Тень рыцаря - де Кастелл Себастьян

– Сам подумай, – сердито оттолкнул я его. – Герцоги Арамора и Лута враждовали – можно было предположить, что один подослал убийцу к другому. Но теперь они оба мертвы. Что-то тут не так.

Брасти фыркнул.

– Что плохого в том, что герцоги умирают? Только ты, Фалькио, можешь так подумать. Пусть хоть совсем друг друга перебьют. Что с того, если все герцоги королевства умрут к завтрашнему дню? Кто будет по ним скучать?

Я сам себе задавал этот вопрос, пока мы ехали из Арамора в Лут. Кому будет не хватать герцогов? Если страна в самом деле трещит по швам, разве после всего этого хаоса не будет легче восстановить ее без влияния продажных герцогов? Но чем ближе мы подъезжали к замку, тем лучше я понимал, что никогда не смогу совершить убийства исключительно по политическим мотивам.

Закрывая глаза, я видел кривую улыбку короля Пэлиса. Ты близко подошел, Фалькио, не так ли? Ему всегда нравилось смотреть, как я борюсь со своей совестью.

Кест выглянул через приоткрытую дверь.

– Охрана и рыцари беспорядочно рыщут по всему дворцу, словно все с ума посходили.

Я встал на его место и увидел, как слуги и охранники бегают по коридорам из угла в угол. В замке начался беспорядок. Герцоги всегда правили своими землями железным кулаком – без них никто не знал, что нужно делать. Рыцари в доспехах и желтых табардах пытались овладеть ситуацией, но кто станет командовать ими, когда всё уляжется?

Вот почему король Пэлис при жизни не собирался насильно отбирать власть у герцогов. Я прикрыл дверь и повернулся к Брасти.

– То, что сейчас происходит во дворце, – лишь малая толика той бойни, которая охватит всю страну, если погибнут все герцоги. В Тристии разразится кровавая гражданская война на долгие годы.

– Возможно, кто-то именно этого и хочет, – сказал Кест. Он собирался еще что-то добавить, но замолчал. – Слышите? Сюда идет охрана.

– Они пройдут мимо, как все остальные, – уверенно сказал Брасти.

– А что потом? – спросила Дариана. – Кем бы убийца ни был, вы не сможете схватить его в этой толпе болванов.

Валиана перехватила мой взгляд.

– Фалькио, а что известно о его семье? Ты же говорил, что убили не только Исолта, но и его наследников.

– Ты права, убийца мог быть не один, и мы не знаем, за кем еще они охотятся.

Дариана фыркнула.

– Кажется, пару часов назад ты сам лично хотел убить Росета.

– Хватит, – отрезал Кест.

Он всегда заранее знал, что я буду делать. Но Дариана не обратила на него внимания.

– Подумай, первый кантор. Какую выгоду мы можем из этого извлечь? Как это поможет Алине?

– Ну-ка, вы все, помолчите, – прошептал Брасти. – Они идут сюда.

Он занял позицию, которая давала ему возможность убить первого, кто вошел бы в эту дверь. Дариана вытащила из-за пазухи длинный кинжал и встала сбоку от двери.

Мы ждали молча. Я слышал, как несколько человек по ту сторону двери спорили между собой.

– Обыщите каждую комнату, – приказал один.

– Никто туда не заходит – кроме того, выхода оттуда тоже нет. Нужно быть полнейшим глупцом, чтобы там спрятаться. Ради всех святых, да вы ранены! Отправляйтесь-ка к лекарю, пока не истекли кровью.

– Потом. Нам сначала нужно…

– Хорошо. Как хотите, если вам нравится смотреть на то, как кровь стекает на пол, рыцарь-сержант. Я попытаюсь организовать других и проследить за проклятыми поисками.

Через секунду ручка повернулась, и в кладовку ввалился человек в доспехах и с палашом. Меня он увидел первым.

– Ты! Это ты! Я, черт возьми, хорошо…

Кест схватил рыцаря за шкирку, втащил в кладовку и закрыл за ним дверь.

– Говорите тише, сэр рыцарь, – прошипела Дариана, приставив лезвие к его горлу.

Рыцарь переводил взгляд с ее кинжала на нас. В глазах металась лишь одна мысль: как удержать нас и позвать на помощь. Брасти тоже это заметил и прицелился в живот рыцаря.

– Двинешься, жестянщик, или издашь хоть малейший звук, и я выпущу в тебя стрелу. – Он придвинулся ближе, но тут же ослабил натяжение тетевы. – Фалькио, похоже, кто-то уже прикончил этого парня.

