Моше и его тень. Пьесы для чтения - Константин Маркович Поповский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сепфора: Боже мой!.. Моше!.. Разве так уж плохо жить в каменных домах, милый?
Моше: Нет ничего плохого в каменных домах, женщина. Плохими их делаем мы сами, забывая того, кто вывел нас из Мицраима, ради этих самых домов, сытных обедов или прочной мебели… Все те, кто сегодня служит Святому, а завтра станет служить Баалу, потому что он пообещает им больше супа и говяжьей печенки…
Сепфора: Но ты ведь не хочешь сказать, милый, что Крепкий ошибся, когда пообещал нам землю текущую молоком и медом?…Разве Он может ошибаться?
Моше: Конечно, нет… Но что если мы неправильно поняли его?.. Что если Он говорил нам одно, а мы услышали совершенно другое?.. Ведь Он не человек, чтобы ему думать так, как думают люди. Ему не надо заботиться ни о пище, ни о том, где взять теплое одеяло, чтобы накрываться в холод… Что если язык, на котором Он говорит с нами, на самом деле требует долгого и терпеливого изучения?
Сепфора: Но ты же сам разговаривал с Ним, Моше… Разве ты плохо понимал его?
Моше: Иногда, мне казалось, что я понимаю все, что Он говорит. Но иногда я начинаю думать, что я не понимаю ни одного сказанного им слова… И тогда мне становится страшно…
Сепфора (быстро закрывая Моше рот): Все, все, все!.. Довольно… Я не хочу больше ничего слышать об этом!.. Неужели, мы всегда должны говорить только о твоих делах?.. Моше!.. Ты помнишь, когда последний раз ты говорил о чем-нибудь другом?
Моше: Что ты хочешь от меня, Сепфора?
Сепфора: Я?.. Ты что, действительно хочешь знать, что я хочу, милый?.. Конечно, я скажу тебе. Я хочу такие же бусы, как и у Мирьям… Ты ведь видел их на ней?
Моше: Не помню.
Сепфора: Ну, конечно, ты их видел, милый. У Мирьям, Моше…Большие, золотые бусы, с крупной бирюзой…Я уже рассказывала тебе про них сто раз
Моше: Сепфора…
Сепфора: Что?
Моше (глухо): Ничего.
Небольшая пауза.
Сепфора: Ты наверное думаешь, что я ничего не понимаю, Моше… Что я глупая маленькая птичка, которая умеет только болтать и выпрашивать подарки… А я просто не хочу ничего понимать, потому что я устала все понимать и со всем соглашаться. Смотреть тебе в рот и думать, что на свете нет важнее вещи, чем сбор манны или плетение веревок… Ты спросил меня, что я хочу, и я тебе сказала… Я хочу такие же бусы, как и у Мирьям!.. Такие же, а не какие-нибудь еще… Золотые, с бирюзовыми бусинками и медной застежкой похожей на голову льва.
Моше молчит.
Ты слышишь меня?
Моше: Слышу.
Сепфора (понизив голос): А помнишь, что ты сказал, когда увидел меня в первый раз?
Моше молчит.
Ты сказал, что у нас могли бы быть очень красивые дети.
Моше: Я не помню.
Сепфора: Это было на заднем дворе дома моего отца, когда ты пригнал овец.
Моше: Возможно…
Сепфора: Какой же ты сегодня скучный!.. (Швыряет в Моше горстью песка).
Моше: Перестань.
Сепфора: Скучный!.. Скучный!.. Скучный!… (Обнимает Моше, шепотом). Ты ведь попросишь у Крепкого, чтобы Он подарил мне такие же бусы, как и у Мирьям?.. Она взяла их у какой-то своей знакомой египтянки, чтобы поносить, да так и убежала с ними, а теперь, когда она идет по лагерю, все смотрят на нее, хоть она и не такая красивая, как я… Думаешь, мне это не обидно, Моше?
Моше (пытаясь освободиться из объятий): Нет, Сепфора, нет…Конечно, я не буду ничего просить у Крепкого, тем более, какие-то бусы , до которых ему нет никакого дела… Пусти…
Сепфора (не отпуская): И совсем не какие-то, а такие, которые нравятся твоей жене, глупый… Интересно, почему твой брат может просить у Всемогущего все, что ему надо, а ты не можешь попросить для меня какие-то жалкие бусы, как будто у тебя отсохнет от этого язык?
Моше: Ты опять говоришь глупости, женщина…Аарон всегда просит только самое необходимое, то, без чего мы погибнем или будем голодать. И уж во всяком случае, не бусы.
Сепфора: А как тебе понравится, если без бус погибну я, Моше?.. Ты не сойдешь тогда с ума?.. Не будешь рвать на себе волосы, бродить по лагерю и кричать – где моя птичка? Где моя Сепфора?.. Где она?.. Где? Где? Где? (Со смехом ласкает Моше).
Моше: Перестань.
Сепфора: И не подумаю.
Моше: Кто-нибудь может прийти или проходить мимо… Перестань!
Сепфора: С каких это пор ты стал застенчив, словно мальчик?.. Или ты уже забыл?.. Никто не пойдет в ту сторону, куда пошел великий Моше… Потому что ни у кого нет охоты попадать под его горячую руку или выслушивать, что он думает о царящей в лагере дисциплине. (Лаская Моше). Мой бедный, бедный, бедный Моше…
Моше: Сепфора!..
Сепфора (лаская Моше): Хочешь, я покажу тебе сейчас, что ты не всегда бываешь самым главным?…А потом мы пойдем к себе, и я заварю тебе травы, которые ты любишь, и буду сидеть рядом с тобой, пока ты не заснешь.
Моше: Сепфора!..
Сепфора: Ты ведь попросишь у Крепкого такие же бусы, как у Мирьям?
Моше: Нет!.. Да… Перестань!..
Сепфора: Никогда… Никогда…Никогда…
Тьма заливает сцену.
2.
Пустыня. Нагромождение камней отгораживает небольшую, скрытую от посторонних глаз, площадку. В разломе камней едва угадывается далекая полоска зелени, растущей по берегам Иордана и почти сливающийся с небом, выцветший от жары горизонт.
Появляется Иешуа. Какое-то время осматривается вокруг, затем негромко свистит.
Халев (бесшумно появляясь среди камней): Я здесь.
Иешуа (отшатнувшись): Святое имя… Я думал, это демон… Ты меня напугал, Халев.
Халев: Прости, я не хотел… Ты ведь лучше меня знаешь, что первое, чему должен научиться воин, это прятаться так, чтобы никто не видел его даже на расстоянии меча… Вот я и спрятался…
Иешуа: Я заметил. (Озираясь). Что, никого?
Халев: Как видишь. Но надежда еще есть. Хоть с каждым вздохом ее все меньше …
Иешуа: Ты о чем?
Халев: О том, что если женщина придет когда-нибудь вовремя, то это будет чудо.
Иешуа: Не беспокойся, она придет.
Халев: Посмотрим.
Иешуа: Придет, придет. Не сомневайся… И не одна она.
Халев: Вот это новость… А кто еще?
Иешуа: Я попросил прийти сюда Аарона.
Халев: Аарона?.. Эту старую лисицу?.. Зачем он нам?
Иешуа: Не торопись, Халев… Если кто-то нам и нужен, так это он.
Халев: Я ему не верю, Иешуа. Он похож на песчаную лисицу. Нос вечно по ветру, а глаза всегда разглядывают тебя
