Зоосити - Лорен Бьюкес

— А с ней что? — спрашивает Бенуа, еле сдерживаясь. Он так крепко сжимает дубинку, что от напряжения у него дрожит предплечье.

— Она сама с собой это сделала, мквереквере. Она сидит на очень сильном диссоциирующем лекарстве.

— Чем вы ее кормите? Мидазоламом?

— Смешанным с кетамином плюс еще одно фирменное средство — чтобы она не вырубалась. Мы тут играем… Покажи им, Кармен!

— Опять? — капризно тянет она.

— Опять, детка. — Мальтиец гладит ее по животу через халат. — По-моему, здесь ты кое-что пропустила.

Кармен жалобно вздыхает, хватает со стола перочинный ножик и втыкает его себе в бок. Вытаскивает, с интересом разглядывает окровавленный кончик. Похоже, она совсем не чувствует боли. Из раны течет кровь.

— Не так все ужасно, правда? — спрашивает ее Мальтиец.

— Добрый вечер, Пасадена, — напевает Кармен, кивая в знак согласия.

— А здесь? — Он обводит участок кожи над ее коленной чашечкой.

— Хватит! — говорит Бенуа.

— Веселье только начинается. Вы уже знакомы с Кроликом Кармен? — Мальтиец лезет под шезлонг и за уши вытягивает оттуда дрожащего Кролика. Тот в ужасе зажмуривается; нос у него испуганно дергается.

— Мы все думали, что Кармен станет следующим Стрелком. Зоозвезда — это так круто! Быть зоозвездой — гораздо круче, чем танцевать у шеста. А потом выяснилось, что Стрелок — не настоящий Стрелок, если вы понимаете, о чем я. Кстати, тут вы виноваты. Оди и Кармен было очень хорошо вместе. А потом заявились вы со своими нелепыми обвинениями!

— Похоже, не такие уж они и нелепые, — говорю я. — Где дети?

— Уплываю, уплываю, уплываю! — мурлычет Кармен.

Мальтиец делает вид, будто не слышал вопроса.

— Тебе понравился мой подарок? Нож такой приметный… И раны оставляет такие… глубокие!

— Пожар в Мэйфилдсе вы тоже собирались повесить на меня?

— Тебе должно быть стыдно! — ухмыляется Мальтиец. — На том пожаре погибли трое подростков! После того как одна психопатка-зоо исколола их ножом!

— Я видела только два трупа. — Я стараюсь говорить спокойно и ровно.

— Не волнуйся, еще одного найдут, когда проберутся внутрь. Он обгорел до неузнаваемости.

— Но ведь там — не Сонг и С’бу, верно?

— Угадала! Там парочка несчастных беспризорников, похожих на «и-Юси» по приметам. Мы постарались минимизировать ущерб… Подобрали их на улице вчера вечером. Пару часов ублажали их всем, чем можно. Дали поиграть на игровой приставке, накормили едой из «Макдоналдса». А потом облили бензином. Таким же, кстати, какой стоит в полупустой канистре у тебя дома, под раковиной. Ты уже нашла бензин — или только нож?

— Вам никто не поверит!

— Не поверит, вот как? Психопатка-зоо, наркоманка, убившая родного брата! Настолько одержима знаменитостями, что выдала себя за журналистку из музыкального журнала, чтобы подобраться поближе к близнецам! Вся квартира бедной миссис Лудицки в ее отпечатках пальцев; она украла у старушки статуэтку котенка, как трофей… Вы шутите? Лучше начинайте обдумывать последнее слово подсудимого… Вы станете любимицей репортеров!

У меня кружится голова. Я облокачиваюсь о стол, пытаясь сдержать приступ тошноты.

— А кстати, что вы здесь делаете? — Мальтиец покачивает бокал с мартини. Отпивает глоток. — Разве вам сейчас не положено находиться в бегах?

— Где они? — спрашивает Бенуа.

— Настоящие близнецы? Ах, милый, они уже внизу и готовятся… Возможно, уже начали.

При слове «начали» Кармен снова надевает темные очки и хладнокровно втыкает нож себе в ногу над коленом. Нож застревает и подрагивает; она как ни в чем не бывало ложится на спину и отпивает глоток мартини.

Бенуа не выдерживает. Подходит, чтобы выхватить нож, но Мальтиец оказывается проворнее. Когда он выхватывает нож из раны, Кармен дергается.

— Тоже хочешь поиграть? — спрашивает Мальтиец, прикладывая плашмя к щеке окровавленное лезвие. — Не скрою, это моя любимая игра!

— Где внизу? В доме? — спрашиваю я. Кое-что гораздо важнее Кармен и даже постановочного убийства четырех человек.

— Мне тоже нужно пойти к ним. Я им нужен.

— Собираетесь еще кого-нибудь прирезать?

— Ах, дорогуша, я всего лишь магическая батарейка, которая делает ритуал действеннее. Неужели вы не заметили, что ваше шави проявляется ярче, когда я рядом?

— «Невидимый демон»!

