Мужской роман - Ирина Потанина

Это была та, самая мерзкая, разновидность бодуна, когда мир делается невыносимо гадким и бессмысленным. Игорь безутешно страдал. Собственно, физические последствия вчерашнего еще не пробудились: голова не гудела, жажда не мучила… Но жить уже не хотелось.

Вот вечно так! У всех бодун, как бодун, а у Игоря какое-то извращение: ощущение полнейшей безысходности бытия, помноженное на сомнительные угрызения совести. Вроде и не делал вчера ничего такого предосудительного, а все равно сам себе противен… И от этой собственной омерзительности становилось невыносимо. Ох, лучше б подкачивало физическое состояние!

Хотя пить и не хотелось, Игорь накинул куртку и отправился к ближайшему киоску. От одного вида пива сделалось тошно. С поистине мазохистическим наслаждением Игорь сорвал крышку и влил в себя добрых полбутылки обжигающе холодной кислятины.

— Пей, пей! — мысленно прикрикнул он на себя, — Нормальным людям от этого легче становится. А ты чем хуже?

На миг Игорь представил, как смотрится со стороны. Зрелище получалось отвратительное. Нет, не одинокий волк, по-мужски топящий в горькой свою суровую печаль, неподвижно застыл сейчас возле киоска с подозрительной надписью: «Отечественное пиво — вода». Жалкий мальчишка, не вызывающий ничего, кроме легкого презрения, втянув шею с куском подбородка в костлявые плечи, с отвращением потягивая пенистую жидкость из отечественной бутылки. Игорю сделалось еще стыднее и обиднее за собственную непрезентабельность.

«Хорошо, что Вера всего этого не видит» — мелькнула и тут же была выслана из сознания привычная мысль о Ней.

— Надпись видел? — раздался прямо над ухом знакомый голос, — Я так думаю, они тире не хотели ставить. Это уже кто-то из наших постарался. Так?

Игорь вздрогнул и поднял глаза. Скотина-Стас, галантно придерживая дужку очков, склонился в приветственном поклоне.

«И когда только этот проныра успел подойти? Как же я его не заметил? М-да… Реакция на нулях. Сейчас меня можно прямо голыми руками…»

После этих мысленных обрывков Игорь вдруг ощутил, насколько рад обществу хоть какого-то живого человека. Все-таки вчерашний вечер заставил опасаться одиночества. И даже хорошо, что встретился Игорю именно Стас. Не добрый весельчак Жэка, не кто-нибудь из дружественных соседей, а именно Стас. Скотина-Стас, который из-за этой своей скотинистости не заслуживал, чтобы его стеснялись или пытались перед ним рисоваться. Перед Стасом можно было не бояться выглядеть свиньёй. Лучшего собеседника Стас и не заслуживал.

Игорь даже приободрился. Что ж, заодно появилась возможность высказаться. Не век же за глаза думать о бывшем однокласснике гадости. Теперь, когда заботы о собственном моральном облике Игоря не волновали, он мог, наконец, дать волю чувствам. Опуститься до низких разборок, до грязной мышиной возни, но зато высказать Стасу всё, что думается.

Игорь пристально глянул в глаза бывшего одноклассника и вдруг ощутил, как окружающий мир куда-то поплыл. Пришлось приложить нимало усилий, чтобы плавание завершилось, а у Стаса снова стало четыре, включая очки, глаза, а не восемь. О подборе красивых слов праведного гнева в такой ситуации и речи быть не могло, поэтому Игорь просто скорчил презрительную мину и многозначительно бросил:

— Как ты мог!?

Стас вздрогнул и побледнел. Отчего-то складывалось впечатление, что он давно ждал этого вопроса. Ждал, и не знал, что будет отвечать. Ну, конечно. Одноклассничек не мог не предвидеть, что Марийка откроет Игорю имя предателя. Стас, видимо, сначала сообщил Марийке о Вере, а потом сам испугался содеянного, и принялся придумывать себе оправдание перед Игорем.

— Как ты мог, Стас?! — продолжил Игорь, заметив, что его слова оказывают должное воздействие, — И не делай вид, что ты не понимаешь, о чем я. Я всё прекрасно знаю. Как ты мог?! Ведь мы же с тобой и с Жэкой за одной партой…

Мир опять куда-то поплыл и Игорь сбился. Несмотря на то, что картина сидения втроем за одной партой истине никак не соответствовала, Стас сник на глазах.

— Не знал, что ты так быстро до всего докопаешься, — сквозь зубы произнес скотина-Стас, наконец, — Хотя, вру. Знал. Ты ведь всегда был ужасно догадостным.

Несколько минут царила тишина. Игорь пытался собраться с мыслями и сфокусировать зрение. Похоже, взгляд у него вышел уж слишком ужасным.

— Не смотри ты на меня так! — не выдержал Стас, — Понимаешь… Есть в человеке такая штука — амбиции. Слышал о таком? Тому, у кого они гипертрофированы, это приносит значительно больше неудобств, чем всему его окружению, вместе взятому… Понимаешь?

