Песня огня - Кэтрин Коултер

— Почему? — повторил он.

— Я не знаю… — ответила Кассия устало. Темные глаза рыцаря заблестели.

— Неужели это возможно, миледи жена, — тихо спросил он, растягивая слова, — неужели вы приревновали меня? Конечно, Нэн — пригожая бабенка и получает наслаждение от близости с мужчиной…

Кассия вскинула голову, и при виде удивления на ее лице он вновь ощутил гнев. Почему же тогда она держалась с ним так отчужденно? Что скрывала?

— Да, приревновали, — упрямо повторил де Моретон, на этот раз тише.

Слова вырвались у нее прежде, чем она успела осмыслить и остановить их:

— Приревновала, потому что мой муж оказался с другой женщиной? Нет, милорд. Если вы не считаете нужным уважать наши брачные клятвы, то кто я, чтобы перечить вам?

— В таком случае почему вы пытались сбежать от меня?

— Я… я просто не хотела оставаться, — ответила Кассия, уже зная: он поймет по выражению глаз, что это ложь. Но она не могла ответить правдиво даже себе самой и поэтому чувствовала ярость, и еще чувствовала себя такой несчастной, что не могла ясно думать. Единственное, что не представляло никакого сомнения, так это то, что путь к спасению был только один — побег.

— Ах, Кассия, — Грэлэм отделился от двери и сделал несколько шагов по направлению к кровати, — ты начинаешь испытывать мое терпение.

При его приближении глаза Кассии потемнели, ее стройное тело выпрямилось и оцепенело.

— Ты потешное маленькое создание, — задумчиво сказал хозяин Вулфтона, поглаживая жену по подбородку. — Ты бьешь меня, поносишь и дрожишь от страха передо мной. И ты лжешь мне. А ну-ка иди сюда. В звуке его голоса Кассия услышала стальные нотки, хотя говорил он тихо, почти шепотом. Медленно, ненавидя себя за трусость, она поднялась. Когда муж сжал ее руки, она замерла.

— Посмотри на меня, — приказал де Моретон. Кассия подчинилась.

— Стой и слушай внимательно, жена, потому что я не буду повторять дважды. Не расточай свои обольстительные улыбки и держись подальше от сэра Гая или любого другого из моих людей. И если когда-нибудь ты сделаешь что-то столь же глупое, я обойдусь с тобой, как с неприрученной кобылой. Посмей только убежать снова. — Его руки крепче сжали ее запястья. — Ты понимаешь, жена?

— Понимаю, — прошептала Кассия.

— В самом деле? Я не уверен. Твой отец представляется тебе нежным весенним дождиком, падающим на твои пальчики, верно? Он страдал от твоих женских капризов, от твоего женского коварства и не жаловался. Он настолько обожал тебя, что даже не понимал, какую власть ты забрала над ним. Но я не твой отец. Чтобы помочь тебе понять это, я буду действовать по-особому, миледи. Если еще хоть раз ты попытаешься сбежать от меня, я привяжу тебя к постели, раздвину тебе ноги и буду делать с тобой что захочу, пока мне не надоест твое тощее тело. Ну, поняла теперь?

— Поняла, — ответила Кассия снова.

— Вот и отлично.

Грэлэм отпустил жену и принялся спокойно раздеваться; затем на мгновение остановился и, обнаженный, подойдя к двери, открыл ее.

— Эвиан! — рявкнул он.

Мальчик поднялся со своей подстилки.

— Да, милорд!

— Принеси мне кубок вина, и побыстрее.

Грэлэм отвернулся от двери и теперь стоял праздно, будто вызывая ее посмотреть на себя.

— Не хочешь смотреть на своего мужа?

Кассию снова била дрожь. Она облизнула губы и заставила себя поднять глаза.

— Я смотрю, — прошептала она.

— И ничего не чувствуешь? Не чувствуешь никакого движения между бедрами? У тебя нет желания принять в себя своего мужа?

Его насмешливый тон заставил ее забыть страх. На это он и рассчитывал.

— Привести тебе Нэн, милорд? — спросила Кассия сдавленным голосом. — Возможно, — продолжала она, — вино подстегнет твои желания, потому что, мне кажется, ты снова готов ублажить ее.

Грэлэм глубоко втянул в себя воздух — глаза его заблестели.

— Вино, миледи жена, оказывает как раз другое действие. Пьяный муж теряет свою мужскую силу. Ведь это ты предпочитаешь, верно?

— Позвольте мне, милорд, попросить, чтобы вам прислали бочонок из Бельтера.

Он откинул голову и расхохотался.

— Ты не боишься, да? Пока находишься на расстоянии нескольких футов от меня! Это расстояние придает тебе отваги. Ах, мое вино! Спасибо, мальчик. Иди и ложись спать.

Толкнув дверь ногой, рыцарь одним глотком выпил вино и направился к постели. Улегшись на спину, он обратил к жене взгляд своих черных глаз.

— Давай-ка испытаем силу действия вина. Сними одежду, и посмотрим.

Она молча покачала головой.

— Все еще ненавидишь меня?

Кассия кивнула, чувствуя ненависть одновременно и к нему, и к себе.

— Очень хорошо. В таком случае задуй свечи, если хочешь пощадить свою скромность. Теперь я не стану повторять дважды.

Она поспешила погасить свечи. Потом с опаской поглядела на окна, не закрытые шторами. Лунный свет свободно заструился в комнату. Кассия схватила ночную рубашку и перебежала к дальнему концу огромной кровати. Ее пальцы, вдруг ставшие непослушными, принялись застегивать ночное одеяние. Она не могла понять его. В жизни Кассии не встретилось ни одной женщины, которая могла бы просветить ее, научить общению с таким мужчиной, как ее муж. Да и как ей было вести себя с ним, когда он дразнил ее и смеялся над ней; то, казалось, он презирал ее, то угрожал, когда она попыталась бежать…

Кассия с трудом перевела дыхание и плотнее запахнула рубашку.

— Я жду тебя.

От звука его голоса Кассия задрожала. Он знал, что она боится его, бессильная и беспомощная против его власти. Кассия скользнула под одеяло и теперь лежала совсем тихо.

— Пододвинься ближе.

Голос мужа звучал беззлобно, даже ласково. Это был тот же голос, которым он говорил с ней, когда Кассия только что приехала в Вулфтон. Как это было давно! Тогда он был нежен, стараясь вызвать в ней доверие к себе. Она помнила, как поддразнивала его, как улыбалась ему, как приятны ей были его прикосновения.

— Да, — прошептала она, заставляя себя подчиниться и поворачиваясь к нему лицом.

Его руки сомкнулись вокруг ее стана, притянули к себе.

Грэлэм чувствовал напряжение в теле жены и принялся нежно поглаживать ее затылок. Если бы он хотел взять ее, он просто сорвал бы с нее одежду и овладел ею. Обещание, данное женщине, не значило ровным счетом ничего. Оно дает женщине чрезмерную власть. Он ощутил под пальцами хрупкие косточки на ее плечах; рука его продолжала осторожно массировать ее шею. Минуты шли, и ее напряжение начало спадать. Под его чуткими пальцами мышцы ее расслабились. Обещание, данное ей. В темноте рыцарь улыбнулся. Нет, он не станет принуждать ее снова. Он заставит просить его о любви.