Ничего неизменного - Наталья Игнатова

— Меня. Но не мое самолюбие. Я заподозрил бы нас в чем-то более изощренном, чем могу представить. Счел бы, что мы еще опаснее, чем принято думать… — Хасан хмыкнул и признал, — и постарался бы выяснить о нас как можно больше. Чтобы точно знать, что мы предпримем, и с какой стороны нас бояться. Но для этого не обязательно лететь в Алаатир.

— Ага. Можно поискать информацию у других вампиров, например, у тех, кто ее продает и покупает. Только с ними деньгами не рассчитаешься, им нужна или равноценная информация, или кровь. Хорошая, старая кровь. Такая как у Хольгера сгодится, не вопрос, ему никто не мешает наделать новых най и отдать их в обмен за сведения о нас. Но если мы ищем его, создавать новых най слишком опасно. А представить, что мы его не ищем, он не может, потому что это бесит-бесит-бесит! Он слишком хорош, чтоб мы просто выкинули его из головы.

— Мне уже хочется это сделать. Тебя послушать, так ничего хуже для него и придумать нельзя.

— Можно. Можно его убить. Он прилетел сюда, или вот-вот прилетит, потому что здесь за нами можно следить, знать, что мы делаем. И еще потому, что мы нипочем не догадаемся, что он здесь, у нас под носом. Кстати, его выставка заканчивается через четыре дня. Потом картины упакуют и отправят обратно в Европу, и мы, конечно, посмотрим, куда их отвезут, но к тому месту даже близко не подойдем, да? Чем больше нам пофиг на Хольгера, тем меньше ему пофиг на нас. Подождем, пусть сам спалится.

— На это я бы не рассчитывал.

— Правильно, — Заноза кивнул, — я тоже не рассчитываю. Палить его придется нам. Просто, scheiße, когда я думаю о том, что он где-то в нашем тийре, у меня когти расти начинают. Кривые такие, знаешь? Чтоб хватать, держать и рвать.

— Знаю. Видел я твои когти. Воздержись пока, — Хасан поразмыслил. — Если за «Крепостью» есть слежка, мы ее обнаружим. А дальше будем действовать исходя из обстоятельств. Но поскольку Хольгер в любом случае не станет следить за нами сам, хватать, держать и рвать никого не придется. Надо будет выявлять, встречаться и разговаривать. Это понятно?

В то, что Хольгер действительно может заявиться в Алаатир он так и не поверил. Не до конца. Но на всякий случай по «Крепости» лучше отдать приказ об усилении бдительности. И для дневной смены, и для ночной. Хуже точно не будет.

— Понятно, — Заноза сцапал пульт и включил свой адский телевизор, с многоголосицей полусотни одновременно работающих каналов, — я буду хорошим. Не как с Алахди. Мы с Мухтаром оба будем очень хорошими.

Это было в воскресенье. А во вторник Заноза довез Хасана до «Крепости» и тут же умчался на встречу с Гертом Шольто. Частным детективом.

В отличие от многих своих коллег, Шольто в прошлом не был копом, он служил в морской пехоте. Навыки, полученные там, пожалуй, не слишком подходили для детективной работы, но это же Лос-Анджелес! Да и Шольто оказался достаточно талантлив, чтобы освоить недостающие дисциплины. Надстроить хорошую базу порой проще, чем учиться с нуля.

Его ведь и обнаружили не сразу. Даже после того, как Хасан отдал приказ искать слежку. Дневная смена, профессионалы не хуже Шольто, два дня не находили никаких признаков того, что за «Крепостью» следят. На третьи сутки детектив продолжил наблюдение после заката, и тут уж был обнаружен. Его профессионализма это не умаляло — людям не тягаться со Слугами вампиров. И Заноза заинтересовался бывшим морпехом не только потому, что у того была информация про Хольгера. Если Шольто удалось увидеть — и понять — что-то, чего людям видеть и понимать не следовало, он рисковал сам стать Слугой. Потом. Когда Хольгер будет убит, а дело закрыто.

Можно было бы обойтись и дайнами убеждения, попросить забыть обо всем, предложить поискать другие объяснения, более разумные. Заноза прекрасно умел просить, предлагать и уговаривать. Но он рассудил, что если Шольто действительно понял, с чем имеет дело, то жаль упускать такие мозги.

Заноза создавал Слуг редко. Очень. Зато уж и выбирал тщательно. Один Франсуа чего стоит!

Кроме Франсуа, Заноза делился кровью с некоей Джоанной Уилкис, бывшей проституткой из Чикаго, нынешней владелицей преуспевающего модельного дома, которая в свое время научила его красить глаза. И с Мухтаром. Ладно, Хасан давно не пытался понять, какими принципами руководствуется этот мальчик в своих действиях, в том числе, в выборе Слуг. А Шольто в любом случае избегнул участи стать сверхчеловеком. Все, что он успел понять за три дня и один вечер наблюдений за «Турецкой Крепостью», это то, что, собственно, детективной деятельностью занимается только дневная смена. А смена ночная — наемники.

«Турецкая Крепость» была не просто детективным агентством, а частной военной компанией, это Шольто знал и раньше, это и Хольгер, наверное, знал еще до того, как приехал в Алаатир впервые.

— В общем, он недостаточно долго на нас смотрел, чтобы что-то о нас выяснить, — подытожил Заноза, вернувшись. — Интересно не это. Интересно то, что Шольто понравился Хольгер. Очень. Произвел на него офигенно хорошее впечатление. Художник. На сержанта морской пехоты. Ты себе это можешь представить? А объяснить?

— Дайны убеждения.

— Именно. Не принуждения. Получилось в самый раз. Хольгер властный, Шольто такие по душе, но хрена бы он позволил художнику вести себя, как кто-нибудь из его командиров. Добрых чувств не питал бы точно. А вот сочетание убеждения и властности — это то, что надо. Что Хольгер художник, Шольто, кстати, понял сразу. Они виделись один раз, но ему хватило. Внимательный чувак. И с мозгами порядок. Мог бы и о нас что-нибудь разнюхать, но теперь уже не свернет с идеи о том, что мы работаем, в основном, с далекими часовыми поясами, поэтому и появляемся только после заката. Он думает, мы сотрудничаем с правительством, — Заноза показал в улыбке четыре острых клыка. — Хотел воспользоваться связями, получить доступ к базам данных, побольше узнать о ребятах из ночной смены, а получил совет держаться от нас подальше. Совет, кстати, ни разу не официальный, чисто дружеский, но Шольто все равно решил, что мы правительственные агенты. Профдеформация, я полагаю. Хольгеру он тоже расскажет про правительство. А про меня, понятное дело, нет. Да я и ни причем, так-то, совет ему друзья из совсем другой конторы дали.

— Из этого следует, что ты понравился Шольто больше, чем Хольгер?

Хасан иногда задумывался, что будет, если вампиры с дайнами убеждения захотят от кого-нибудь взаимоисключающих услуг. Вопрос был сродни философской загадке про неудержимую силу и непреодолимое препятствие, но такое, наверняка, случалось.

Заноза по-кошачьи пффыкнул и прищурился: