Разоблаченный любовник - Дж. Уорд

— Никакой романтики, Бутч. Клянусь. Он друг, и я говорю тебе об этом лишь потому, что он мужчина. — Она прикоснулась к его лицу. — Я хочу только тебя.

Глядя в ее серьезные глаза, он не сомневался в том, что она сказала правду.

Но, черт, было такое чувство, будто ему врезали дубинкой. Это было нелепо, и мелочно, и… о, Боже… он совершенно точно не вынесет, если рядом с ней будет кто-то другой.

Соберись, О'Нил. Просто тащи свою задницу обратно в реальность, парень. Сейчас же.

— Хорошо, — ответил он. — Я хочу, чтоб у тебя был только я. Единственный.

Отметая прочь всю эту хрень с ревностью, он поцеловал ей руку… и встревожился, почувствовав, как та дрожит.

Он расположил ее холодные пальцы меж своих ладоней.

— Почему у тебя дрожат руки? Ты расстроена? Или больна? Тебе нужен врач?

В ответ на его беспокойство она махнула рукой без привычной грации.

— Я могу об этом позаботиться. Не волнуйся.

К черту «не волнуйся». Господи Иисусе, она совсем ослабла, глаза расширены, движения разрознены. Больна, она определенно больна.

— Хочешь, отведу тебя обратно наверх, детка? Будет тяжело не видеть тебя, но ты не выглядишь достаточно здоровой, чтобы присутствовать на обеде. И я могу что-нибудь тебе принести.

Ее плечи опустились.

— Я так надеялась… Да, думаю, так будет лучше.

Она встала и покачнулась. Бутч поймал руку девушки, проклиная ее братца. Если ей понадобится медицинская помощь, к кому они ее повезут?

— Давай, детка. Обопрись на меня.

Стараясь не спешить, он провел Мариссу на второй этаж, мимо комнаты Рейджа и Мэри, Фьюри, и еще дальше, пока они не дошли до угловой, в которой она и остановилась.

Марисса положила руку на дверную ручку.

— Прости, Бутч. Я хотела провести этот вечер с тобой. Не думала, что так быстро устану.

— Пожалуйста, позволь мне вызвать врача.

Удивительно, но ее одурманенные глаза смотрели ему в лицо без капли беспокойства.

— Ничего такого, с чем я не справилась бы сама. К тому же, скоро со мной все будет в порядке.

— Ох… сейчас мне хочется позаботиться о тебе именно так, как ты и предсказывала.

Она улыбнулась.

— В этом нет необходимости, помнишь?

— А считается, если я просто хочу себя успокоить?

— Да.

Пока они смотрели друг на друга, в его никчемной голове вспыхнула кричащая правда: он любит эту женщину. Любит до смерти.

И ему хотелось, чтобы она знала.

Он погладил ее щеку большим пальцем и пожалел, что не обладает даром красиво выражаться. Для начала, ему хотелось сказать что-нибудь умное и нежное, и только потом, подвести к бомбе на букву «Л». Вот только очень уж сдержанным он уродился.

Так что, со свойственным ему отсутствием утонченности, он просто выпалил:

— Я люблю тебя.

Глаза Мариссы стали размером с блюдца.

Ох, черт. Слишком много, слишком скоро…

Она крепко обняла мужчину за шею, уткнувшись головой ему в грудь. Когда он обвил ее руками и уже собрался залить все кругом соплями, из холла послышались голоса. Открыв дверь, Бутч завел Мариссу в комнату, решив, что немного уединения им не помешает.

Когда он довел ее до постели и помог лечь, его голова наполнилась кучей разного рода нежных словечек, готовых набить комнату романтикой под завязку. Но прежде, чем что-либо сорвалось с его языка, Марисса схватила его за руку и сжала так, что затрещали кости.

— Я тоже люблю тебя, Бутч.

От этих слов, он забыл как дышать.

Полностью нокаутированный, он опустился на колени у кровати и вымученно улыбнулся.

— И почему же ты так думаешь, детка? Я считал тебя умной женщиной.

Она мягко рассмеялась.

— Ты знаешь почему.

— Ты меня пожалела?

— Потому, что ты достойный мужчина.

Он прочистил горло.

— Вовсе нет.

— Как ты можешь такое говорить?

Что ж, дайте-ка подумать. Его выперли из отдела убийств за то, что он сломал нос подозреваемому. Трахал, в основном, шлюх и женщин из самых низов общества. Стрелял в других и убивал. Что там дальше? В прошлом — чертов наркоман, в настоящем — хронический алкоголик. Ах, и разве он не упоминал, что все эти годы, с момента убийства своей сестры, был в несколько суицидальном настроении?

Ага, он точно кое-чего достоин. Например, путевки на свалку.

Бутч открыл было рот, чтобы все это выложить, но остановил себя.

Закрой варежку, О'Нил. Женщина говорит, что любит тебя, и она намного лучше, чем ты заслуживаешь. Не испорти все россказнями о своем уродливом прошлом. Начни все с чистого листа, здесь и сейчас, с ней.

Он погладил ее безупречную щеку пальцем.

— Я хочу тебя поцеловать. В настроении мне позволить?

Он не мог винить ее за то, что она колебалась. Последний раз, когда они были вместе, его тело выдало ту гадость, а в дверь вошел ее брат. К тому же, сейчас она явно устала.

Он откинулся назад.

— Извини.

— Не то, чтобы я не хотела быть с тобой. Я хочу.

— Тебе не надо ничего объяснять. Я счастлив просто быть рядом, даже если не могу быть внутри тебя. Даже если мы не… ну, знаешь, занимаемся любовью.

— Я сдержанна, потому что боюсь тебя поранить.

Бутч свирепо улыбнулся, думая, что совсем не возражает, если она расцарапает его спину в лоскуты, крепко держась за него. — Не важно, даже если поранишь.

— Важно для меня.

Он начал подниматься.

— Очень мило с твоей стороны. Слушай, я только принесу тебе немного…

— Постой. — Ее глаза светились в темноте. — Ох… Боже, Бутч… Поцелуй меня.

Он замер. Затем опять опустился на колени.

— Я не буду спешить. Обещаю.

Склонившись над ней, он дотронулся губами до ее губ и слегка потер. Боже, она такая мягкая. Теплая. Черт… он хотел войти. Но давить не собирался.

Вот только Марисса схватила его за плечи и потребовала:

— Еще.

Молясь о самоконтроле, он опять погладил ее рот, затем попытался откинуться назад. Она последовала за ним, не отрываясь… Прежде, чем сумел себя остановить, он пробежался языком по ее нижней губе. С эротичным стоном, ее рот приоткрылся и Бутч просто обязан был проскользнуть внутрь, он не мог потерять возможности проникнуть в нее.

Когда Марисса попыталась притянуть его еще ближе, он перекинул верхнюю часть тела на кровать и прижался грудью к ее груди. Это было не очень хорошей идеей. То, как ее грудь ощущалась под его весом, пустило по телу пятибалльный пожар, напоминая, каким безрассудным может быть мужчина, когда его женщина в горизонтальном положении.

— Детка, мне надо остановиться. — Потому что, еще минута, и она будет под ним, с завернутым до бедер платьем.