Дикий Огонь (СИ) - Смирнова Екатерина Александровна

- У меня нет выбора.

- Ты же знаешь, что есть. Объявишь, что он сбежал или повесился в тюрьме, а сама отправишь в изгнание. Я не прошу тебя обелять его, но сохрани ему жизнь. Тебе это ничего не стоит.

Ничего не стоит. Императрица прикрыла глаза руками. Сожженные хаты, развороченная земля, тело ее матери, полыхающее на костре. Крики и вой, отчаянный плач Альберта. Толпа разъяренных мужчин, навалившаяся на маленькую девочку, разрывающая рубашку, опрокидывающая наземь. Она не человек, не ребенок, она колдовское отродье, монстр, а значит, все можно. Можно изнасиловать ее всем скопом и оставить истекать кровью на земле, а потом похваляться этим в тавернах. Смерть чернокнижникам, чернокнижникам и семени их.

К счастью, они ее не изнасиловали. Они умерли, свалились замертво, все разом. Неподвижно лежали на земле, а колдовское отродье потрясенно смотрело на свои руки, не понимая, как она это сделала. Она ли это сделала. Так начался путь Повелительницы Магии, могущественной чародейки, убивающей, словно ей это ничего не стоит.

Констанс помнила и еще одно. Не все в толпе волокли ее мать на костер, не все задирали ей юбку. Некоторые просто стояли и смотрели, не решаясь ничего сделать. Но и не помогая. Двое из них после выброса магической энергии умерли не сразу.

Она их добила.

Императрица покачала головой.

- Нет, Дариан. Это стоит мне многого. Твой сын чудовище, что бы ты себе ни думал, и как чудовище он умрет. Мне жаль.

Дариан вскочил.

- Чудовище?! Из-за одной ошибки, из-за юношеской глупости он чудовище?! Ты чудовище, Тафирская Ведьма, ты по горло в чужой крови! Помнишь, что ты творила, когда мы захватывали Ка-Бодар?! Ты погубила людей больше, чем есть в этом городе! И ты смеешь читать мне мораль? Неужели ты думаешь, что именно Фуйз все устроил?! Что он был инициатором, что он схватил девицу?! Его заставили, потащили за собой, ее все равно бы убили, с ним или без него!

Констанс посмотрела на барона. Снизу-вверх, холодным равнодушным взглядом.

- Но ее убили с ним, Дариан. Убили и изнасиловали. Да, я чудовище. Но даже такое чудовище, как я, творит ужасы на благо Империи. Не из праздной жестокости, не ради похоти. И благо Империи состоит в том, что такие, как твой сын, должны быть казнены по законам Иссиана.

Дариан обессиленно опустился в кресло.

- Ты забыла, как я выхаживал тебя? Как был с тобой с самого начала? Как принял тебя под крыло, когда ты была всего лишь перепуганной девчонкой? Опомнись, Констанс. Многие диктаторы рано или поздно начинали уничтожать своих же сторонников. Ни одного это не довело до добра.

- Я помню, - медленно произнесла Констанс. – Я все помню. Но это ничего не меняет. Твой сын опозорил знамя Иссиана. Мы не насильники, не мясники, не мародеры. Я прощаю тех, кто ворует из моей казны, если они полезны, но этого не прощу. В конце концов, я сама женщина.

Дариан долго смотрел на нее. Повернулся и вышел, не говоря ни слова.

***

Казнь была вечером. На главной площади, перед толпой народа, как и положено хорошей казни. Файизине не помешает увидеть, что новая власть заботится о народе и готова жестоко карать своих, если они вдруг на этот народ покушаются. Можно сказать, казнь сейчас очень кстати. Если бы для нее не было повода, его стоило бы придумать.

Императрица стояла прямо, скрестив руки на груди. Вглядываясь в лица новоиспеченных подданных из-под полуприкрытых век. Большинство здесь смотрит на нее, а не на эшафот. Впрочем, для иссисанской казни и эшафот не нужен, лишь наскоро огороженный квадрат земли. Топчутся, перешептываются: не каждый день доводится узреть Темную Императрицу. Великую завоевательницу, борца за изменение мира, могущественную колдунью, овеянную сонмом легенд и ужасающих слухов. Знали бы они, что большую часть времени она борется с головной болью и собственным братом.

Четверку приговоренных вытолкали вперед. Констанс скосила на них глаза: мальчишка шмыгал носом, остальные трое шли спокойно, как големы. Понимали, что спасения в любом случае не будет, сколько ни умоляй.

Самое время толкнуть речь. Пафосную и душеспасительную, о справедливости Империи, ее неустанном радении за благополучие новых подданных и все такое. Вступайте в наши ряды, открывайте ворота перед Иссисаном, просвещенным из просвещенных, несущим прогресс и справедливый миропорядок. А, если просвещенные и прогрессивные солдаты начнут убивать ваших женщин, что ж, сможете после кинуть в них камень на главной площади.

- Эти люди нарушили законы Иссиана, - начала Констанс. - Опорочили свой народ, опорочили Империю, запятнали Алое знамя. Подняли руку тех, кого должны были защищать. Да будут они казнены по-иссиански.

Земля под ногами приговоренных обратилась в топь. Медленно, с хлюпаньем, начали уходить под землю сапоги. Насильники дернулись, но магические узы держали крепко. На лицах солдат отразился ужас. Дикий, животный. Ужас и мольба. Констанс посмотрела сыну старого друга в глаза. Посмотрела в глаза каждому. Нельзя отводить взгляд от того, кого убиваешь. Императрица милосердна, но лишь к тем, кто этого заслуживает.

Приговоренные ушли в землю по пояс. Казнь и вправду была иссианской. Древний и жестокий обычай закапывать приговоренных по горло в землю. С магами земли необходимость что-либо копать отпала. У традиционной казни было интересное продолжение: несчастных оставляли закопанными в землю, предоставляя любому издеваться над ними по мере фантазии. Фантазия иногда оказывалась необычайно богатой. Этот пункт Констанс убрала. Не нужно превращать свой народ в чудовищ, их и так достаточно лезет с Той стороны.

Констанс выхватила в толпе глаза Дариана. Полные такой боли и ненависти, что хватило бы на всю площадь вместе взятую. Бывший соратник открыл рот, Императрица чуть заметно покачала головой. Я и так знаю, что ты хочешь мне сказать. Хоть ты теперь и навечно стал моим врагом, я не хочу тебя убивать. Но придется, если ты начнешь поносить меня прилюдно. У меня просто не будет выбора.

Барон с видимым усилием захлопнул рот и отвернулся от нее. Будет пытаться убить, если его быстро не убрать. Впрочем, все равно не сможет.