Игорь честно помотал головой в знак отрицания. Он действительно ничего не понимал.

— Это потому, что с тобой такого не происходило, — Стас сощурился и заговорил горячо, с видом невменяемого, — Амбиции — это значит, что любой намек на деградацию приносит тебе неимоверную боль. Агрессию, злобу, беспокойство… Как же так — я, такой великий, посланный, чтобы добиться всего, — и вдруг деградирую? Но это не самое страшное… Дальше — хуже. Сначала деградацией для тебя служит любой шаг назад, даже не назад, а в сторону. Ну, не к своей цели, в смысле… Потом пугало усовершенствуется. Оно кричит уже, что не просто шаг назад, а любая остановка в развитии — есть деградация. И тогда ты начинаешь лихорадочно двигаться. Но и тут пугало не упокаивается. Оно заявляет, что отсутствие ускорения в темпах продвижения к цели — есть деградация. И тогда ты начинаешь сходить с ума. Бежишь, задыхаясь, все увеличивая темп, но зная прекрасно, что еще чуть-чуть, и дальше будет уже некуда ускоряться… И тогда пугало настигнет тебя и собственные амбиции изобьют вусмерть, изотрут в порошок твою личность, превратив тебя в ничтожество. А это так болезненно. Ух, как болезненно. Понимаешь?

— Стас, — Игорь даже забыл на несколько секунд о том, с кем имеет дело и начал волноваться за бывшего одноклассника, — Ты в своем уме? Может, тебе нужно немного отдохнуть…

— Не могу!!! Не могу я отдыхать… Все что ни делаю — работа. Даже с женщинами встречаюсь не для удовольствия, а для того чтобы доказать этим сволочам-амбициям, что я еще что-то стою… Не докажу — они проглотят меня немедленно.

Игорь уже оправился от первого впечатления. Недоверчиво прищурясь, он прикидывал, из какого нового фильма или романа Стас передрал этот монолог и этот повод для страдания… Впрочем, даже если Стас сам искренне верил в произносимое, или даже если это происходило со Стасом на самом деле, какая разница?

— Все это как-то связано с совершенным тобой предательством? — безжалостно перебил Стаса Игорь.

— Да. Это не я совершил. Это — они. Амбиции. Хотел добиться положения в этой дурацкой конторе, не век же в обычных охранниках вахтерствовать. Я власти хотел… Отутюжить карьеру до безупречности… Начальником отдела безопасности можно было стать! Представляешь?

— У фирмы же не было такого отдела, — не понял Игорь.

— Я бы создал! Убедил Орликов, что нужно, и создал бы… Одно было необходимо — подступиться к начальству. А раз хотел, то отказаться, когда предложили такой прекрасный способ привлечь к себе внимание учредителей, уже не мог. Не мог я отказаться! Не имел ни малейшего права перед собой и своим пугалом… Но… Я ж не знал, что все так выйдет… Мне и в голову не приходило, что этот козел решит Жэке двинуть. Послушай, меня попросили — я выполнил. Не попросили даже, приказали! Я ж существо подневольное. Имитация ограбления, так имитация ограбления. Я еще тогда, сразу, тебе признаться хотел. Но как-то не вышло… А потом уже незачем было… А теперь вот ты, оказывается, сам все понял. Откуда я знал, что это исчезновение ВасьВася повлечет?! Откуда?!

Игорь моментально протрезвел.

— Что?! Да ты что, Стас?! И ты молчал?! Ну-ка пошли со мной немедленно. Ты мне сейчас всё подробно расскажешь.

Судя по выражению лица Стаса, ему от собственного признания сделалось существенно легче.

А ведь мог и раньше догадаться! Стас ведь единственный, кто умеет изменять собственный голос, в совершенстве подражая киногероям… Сейчас казалось, что одного взгляда на ряженого грабителя должно было бы хватить для того, что б распознать в нем Стаса… Как же можно было не догадаться?

— И расскажу! — твердо заявил тем временем Стас, — Знал бы, чем это все чревато, ни за что не согласился бы. А так… Начальство приказало, я послушался. А потом, вот так всё вышло. Я к Орлику вчера подходил. Или, говорю, объясните, где Палюрич, или я обо всем в милицию доложу. Так он орал на меня полчаса. Говорит, мол, про то, куда делся ВасьВась, он понятия не имеет. А про ограбление, мол, если я кому расскажу, так меня же первого и посадят. Я ведь — непосредственный участник. И оружие я держал. И бандой я командовал. Ох, Гошик! Влип я! — тут в глазах у разгоряченного Стаса мелькнула холодная трезвая мысль, — Помощь мне твоя позарез нужна. Не зря мы с тобой сейчас встретились. Ведь и правда, пистолетом-то я размахивал… Теперь, что с ВасьВасем случись — меня первого и поймают. А Орлики подставить кого — только рады будут. Это я точно знаю.