— Объединенные усилия, — кивает Мальтиец. — Туманная оболочка Амиры без меня никуда не годится. Правда, художественной резьбой мы с ней любим заниматься вместе. Но мы напрасно теряем время. Пора принести в жертву детей и отправиться в краткосрочный отпуск… Иди сюда, иностранец! — зовет Мальтиец Бенуа, размахивая ножом. — Похоже, тебе уже приходилось участвовать в собачьих боях.

Он бросается на Бенуа. В тот же миг рычащий Пудель прыгает на Мангуста. Истерически тявкая, он валит Мангуста на спину, кусает его в живот, в морду. Пуделиный нос в крови. Мангуст извивается и лягается, оскалив зубы от боли, но не издает ни звука.

В левой руке Мальтийца неизвестно откуда появляется еще один нож; когда Бенуа бьет его по ребрам дубинкой, тому удается резануть его по лицу. Лезвие скользит по подбородку и вверх, по щеке.

Я трясу Кармен за плечи:

— Скажи, в доме есть оружие?

— Нет-нет-нет-нет-нет! — Она бешено трясет головой из стороны в сторону, как будто у нее припадок.

Я отпускаю Кармен; она сгибает колени, хватает своего Кролика и прижимает к груди, как ребенок мягкую игрушку. Потом отпивает глоток из бокала и смотрит на меня с таким видом, словно я собираюсь все у нее отнять. Ленивец взволнованно попискивает.

— Отстань, я думаю! — огрызаюсь я.

Мангуст вдруг лягает Пуделя задними лапами и пытается оседлать его. Звери катаются по полу. Мангуст получает преимущество. Он привык убивать змей, а сейчас перед ним всего лишь маленькая мерзкая собачонка. Он вцепляется визжащему Пуделю в горло.

Люди тоже не отдыхают. Бенуа и Марк ходят кругами, не сводя друг с друга глаз. Бенуа что есть мочи бьет Мальтийца в грудину дубинкой, стараясь удержать его на расстоянии. Тот пятится назад, притворившись, будто споткнулся, но это уловка. Когда Бенуа кидается к нему, Мальтиец неожиданно уклоняется от удара, колет Бенуа ножом в бок и отпрыгивает назад, оказавшись вне зоны досягаемости. Я подхожу к Мальтийцу сзади и бью его по затылку тяжелым металлическим стулом.

К сожалению, череп у Мальтийца крепкий. Я надеялась совсем вырубить его, но он всего лишь спотыкается, роняет нож и, схватившись за затылок, в бешенстве кричит:

— Ах ты, сучка! Я еще до тебя доберусь! — Он начинает разворачиваться, но Бенуа с силой бьет его дубинкой в висок.

Мальтиец падает. Кармен тихонько повизгивает от удовольствия.

— Сегодня я весь вечер жду чего-то… — радостно напевает она.

Марк приподнимается, но Бенуа бьет его ногой в коленку. Марк падает под шезлонг. Я бросаюсь вперед, прижимаю коленом его спину и зову Бенуа. Тот достает толстые шнуры — для сотрудников «Часового» они часто оказываются полезнее наручников и потому входят в экипировку, — и мы вместе связываем Мальтийцу запястья и лодыжки, а потом привязываем его к тяжелому металлическому столу. Пудель рычит и пытается укусить меня за пальцы, но Бенуа успокаивает его, треснув дубинкой по шее; я обвязываю морду шавки веревкой и прикрепляю за ошейник к стулу.

— Крутом вода! — поет Кармен, показывая на бассейн. — И жажда, жажда!

Снизу вдруг поднимается огромная тень. Слабый свет скрывается под нею. На поверхность вырывается нечто мертвенно-белое, чешуйчатое. Оно подпрыгивает, разевает пасть, и хватает Бенуа — тот даже закричать не успевает. Потом существо, похожее на мерзкого динозавра, снова ныряет в воду. Меня обдает ледяными брызгами; я передергиваюсь. Бенуа исчезает, как будто его никогда не существовало. Только расходящиеся круги на поверхности напоминают о том, что здесь кое-что случилось.

— Рыбка хвостиком вильнула… — поет Кармен, хлопая от радости в ладоши.

Глава 34

Ничего не успев сообразить, я тоже прыгаю в бассейн. Вода такая холодная, что у меня перехватывает дыхание. Мангуст тяжело плюхается в воду рядом со мной и визжит. Мангусты не умеют нырять — ему придется вернуться. Раздвигаю пальцами осклизлые листья. Ленивец цепляется за мою шею в полном ужасе. Надеюсь, он умеет задерживать дыхание. Я набираю в грудь побольше воздуха и ныряю в мертвенно-белый полумрак, освещаемый откуда-то снизу. Я вижу на дне бассейна, в самой глубокой части, туннель, уходящий вбок. Туннель широченный — там спокойно уместится и грузовик. Зато в туннеле кромешная тьма, как будто меня уносит Отливом. Вода давит на барабанные перепонки. Тупая головная боль сменяется резкой, острой. Туннель поворачивает вбок, как колено трубы в унитазе, и я оказываюсь в бесчеловечно-черном, холодном пространстве. Я слышу вдали музыку; что-то шлепает по воде. Легкие у меня горят. С трудом выныриваю на поверхность. Оглядываюсь по сторонам. Я в какой-то подземной пещере.