Анна - Елена Владимировна Гуйда

И вроде ничего особенного. Просто танец. Но все внутри воспротивилось даже мысли. Да, действительно, все девушки танцевали в паре с мужчинами, молодыми парнями. Не врет. Но чего-то точно недоговаривает.

Я, немного смутившись, помедлила. Сжала руки в кулаки, а после словно невзначай посмотрела на Рейма.

Он был все там же. Стоял, скрестив руки на груди, и испепелял нас взглядом. Напряжённый, как струна. И вот здесь, на расстоянии протянутой руки, я и осознала наконец что-то очень важное. Это — выбор. Выбор, который я давно сделала. Не знаю, когда именно, но точно уже сделала.

— Прости, — мило улыбнувшись, я снова обняла себя за плечи.

— Просто танец, — не унимался Гаш. Но улыбка стала какой-то натянутой.

Угу. Просто подарок был уже. Теперь еще и просто танец.

Я улыбнулась, словно извиняясь. И решительно направилась к Рейму.

Он был немного удивлен, немного озадачен. И смотрел мне прямо в глаза, когда я приблизилась к нему, протянула руку и произнесла решительно:

— Этот танец танцуют в паре, Рейм. Если ты согласен.

Время, казалось, остановилось. Я смотрела в его глаза и боялась даже вдохнуть теперь. В его зрачках отражался причудливый танец огня от костра за моей спиной.

Да. Я точно нарушила десяток местных правил, точно влипла. Может, лишусь головы. Но… Может, хоть так смогу показать, насколько он для меня важен.

Рейм качнулся с носка на пятку. Плотно сжал губы, раздумывая над чем-то. А после произнес тихо, но грани слышимости:

— Это огромная ошибка, Анна. Я не тот, кто тебе нужен.

Откуда в мужчинах столько самоуверенности? Почему они всегда лучше знают, что нам нужно? Мне из дома пришлось сбежать от такой заботы подальше. И вот только не хватало еще и от Рейма слышать нечто подобное.

— Может, ты позволишь мне самостоятельно решать, что мне нужно? — так же тихо произнесла я.

Прозвучало, конечно, сильно, очень уверенно и даже воодушевленно. Но на самом деле где-то в животе уже скручивалась, тарахтя хвостом, ядовитая змея страха и сомнений. Не в моем выборе, а в его отношении.

И казалось бы, уже ждать нечего, разворачивайся и уходи, Анна. Ты можешь быть полностью уверена, что не нужна ему.

Я опустила взгляд первой, отвернулась, собираясь уходить. Бежать куда подальше от стыда и обиды. Глупая маленькая Анна…

Шаг… И тут сильная, чуть шероховатая от мозолей ладонь сомкнулась на моей руке.

— Если что, не говори потом, что ничего не знала и вообще ни в чем не виновата, — прошептал у самого уха Рейм, оказавшись прямо у меня за спиной.

Музыка, будто музыканты только того и ждали, стала громче, тягучей. Она стала похожа на мед с острым перцем. Или это только мне так казалось…

Вторая ладонь Рейма медленно, повинуясь ритму и мелодии, скользнула мне на живот. Вдох. Гром барабанов, и я спиной прижимаюсь к нему так, что чувствую, как бьется его сердце. Шаг в сторону мы делаем уже вместе, словно превратились в одно целое, словно сама музыка стала тем связующим, которого нам так не хватало. Нас ведет музыка, заставляет двигаться, жить этой мелодией, сладкой и острой, как мед с перцем; нашей близостью, нашим желанием. И от этого кровь превращается в огонь, туманит разум и поглощает всякие сомнения.

Закрываю глаза, наслаждаясь этими мгновениями. Они как сказка, как сон. Его пальцы все так же сжимают мою ладонь — нежно, надежно, крепко. И я поддаюсь наконец порыву, откидываю голову на его плечо, хватая ртом прохладный воздух, чтобы хоть немного остудить горящие легкие. И тут же свободной рукой обнимаю его за шею, запускаю пальцы в волосы.

И снова музыка становится громче, ритмичней. Я чувствую его дыхание на моей коже, на моей шее. Его ладонь на моем животе становится жестче, прижимает сильнее. И дышать становится еще сложнее, но и отстраниться от него не могу. Не хочу. Он мой. Здесь и сейчас. И навсегда.

Я хочу, чтобы было так. Чтобы мы всегда были вдвоем. И, может, еще чернеющее озеро под звездным небом и аромат цветов.

И тут мою руку, которую все так же сжимал Рейм, как бы обдало горячим ветром, а следом по коже прошел холодок, чуть защипало… и все.

Мгновение — и музыка стихла. Стих шум, голоса.

Я распахнула глаза и едва смогла сдержать удивленный вскрик.

Все веселье было где-то в стороне. Там остались костры, музыка. Тео, Гаш и Сьяра… А мы… Мы были вдвоем, на берегу того самого озера, мимо которого я проходила, направляясь на праздник. Точно оно. Все те же деревья, кусты, разве что цветы распустились полностью и голову кружил теперь очень насыщенный сладкий цветочный аромат.

И не только. Почему-то после нашего танца мне было одновременно хорошо в объятиях Рейма и… я точно не готова была посмотреть ему в глаза. К тому же мне нравилось вот так стоять обнявшись и просто молчать. Ничего не выяснять, не скандалить.

— Завтра ты меня возненавидишь, — прошептал Рейм, обдавая шею горячим дыханием.

Казалось, вот-вот он коснется губами кожи. И тогда я не знаю, что со мной будет. Часть меня вопила от восторга, предвкушая подобное развитие событий. А часть… не понимала, откуда вообще это притяжение. Это желание прикасаться, целовать, чувствовать его рядом.

— Вряд ли. Все, что случилось, — произошло только потому, что я этого хотела.

Хорошо, что говорила я это, глядя, как отражаются в черной воде крупные звезды. Вряд ли у меня получилось бы выдавить хоть слово, окажись я с Реймом лицом к лицу.

— Даже если я скажу, что ты позвала меня замуж. Именно замуж, потому что мужчина предлагает женщине брак. Но ты решила по-своему. И танец — это брачный обряд, Анна. Перайны после него наутро наносили татуировку на руки. Когда мужчина и женщина становятся одним целым. Но и тут все случилось как-то… само собой, —