В самом деле. В животе под грудным доспехом у рыцаря виднелась небольшая рана, из которой сочилась кровь.

– Ты! – пробормотал рыцарь, привалившись к двери. – Я знал, что это ты. Я точно…

– Мы этого не делали…

Рыцарь выронил клинок и снял шлем. Шатен с волосами до плеч, мягкое лицо с короткой бородкой.

– Я вспомнил твой голос, Фалькио.

– Кто ты? – спросил Кест, прежде чем рыцарь упал на колени. Рыцарь поднял голову и, посмотрев на Кеста, улыбнулся.

– Ты не узнаешь меня? Я же…

– Найл, – сказал я. – Кест, это Найл.

Найл, сын рыбака, который взял клинок в руки, чтобы воевать за Пертин во время короткой войны с Аваресом. Вернувшись, он узнал, что вся его семья погибла, и начал бесцельно бродить по дорогам; мы нашли его, когда он защищал старика, которого хотел до смерти забить пинками племянник лорда. Найл Пэджиман, восьмой кантор плащеносцев, по прозвищу Королевская рука.

– Святые угодники, Найл, что случилось? – спросил я.

Найл потряс головой, моргнул, словно хотел ответить, но кровь сильнее потекла из раны.

– Он убил меня, Фалькио. Этот ублюдок меня прикончил.

Мы помогли Найлу сесть, прислонившись к двери, и Брасти озвучил вопрос, который мы все себе задавали:

– Святые угодники, Найл, что, во имя тощей задницы святого Загева, ты тут делаешь?

Мы называли Найла Королевской рукой, потому что хоть он и не был рослым, но мог победить любого здоровяка в борьбе на руках. Король шутил, говоря, что нам в Тристии вместо поединков на клинках нужно ввести подобную борьбу и тогда Найл в одиночку установит мир в королевстве на все времена.

– О, Брасти, здорово, – сказал Найл слабеющим голосом. Изо рта у него текла тонкая струйка крови, смешанной со слюной. – Ты… постарел. Я бы не узнал никого из вас, если бы не услышал голоса.

– И ничего я не… – начал Брасти, пытаясь поправить волосы.

Кест шлепнул его по руке.

– Не отвлекайся. – Он снова повернулся к Найлу. – Кто сказал тебе, что мы придем?

– Донесся слух из Арамора… Один мелкий мерзавец из рыцарей сказал, что вы можете приехать сюда. Ты будешь рад услышать, сказал он, что, возможно, они не участвовали в убийстве герцога Исолта.

Найл потянулся к металлической застежке на плече нагрудного доспеха. Я встал на колени и помог ему открыть ее.

– Спасибо, – выдохнул он. – Проклятые доспехи. Пять лет прошло, а я до сих пор их ненавижу. Скучаю по плащу. Надо было сохранить его у себя, но я не мог рисковать. Знаете, я зарыл его в трех милях отсюда, у озера… Интересно, в каком он сейчас состоянии? Наверное, следовало его сжечь, но я не мог себя заставить. – Глаза его затуманились. А потом он заметил Валиану. – Здравствуйте, прекрасная дама. Как вас зовут?

– Валиана.

– Вы плащеносец?

– Я… – Она заколебалась и посмотрела на меня, словно ждала разрешения.

– Одна из лучших, – сказал Брасти, и я даже на него обиделся за столь быстрый ответ, потому что теперь выглядело так, словно я в нее не верю.

Найл улыбнулся и, протянув руку в перчатке, коснулся ее плеча.

– Не бойтесь, миледи. Я умираю от раны в животе, а не от зимнего гриппа.

Валиана преклонила колено и сжала его руку.

– Главное, что болезнь не заразная.

Найл засмеялся.

– Ах, гм-м. Клянусь, что видел где-то ваш портрет. Безвкусно расписанную деревяшку, которую послала стерва, которую нельзя называть по имени. Эта грязная старуха когда-нибудь упоминала обо мне? Я доставил ей хлопот раз или два.

Валиана помялась немного, но сказала:

– Она часто говорила о вас. Сказала, что вы один из немногих плащеносцев, которых она боится, и что если бы увидела, как вы умираете у нее на руках, то счастливо дожила бы до конца своих дней.

Найл издал сдавленный смешок.

– Она мне нравится, Фалькио. Лжет и даже не краснеет. Могла бы стать фрейлиной. Скажите, а разве это не вы совсем недавно должны были стать королевой? Слишком многие стремятся стать королевами в наши дни. – Он посмотрел на Дариану. – А вы тоже хотите занять престол?