1356 (ЛП) (др.перевод) - Бернард Корнуэлл

Он подбежал к Женевьеве и выхватил из ее рук сына. Схватив мальчика за пояс, он высоко поднял его одной своей сильной рукой, а другой выхватил из ножен длинный нож.

Он приставил клинок к горлу мальчика. Женевьева закричала, но обстрел прекратился.

- Скажи им, что твой сын умрет, если появится хоть еще одна стрела, - велел Жак.

- Ты..., - начала Женевьева.

- Скажи им, сука! - прорычал Жак.

Женевьева воздела руки.

- Больше никаких стрел, - крикнула она по-английски.

Настала тишина, не считая бульканья в глотке Филиппа. С каждым вздохом все больше крови выливалось у него изо рта. Лошадь тихо ржала, закатив глаза.

- Скажи им, что мы уходим, - велел Жак, - и мальчик умрет, если они нас остановят.

- Вы должны оставить нас! - прокричала Женевьева.

А потом из рощицы в сотне ярдах к востоку появились лучники. Их было шестнадцать, все с длинными боевыми луками.

- Дженни! - прокричал один из них.

- Они убьют Хью, если вы попытаетесь их остановить, - прокричала она в ответ.

- Есть новости о Томасе?

- Нет, Сэм! А теперь дайте им уйти!

Сэм махнул рукой, как бы предлагая им уйти, и к Роланду снова вернулось дыхание. Двое воинов затаскивали умирающего Филиппа на лошадь, еще два трупа уже были перекинуты через седла.

Все забрались на лошадей, но Жак позаботился о том, чтобы держать мальчика при себе.

- Сломай стрелы! - приказал он одному из своих людей.

- Сломать?

- Чтобы они не смогли использовать их снова, полудурок.

Воин переломал те стрелы, что сумел найти, а потом Жак повел их на север. Роланд молчал. Он думал об обжигающих стрелах.

Благодарение Богу, ни одна не попала в него, но ужас от этих стрел все еще вызывал в нем дрожь, и это была просто горстка лучников. Что же могут натворить тысячи таких?

- Как они нас нашли? - спросил он.

- Они лучники, - ответила Женевьева, - они тебя найдут.

- Заткнись, сука, - рявкнул Жак. Он положил Хью поперек луки седла и все еще держал в руке нож.

- Будь учтивым! - сказал Роланд с большим гневом, чем намеревался.

Жак пробормотал что-то про себя, но пришпорил лошадь, чтобы оторваться от Роланда. Роланд оглянулся на дорогу и увидел, что лучники сели на лошадей и следуют за ними, но держась на приличном расстоянии.

Он гадал, как далеко может стрелять английский боевой лук, а потом позабыл об этом, когда латники взобрались на небольшую возвышенность и увидели Лабруйяд.

Замок стоял в центре широкой неглубокой долины. Ров подпитывался водой из извивающегося по тихим пастбищам ручья.

Рядом с замком не росли деревья, а также в радиусе четверти мили не было ни одного здания, так что осаждающие не смогли бы найти укрытие для лучника или осадной машины.

Камни высоких стен выглядели почти белыми под жаркими лучами солнца. Вода во рву блестела. Зеленое знамя графа вяло свешивалось с верхней башни, а потом Жак пришпорил коня, остальные всадники последовали его примеру, и Роланд увидел, как со скрипом опускается подъемный мост.

Прокатилось громкое эхо от лошадиных копыт, стучащих по доскам моста, он внезапно нырнул в темноту входного проема и там, во дворе замка, ожидал высокий зеленоглазый священник с соколом на запястье.

Огромный ворот в надвратной башне заскрипел, когда двое мужчин поворачивали ручку, чтобы поднять тяжелый мост. Удерживающая его щеколда закрылась, щелкнув по металлическим пазам, потом доски со стуком поднялись в арочный проем, и те двое заперли массивный мост в вертикальном положении.

И Роланд почувствовал себя в безопасности.

Глава восьмая

Томас прибыл прошлой ночью. Его лошади были истощены и спотыкаясь брели по роще из дубов и каштанов, где лучник, увидев темные силуэты всадников на фоне пылающего заката, прокричал:

- Кто вы?

- Не стоит кричать по-английски, Саймон, - отозвался Томас.

- Боже ж мой, - Саймон опустил лук. - Мы думали, что ты мертв.

- Я и чувствую себя трупом, - ответил Томас. Он со своими товарищами скакал весь день, а потом они рыскали вокруг замка графа Лабруйяда в поисках людей, выехавших из Кастийона д'Арбизон, не будучи уверенными, там ли они, но обнаружили их на лесистом холме, с которого открывался вид на единственный вход в замок.

Томас соскользнул из седла, пав духом, как закатившееся солнце, отбрасывавшее длинные тени на широкую долину, где стояла крепость Лабруйяда.

- Мы пытались их остановить, - сказал ему Сэм.

- Вы сделали все правильно, - заметил Томас, услышав весь рассказ. Сэм со своими лучниками добрался до ручья лишь на несколько минут раньше Роланда и его сопровождения, но принял правильное решение - устроить засаду.

- И мы бы уложили всех до последнего, если бы не Хью, - продолжал Сэм. - Ублюдок приставил нож к его горлу. Но мы все равно убили парочку.

- Но Женевьева внутри?

Сэм кивнул.

- Вместе с Хью.

Томас разглядывал замок, стоя на краю леса. Никаких шансов, подумал он. Солнце окрасило стены в красный цвет, ров тоже мерцал алым и отражал вспышки света со шлема стражника.

С пушкой, подумал он, можно было бы разнести подъемный мост за день, но как он перейдет через ров?

- Я принес твой лук, - сказал Сэм.

- Ты меня ждал? - спросил Томас. - Или планировал сам им воспользоваться?

Какое-то мгновение Сэм выглядел смущенным, а потом сменил тему.

- Мы привезли и графиню, - сообщил он.

- Привезли ее?

Сэм мотнул головой в сторону юга.

- Она там, на ферме. Питт присматривает, чтобы глупая сучка не сбежала.

- Какого черта ты ее привез?

- На случай, если ты захочешь ее обменять, - сказал Сэм. - Это была идея отца Левонна. Он тоже здесь.

- Отец Левонн? Зачем?

- Он хотел приехать. Он не был уверен, что ты захочешь ее обменять, но..., - Сэм умолк.

- Это было бы простым решением, - произнес Томас. Он подумал, что не следует терять здесь время. Нужно найти Злобу, но важнее этого было известие о том, что принц Уэльский повел свою армию куда-то вглубь Франции.

Лучники и латники опустошали окрестности, разрушали фермы, сжигали города и сеяли панику, всё это в надежде заманить французскую армию под прицел длинных боевых луков и стрел с гусиным оперением.

Томас знал, что его место - в рядах той армии, но вместо этого застрял здесь, потому что Женевьева и Хью находились в плену, и самым простым решением действительно было вернуть Бертийю, графиню Лабруйяд, ее мстительному мужу, но если бы он сделал это, Томасу пришлось бы столкнуться с гневом Женевьевы.