Отныне только легкий флирт - Беверли Терри

У Ника было достаточно времени для размышлений. У него настолько вошло в привычку сравнивать себя с братом, что он и не заметил, что и сам кое-что из себя представляет. Возможно, подражая Дэну, он мог бы с ходу завоевывать сердца дам, но зачем ему это? Во всем свете ему нужна только одна-единственная женщина – Холли Веббер. Все, что ему нужно сделать, – это показать себя настоящего, подлинного Ника Донохью, каким он был всю свою жизнь.

Холли обернулась к Нику в тот самый миг, когда он, заметив ее, тут же ускорил шаг и лицо его осветилось улыбкой. Он, кажется, рад меня видеть, подумала девушка и рванулась было ему навстречу, но, опасаясь поступить неправильно, сдержалась.

– Привет! – воскликнул Ник и, заключив Холли в объятия, поцеловал ее. Не встретив никакой реакции, он отступил назад. А чего, собственно, он ожидал? Она дала ему понять, что влюблена в него, а он взял и убежал. Он сам виноват и потому не вправе осуждать ее. Откуда ей знать, что у него серьезные намерения? Но черт возьми, могла же она хоть раз ответить на его телефонные звонки!

Ник прокашлялся.

– Пошли. Поедем в моей машине.

Она не могла смотреть ему в глаза. Он поцеловал ее… Что ей стоило обнять его в ответ? Видит Бог, ей этого хотелось! Почему было не проявить хоть капельку теплоты? Обычной дружеской теплоты…

– Куда… куда мы едем?

– К Улиссу Полку, – сказал Ник, когда они уже выехали на шоссе. – Миссис Тарлтон слышала, что я интересуюсь коричневым фургоном, и попросила своих учеников из пятого класса последить за проезжающими по улицам машинами. Один из мальчиков не только высмотрел эту машину, но и запомнил ее номер. Барт Оутс выяснил, что она принадлежит женщине из соседнего селения. Женщина, правда, заявила, что никогда не слышала об Улиссе Полке.

– Значит, мы зашли в тупик? – Зашли в тупик. Как и наши отношения! Холли казалось, что они с Ником совсем чужие.

– Так мне сказал Барт, но я все же взял у него имя и номер телефона этой женщины. Выяснилось, что она внучка Полка, сейчас носит фамилию мужа. Барту она солгала потому, что боялась, как бы ее дед не влип в неприятности с полицией, а мне все выложила начистоту. Несколько недель назад старая тарахтелка Полка пришла в негодность, и внучка дала ему на время свой фургон.

– Это было тогда, когда Санни сорвался с цепи? – бесстрастно спросила девушка.

– Полагаю, что да. – Равнодушие Холли удивило и огорчило Ника. Он так гордился тем, что смог ей помочь, а она слушает его так, словно ей все равно! Впрочем, она очень привязана к Санни и потому, скорее всего, боится обольщаться надеждами, которые могут не сбыться. – Эта женщина сказала, что в последнее время ее дед был чем-то обеспокоен, и обещала поговорить с ним.

Наконец впереди показалась ферма Улисса Полка. Холли разглядела в сумерках некрашеный бревенчатый дом, какие встречаются в сельской глубинке, и ряд птичников, четко вырисовывающихся на фоне темнеющего неба.

– А что, если он встретит нас с ружьем в руках и откроет стрельбу?

– Все будет в порядке. – Так вот, значит, что ее тревожит! Ник дотронулся до ее колена, желая успокоить. – Эта женщина уверяла меня, что он старик упрямый, но справедливый и, во всяком случае, выслушает нас.

Холли поняла, что происходит: Ник старается сделать вид, что того вечера попросту не было. Ей остается одно – подыгрывать ему. И она заставила себя улыбнуться.

Как только они затормозили у ворот фермы, во дворе зажегся свет. Улисс в нижней рубашке и рабочих штанах стоял на прогнившем крыльце дома в угрожающей позе, широко расставив ноги. На его лице был написан вызов, словно он был готов на что угодно, лишь бы защитить свой дом.

– Добрый вечер, мистер Полк, – сказал Ник. Мы…

– Я знаю, кто вы. – Старый фермер взглянул на них из-под кустистых седых бровей. – Внучка звонила мне и просила вас выслушать, и я выслушаю, но в ответ мне сказать вам нечего. Надо было пристрелить эту мерзкую тварь, убивающую кур, как только я ее увидел.

Холли никогда прежде не говорила с Полком и была готова к тому, чтобы возненавидеть его, но что-то в его воинственной гордости импонировало ей. Даже то, что он так набросился на Санни, ее не задело. Она мягко спросила:

– Вы ведь впервые увидели Санни, когда приехали ко мне и спустили его с цепи?

– Люди опознали ваш фургон, – вмешался Ник. – Лучше всего, если вы расскажете нам всю правду.

Старик упрямо сжал челюсти.

– А по мне, все едино. Все так и есть. Два раза я спускал пса и подкладывал перышки. А иначе как его поймаешь?

– Но ведь Санни ни разу не нападал на ваших птиц! – сказала Холли.

– Я-то знаю, какая беда может быть от такого пса.

– Но хоть одну вашу курочку он убил? – настаивала Холли.

– У меня не убил, а у других убивал. Душил, значит. Я слышал по телевидению, да и Джед Гринхилл сказывал.

– Это не так, – поправил его Ник. – Джед сказал только, что пес любил ходить вокруг курятника у прежних хозяев. Если вы слышали, что он душил цыплят, знайте: это ложь. И впредь он не сможет их душить, потому что будет жить в приюте для престарелых, а там, как известно, кур не держат.

– Зато держат людей. – Старик сплюнул. – Да, будь у них право, меня лишат дома и запрут в каморку не больше птичьей клетки.

– Вы полагаете, что кто-то хочет выселить вас из дома? – удивленно моргнула Холли.

– А как же?! – Глаза старика гневно блеснули. – А иначе зачем вообще эта самая пристройка нужна? Колби Чемберс мне все растолковал. Вам что надо? Собрать деньги, расширить приют и запереть в него всех одиноких стариков, которые не могут богато отделать свой дом. А я, дамочка, доложу я вам, хозяин справный, у меня на ферме порядок.

– Никто не заставит вас, мистер Полк, покинуть ваш дом, – сказала Холли. – Это неправда.

– Неправда, говорите? – Старик был настроен по-прежнему агрессивно. – Воображаете, будто помогаете старым людям, но это не так. Чемберс – вот кто помогает мне отремонтировать мой дом, чтобы я смог в нем остаться.

– А каким образом он помогает вам? – насторожился Ник.

– Он прислал ко мне человека, который предложил мне кредит – специально на ремонт. Парень этот горазд молоть языком, но он из банка, где директором Сет Лонгстрит, а я Сета уважаю. – Улисс взглянул на Холли. – Пусть пристройка и будет построена, я все равно останусь жить в своем доме. Люди увидят, что я управляюсь с хозяйством, дела у меня идут.

– О, мистер Полк! – воскликнула Холли, ни на секунду не усомнившись в том, что «парень, который горазд молоть языком» – не кто иной, как Рейнольдс. – Мы говорим вам чистую правду; чтобы доказать это, достаточно позвонить по телефону в два-три места.

Его внучка оказалась права – Улисс Полк был на редкость упрямый человек, но после телефонных разговоров сначала с Джедом Гринхиллом, а затем с Сетом Лонгстритом он убедился, что его обманули. А убедившись, пришел в ярость.