Отныне только легкий флирт - Беверли Терри

В интервью, которое Холли давала по второму заходу, она говорила лишь о том, как счастлива снова быть вместе с Санни и какие надежды она возлагает на предстоящий банкет.

– Может ли пристройка к приюту каким-либо образом помешать торговому комплексу? – спросил один из корреспондентов.

– Это чудовищное недоразумение! Между торговым комплексом и приютом не может быть никакого конфликта, – ответила Холли. – Надеюсь, что сейчас люди это осознали.

– Твое следующее интервью появится в журнале «Пипл», – радостно сообщила Трина, улучив момент между телефонными переговорами – звонившие хотели приобрести билеты на банкет, а загородный клуб согласился принимать заявки до самого последнего момента.

Ник был занят настолько, что позвонить Холли сумел лишь вечером. Едва Холли подняла трубку и произнесла слова приветствия, как раздался стук в дверь. Это были Мари и Эдди.

– Поговорим завтра на банкете, – сказал Ник и попрощался.

– Мы не могли не приехать, – сообщила Мари. – На всех газетных снимках ты выглядишь замечательно. – Она долго и взволнованно говорила о Санни, а затем попросила Холли сесть. – Хочу задать тебе, дорогая, серьезный вопрос.

Холли насторожилась. Интересно, о чем она хочет спросить?

– Слушаю тебя, мамочка, – сказала она.

– Мы с Эдди купили билеты на банкет просто для того, чтобы поддержать тебя, но раз уж мы приехали, то, может, ты не будешь возражать, если мы придем?

– Если вы придете на банкет? Почему же я должна возражать?

– Я всегда поддерживала связь с родителями, но, приезжая в город, старалась держаться в стороне от его жизни, – проговорила Мари после некоторых колебаний. – Знаю, мало кто одобряет мое поведение. Потому я старалась как можно меньше показываться людям на глаза – не хотела, чтобы ты краснела за меня.

От слов матери Холли едва не расплакалась.

– О мама! – воскликнула она. – Я никогда не буду тебя стыдиться! – И бросилась в объятия матери.

Как странно, подумала девушка: если бы она вышла замуж за Рейнольдса, то со временем, быть может, стала бы иначе оценивать поведение своей матери, возможно, и впрямь начала бы стыдиться ее. А вот с Ником ничего такого никогда не произойдет. С Ником все так хорошо! Ее захлестнуло чувство нежности к своему удивительно чуткому другу. Что бы ни случилось, она всегда будет испытывать к нему благодарность за то многое, что он для нее сделал.

В субботу вечером загородный клуб преобразился: синие с серебром длинные ленты, воздушные шары, подаренные владельцем городской оранжереи изумительные букеты из голубых, белых и серебристых цветов, расставленные на середине столов, все придавало ему сходство со сказочной страной.

– Так вот чем ты была так занята, – с одобрением проговорил Ник, рассматривая помещение.

– А ты выглядишь сногсшибательно, – сказала в ответ Холли, намеренно часто хлопая ресницами. – Я обожаю мужчин в темно-синих костюмах и галстуках под цвет глаз.

Все опасения девушки отступили отчего-то на задний план. Возможно, причиной тому усталость, а может, что-то еще. Одно она решила окончательно: пускай все идет своим чередом, а там – будь что будет.

– Я пришел пораньше, – улыбнулся Ник, – чтобы помочь, если нужно.

– Спасибо, это так мило с твоей стороны. Можешь повесить рисунок с изображением предполагаемой пристройки?

– С удовольствием.

Ник не производил впечатления человека, напуганного перспективой привязаться к женщине. Осознав это, Холли неожиданно для себя сказала:

– Я знала, что на тебя можно положиться.

– Очень верное наблюдение, – усмехнулся Ник и стал приколачивать рисунок к стене.

Первыми появились приютские старики. Холли подбежала поздороваться с ними.

– Здорово вы отделали этого депутата, девочка, – сказал мистер Леонард, кресло которого катила помощница Холли. – Можете рассчитывать на место в моей организации.

Вскоре пришли Мари с Эдди. Холли тепло поздоровалась с ними и сразу препоручила их заботам Ника – у нее самой еще была масса дел.

И вот наконец банкет начался. Все пошло своим чередом – вступительная речь, тосты. Ник с Холли сидели за главным столом.

– Сиди, ешь и не смотри по сторонам, не то снова сейчас бросишься улаживать что-нибудь, – мягко сказал Ник.

Из разговора с матерью Холли он узнал немало интересного, например то, что Холли упорно не желала распространяться о своих отношениях с Ником, но причиной тому было вовсе не безразличие, а скорее наоборот. Ник наклонился к девушке.

– Я говорил тебе, что ты очень красива?

– Да, но можешь повторить еще раз.

– Ты восхитительна, очаровательна, прекрасна, соблазнительна! Обрати внимание, я придерживаюсь алфавитного порядка, а это должно придать моим словам особый вес.

Он взглянул на Холли так, что она покраснела.

– Ну, это уж слишком!

Он улыбнулся, не в силах оторвать глаз от ее смущенного лица. Она действительно была и восхитительна и соблазнительна в подчеркивающем стройную фигуру темно-вишневом платье. Волосы ее были уложены так, чтобы видны были изумительные серьги – золото с горным хрусталем.

Холли чувствовала, что совершенно сбита с толку. По тому, как Ник смотрел на нее, можно было подумать, будто это их первое свидание.

– Только взгляни, сколько народу! – Холли постаралась сменить тему. – Продано около четырехсот билетов. В Алленбурге вряд ли найдется семья или учреждение, чьих бы представителей здесь не было. Единственные, кого здесь нет, по-моему, это Чемберсы. – Холли взглянула на стол, что стоял напротив, и наморщила носик. – Даже Рейнольдс счел нужным прийти!

– Я заметил. Заметил и то, что газеты ни словом не обмолвились о его причастности к скандалу.

– Я очень хотела сказать ему пару ласковых, но ведь он станет все отрицать, так что смысла никакого, – проговорила Холли. – Надеюсь, он извлек для себя урок из того, что произошло.

– Не думаю, – фыркнул Ник. – Как гласит поговорка, горбатого могила исправит. Они с Чемберсом одного поля ягодки. Никогда не забуду выражение лица Чемберса, когда к нему во двор нагрянули журналисты. Грейс верно сказала – он превратился во всеобщее посмешище.

– Не Грейс, а Флосси. Грейс сказала, что он лжец. А Флосси отделала его словечком покрепче.

– Как я мог забыть? – улыбнулся Ник. – Ешь, сразу после десерта ты и твой начальник произнесете свои речи, а после них к вам потекут денежки. Первый Национальный раскошелился, Барт – он тоже здесь – принес чек от полицейского управления, а миссис Тарлтон провела сбор денег в школе. Все пойдет как по маслу, вот увидишь.

Холли кивнула, однако, как ни замечательно все это было, двести тысяч долларов – сумма огромная, и собрать ее в столь короткий срок чрезвычайно трудно. Слава Богу еще, что опекуны проявили активность.