и раньше хотелось ошибиться, а теперь это желание стало нестерпимым.

Именно с этого момента события начали развиваться с ураганной скоростью.

«Ладно, время покажет. Не стоит паниковать, может, все и не так плохо, как кажется», — подумала я, нащупывая ногой шлепанцы и одновременно пытаясь повесить на гвоздик сумку.

Не стоит делать два дела одновременно. В лучшем случае не получится одно из них, в худшем — оба. Шлепанцы я надела, а вот сумку повесила мимо гвоздика. Она упала на пол, и оттуда выкатилась золотистая пуговичка.

«Откуда это? — удивилась я, поднимая пуговичку с пола. — Да это же от кофточки, которую я подарила Клавдии незадолго до ее смерти, — вспомнила я. — Надо пришить, пока не потеряла».

Я побежала в спальню, открыла шкаф, отыскала сиреневую кофточку, положила ее на кровать и залюбовалась.

«Какой красивый фасон. Почему я ее не ношу. Вот пришью пуговицу и надену»

И тут я обмерла. Такого шока я не испытывала давно. Недели три или даже больше. «Что делать? Что мне теперь делать?» Мысли складывались одна к другой, и выстраивался такой ужасный натюрморт, что хоть бери топор и вешайся, как говорит Маруся.

Мне нужен помощник. Срочно нужен помощник, умный, смелый и на все готовый ради меня. Еще у него должна быть под рукой машина и уйма свободного времени. К тому же он не должен быть знаком с моими родственниками.

Но где я такого возьму? Не на улицу же отправляться за таким?

И тут я вспомнила: «Евгений! Мой чудесный спаситель из метро».

Я схватила записную книжку, нашла его рабочий номер телефона и тут же бросилась звонить.

«Только бы он был на месте, — внутренне взывала я к господу. — Только бы никуда не ушел».

И Евгений действительно оказался на месте. Со мной вежливо поздоровались, вежливо выслушали мои пожелания и сказали: «Один момент».

«Женька, тебя», — услышала я на том конце провода чей-то приглушенный голос, и чуть позже совсем по-армейски раздалось:

— Евгений Астров слушает.

— Необходимо встретиться, — прокричала я в трубку, забыв представиться.

Интонации сразу изменились: стали радостней и мягче.

— Соня, это вы, — к огромному моему удовольствию услышала я в ответ.

— Как вы догадались?

— Я ждал вашего звонка.

Это было приятно потому, что мы виделись всего один раз, и очень приятно из-за того, что очень своевременно, особенно сейчас, когда я так одинока, напугана и нуждаюсь в основательной результативной помощи.

— Евгений, вы правда ждали? — на всякий случай еще раз решила удостовериться я.

— Правда ждал, — серьезно, без всякой игривости подтвердил он.

— Очень хорошо, — поверила я, прекрасно зная, как легко западаю мужчинам в душу. — Приезжайте ко мне сейчас же.

— Еду, — сказал он и повесил трубку. Я остолбенела от удивления.

— Сьто такоя? — спросил Санька, когда ему надоел мой дурацкий вид.

— Куда он едет? — спросила я. — Он не знает моего адреса, как и номера телефона. И не было характерного сигнала, говорящего, что аппарат, по которому он говорил, с номероопределителем.

Санька пожал плечами. Интуитивно чувствуя себя участником важных событий, он немного задавался и явно подражал взрослым.

Я заметалась по комнате. Санька семенил за мной, задавая вопросы на своем птичьем языке. Я не слушала, а терзалась сомнениями.

«Может, этот Евгений перепутал меня с другой Сонькой? — думала я, ища хоть какое-то объяснение тому факту, что он так прямо сразу ко мне и едет. — Мало ли у него девиц? Черт знает, куда он теперь приедет? А я тут как дура жду».

Время шло, над ни в чем не повинными людьми нависла смертельная угроза, а я сижу, по рукам и ногам скованная Санькой, и жду непонятно чего.

Не знаю, что погнало меня на улицу, но только я вышла из двери, как тут же нос к носу столкнулась со Старой девой и, от усердия открыв рот, приготовилась слушать ее пророчества.

— «Посмотри, ведь каждое мгновенье зарождает новое движенье, — не заставила долго ждать она себя. — Даже солнце двигаться способно!»

