Сага о девочках. Песнь первая - И. Каравашкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она достаточно подготовлена для такого рода дел. Она сильная. Она – выносливая. И она – умная. А уж умная и сильная девушка всегда найдёт выход из любого положения. Вообще из любого. Даже вот из такого, когда голова раскалывается, в глазах всё плывёт, во рту пересохло, а ноги подкашиваются, и руки дрожат. И катана с каждым взмахом всё тяжелее и тяжелее. Из такого положения тоже есть выход. И до этого выхода можно добраться, если экономить силы, прижиматься к стене и отбиваться от скорпионов короткими точно выверенными ударами. Если экономить силы, то можно дойти. Конечно можно.
Если долго сидеть, то можно и уснуть, а спать нельзя. Враг же не спит. Враг – ждёт. Враг поджидает за очередным поворотом. А по характеру головной боли уже можно его численность определять. Поэтому Мадам не спала. Она медленно брела, всё чаще и чаще делая остановки, опираясь о стену, жадно, как рыба на берегу, хватая пересохшим ртом воздух, в котором кислорода становилось всё меньше и меньше. Немного отдышавшись, девушка с трудом отталкивалась от стены свободной рукой, держа во второй катану, которую перестала убирать в ножны, так как их в одной из схваток со стражами катакомб потеряла, и продолжала брести до очередного поворота за которым ждёт враг.
И снова схватка, но уже не такая стремительная. Прижимаясь в стене спиной, девушка уходила в глухую оборону, старательно сберегая силы, избегая лишних, нерезультативных выпадов, чтобы одним точным движением лишать нападающего жизни. Она считала. Но считала не бездыханные тушки врагов, и не шаги, а свои собственные вдохи и выдохи, чтобы на седьмом сделать один решающий удар.
Какой по счёту был коридор, какой по счёту был поворот, Мадам не знала. Но она занял одно, назад дороги нет. А то, что перед ней стая косорылых креветок раза в три больше предыдущих, намекало на то, что и вперёд пути тоже, очень даже может быть, нет. Чтобы идти вперёд нужны силы. Силы нужны не только чтобы передвигать неслушающиеся ноги, но, и чтобы заставить слушаться руки с трудом удерживающие катану. И ещё силы должны быть для того, чтобы всю эту хитиновую тварь превратить в жюльен.
Позиция оказалось немного выгодной. В стене была ниша в которой располагалась дверь, видимо, в техническое помещение. Мадам попятилась спиной в нишу к двери, дабы занять оборонительное положение и быть защищённой не только с тыла, но и с фронтов. Впрочем, как она уже отчётливо понимала, это ей ничего не даст. Сил биться с такой стаей у неё уже не осталось.
Девушка достала из кобуры пистолет, тот который – два в одном, – пистолет-пулемёт. Хоть он и был многозарядным, но на всех тварей патронов не хватит, да и на перезарядку у неё попросту не будет времени. Что ж, финал вполне себе очевиден. А разве могло быть по-другому?
Да и с чего это она взяла, что что-то могло закончится хеппиэндом? Откуда вообще такие мысли? Так не бывает, чтобы какая-то беспризорщина чего-то добивалась самостоятельно. Даже в сказочных фильмах для глупеньких девочек лузеры становились победителями только благодаря посторонней помощи. Всякие богатенькие родственники, добрые крёстные, божественные укусы насекомых, дарующие суперсилу. Только это и давало возможность сиротке из чулана попасть в лигу чемпионов или в тронный зал. И в реальной жизни всё ровно также. А вот из гетто вырываться без волшебного пендаля никому не удаётся до сих пор.
Хорошо, она не из гетто. Она не из чулана. И у неё вместо крестной был отец. Да, был. И был-то он не просто каким-то там клерком из страховой компании, а вполне себе удачливый представитель местного истеблишмента. Всё же должность председателя городского совета посерьёзнее должности мэра. И школа у неё была не в бедном районе. И старшие классы у неё были в пансионате для дочек высокопоставленных государственных деятелей. И университет у неё был. И выпустилась она из него с золотым листком секвойи на лацкане.
А если бы не поругалась с отцом, хоть и ненастоящим, была бы уже на хорошей должности в правлении штата. Потому, что так заведено, подобное тянется к подобному, и у губернатора есть свой сын, а у торговца хот-догами есть свой. Каждому своё, это закон жизни. И по-другому просто не может быть.
Теперь, правда, у неё нет больше «крёстной», и суперпаук её укусить не может, теперь – бездна взывает к бездне: укусит её огромный скорпион с синей электролампочкой на кончике жала. Приютская сирота не может рассчитывать ни на полцарства в приданое, ни на принца на белом коне. И это правильно. Если всем подряд давать полцарства, то никаких царств не напасёшься. А если всем подряд давать белых коней, то их станет слишком много, и они потеряют свою ценность. Это логично. И поэтому по справедливости лучшее должно доставаться лучшим. А если ты никто и звать тебя никак, то сперва стань хоть чем-то, что станет кем-то, и вот только тогда этот кто-то сможет на что-то претендовать.
Жаль, но лично ей уже претендовать не на что. Второй шанс подняться и сделать-себя-саму у неё не получится. И для этого есть вполне очевидные причины. И эти причины выстроились полукругом перед ней и внимательно следят за катаной в её руках. И, судя по тому, как ярко светят их «лампочки удильщика» на хвостах, сменившие голубой оттенок на зелёный, заявки на выдачу вторых шансов они сегодня не принимают.
– О’кей, ухогорлоносы, сейчас буду раздавать подарки. Подарков у меня немного, достанутся они не всем. Но, те, кому они достанутся даже не успеют позавидовать неодаренным! – выкрикнула, срывающимся шёпотом из пересохшего рта с потрескавшимися губами, Мадам. – Угощайтесь!
Девушка подняла руку с зажатым в неё пистолетом, наводя его на первый ряд счастливчиков с билетами на утренник с подарками, и собрав остатки сил, нажала на спусковой крючок.