— Да, да, — с готовностью подтвердила я. — А дальше-то что?

— Дальше идет твой хахаль, — опустила меня на землю Старая дева.

— Какой хахаль? — изумилась я.

— Такой, который ходит за тобой по пятам и ночами торчит под твоими окнами.

Такая осведомленность потрясла меня. Старая дева еще больше выросла в моих глазах. Я, преисполняясь трепетом уважения, позволила себе еще один вопрос и со всей страстью, на которую еще была способна, ждала ответа.

— С чего ты взяла? — спросила я.

— С того, что у меня глаза есть, — незамедлительно получила я ответ, и тут же началась обычная шарманка:

— "Вон кричат идущие дорогой: «Пой для нас! Мы ждем тебя! Нас много! Размышлять ведь времени так мало! Песня, песня чтоб твоя звучала! Жизнь не может медлить у порога!»

— «Идущие дорогой»? — повторила я за Старой девой. — Что бы это могло значить?

Она, не прекращая декламации, показала мне рукой в сторону лестницы. Там действительно кто-то шел, и очень быстро выяснилось, что это Евгений.

Он, конечно, не кричал: «Пой для нас!» — он был задумчив.

Я обрадовалась и бросилась к нему навстречу с вопросом:

— Как вы меня нашли? Он смутился и остолбенел.

— «Отчего же, идолу подобно, ты застыл, как памятник надгробный? — мгновенно прокомментировала Старая дева. — Немота — поэта пораженье!»

Евгений, многозначительно закатывая глаза, взял меня под руку и повел к двери.

— Как она мне надоела, — входя в квартиру, пробормотал он.

— «Пересуды ты встречаешь с гневом. Только что же гневаться напрасно?» — с пафосом гремела нам вслед Старая дева.

— Вы знакомы? — спросила я Евгения, кивая в ее сторону.

— Больше, чем хотелось бы, — сдержанно заметил он и, с демонстративным энтузиазмом захлопнув дверь, продолжил за Старую деву:

— «Громким именем гордиться глупо, но гордятся по привычке, тупо…»

У меня сразу появилось ощущение, что я в сумасшедшем доме. Слава богу, Санька наблюдал за этим интеллектуальным бедламом с очень осмысленным видом. Это вселило в меня некоторую уверенность.

— Я понимаю, что болезнь Старой девы вполне могла оказаться заразной, как и любая другая болезнь, но откуда ты знаешь ее репертуар? — встревоженно спросила я у Евгения.

— Жизнь и не такому научит, — философски ушел от ответа он и тут же перешел к делу:

— Так что случилось? Все живы, здоровы?

В этот момент он заметил Саньку.

— Познакомьтесь, — сказала я, — это Александр Антонович, а это Евгений…

Я запнулась, не зная его отчества.

— Просто Евгений, — подсказал мне хозяин имени и улыбнулся Саньке как старому знакомому, выдав довольно странный вопрос:

— Ну как, понравилась тебе моя рогатка?

— Она ее выблосила, — ответил Санька и с осуждением посмотрел на мен".

Я, благодаря откровениям Старой девы, потихоньку начинала кое-что понимать.

— Так-так, — строго сказала я, — значит, все здесь давно перезнакомились и только я не в курсе. Александр Антонович, идите к своим игрушкам, а мы в гостиную. Взрослым надо побеседовать.

Александр Антонович мгновенно насупился и заявил:

— Я Сянька.

— Тем более твое присутствие неуместно.

— Да пусть идет с нами, — заступился Евгений. — Все равно ничего не понимает.

— Еще как понимает, — заверила я. — Пусть отправляется играть.

Санька не возражал, но и не трогался с места. Он переводил взгляд с меня на Евгения и обратно. «Не раздавай себя чужим, ты моя», — говорили его глаза, и я дрогнула.

— Ладно, пошли с нами, только, чур, не шуметь. Санька радостно схватил надувного крокодила. Евгений, сообразив, какие у малыша проблемы, сгреб в охапку остальные игрушки, и мы отправились в гостиную.

Глава 32

Пока Санька откручивал крокодилу хвост, мы с Евгением расположились на диване для серьезной и продолжительной беседы.

— Что все это значит? — первым делом задала я вопрос, мучивший меня последние десять минут.