Обратная сторона космонавтики - Мэри Роуч

Если бы можно было оставить астронавтов голодать на время всего полета, то разрешилась бы и еще одна задача НАСА: сбор и удаление отходов. И проблема здесь не только в нежелании астронавтов пользоваться пакетами для фекалий, но и в том, что конечные продукты жизнедеятельности человека издают неприятный запах и занимают бесценное место в кабине корабля. «Все время астронавты только и говорили о том, как хорошо было бы не есть, а просто употреблять какие-нибудь таблетки», – говорит Борланд. Ученые попытались реализовать это желание астронавтов, но у них ничего не получилось. Все, что могли сделать в такой ситуации астронавты, это есть как можно реже. Голод переносился легче от осознания того, что последует за приемом пищи.

Джим Ловелл и Фрэнк Борман были заперты в капсуле «Джемини-7» на четырнадцать дней, и здесь уже политика соблюдения поста не действовала. (Почти не действовала. «Первые девять дней Фрэнк ходил в туалет гораздо чаще, чем это на самом деле было нужно», – говорил в устной истории НАСА Ловелл. «Это не так, Джим», – возражал Борман. А Ловелл отвечал: «Тебе-то и нужно было подождать всего пять дней до приземления!») Новой директивой НАСА стала разработка еды, которая была бы не только легкой и компактной, но и «бесшлаковой». «Во время краткосрочных полетов «Меркурия» или «Джемини» в туалет практически никто не ходил», – писал в своих мемуарах Борман.

И тут на помощь ученым вновь пришли добровольные участники их лабораторных исследований. В техническом отчете МЛАЭ 66-147 «Результаты влияния экспериментальной диеты и искусственно созданных условий космической капсулы на природу отходов жизнедеятельности человеческого организма» давалось детальное описание четырнадцатидневного эксперимента, в котором при помощи мужчин-добровольцев ученые могли смоделировать пищеварительный процесс Ловелла и Бормана. Первой из опробованных диет была печально известная еда в кубиках: маленькие квадратные бутербродики, мясные кусочки и миниатюрные десерты. Все очень напоминало кухню кукольного домика.

В общем, кубики потерпели полное гастрономическое фиаско. В состав их оболочки вместо свиного жира решено было добавить косточковое пальмовое масло. Однако последнее не переваривалось, проходя через пищеварительный тракт, и в результате вызывало стеаторею, думаю, такое же неизвестное для вас слово, как и для меня. (Стеаторея – это жирный стул, в отличие от диареи, при которой стул жидкий.) Как было сказано в газете «Сан-Антонио Экспресс»[95], «стеаторея вызывает желудочно-кишечное расстройство, которое мешает находящемуся на орбите астронавту четко исполнять задания». Отчет составлен довольно туманно, но технические документы четко поясняют всю картину. Жировые испражнения очень зловонные и вязкие. Официальное описание испытуемого номер 3 – «кашеобразные, но не жидкие» – наилучшим образом отражало состояние стула всех участников эксперимента (чьи пытки увенчивала обязанность ежедневно проверять продукты жизнедеятельности собственного организма).

В отчете нет упоминаний о заднепроходных «утечках», но я хотела бы написать пару слов и об этом. Если стул человека действительно жирный – будь это из-за употребления синтетического масла для приготовления пищи или после еды в кубиках, – какое-то его количество легко может просочиться наружу. И если у несчастного одна-единственная пара белья на две недели, то любая такая протечка вряд ли его обрадует.

Кроме еды в кубиках, была протестирована и одна из жидких диет: сорок два дня на молочных коктейлях. Ученые предполагали, что данная диета поспособствует как уменьшению объема твердых отходов человека, так и «частоте дефекаций». Разумно предположить, что то, что человек пьет, выходит у него вместе с мочой. Но, как оказалось, это не всегда так. Из-за большого количества растворенной в напитках клетчатки объем «ежедневных масс» (прости меня, Господи) увеличивается порою чуть ли не в два раза.

Как это ни странно, но если нужно минимизировать «побочные продукты» жизнедеятельности человека, то нужно давать ему есть то, что он хочет: стейк. Протеины и жиры животного происхождения обладают наивысшей усваиваемостью из всех известных нам продуктов. Чем лучше мясо, тем быстрее оно усваивается – вплоть до минимального уровня экскреции. «Усваиваемость превосходной говядины, свинины, курицы или рыбы составляет около 90 %», – утверждает Джордж Фейхи, профессор по животным и питанию Иллинойского университета в Урбана-Шампейн. Жиры усваиваются на 94 %, а экскреты[96] после съедения трехсотграммового бифштекса составят, по данным лаборатории Джорджа Фейхи, не более 30 граммов. Но лучше всего усваиваются яйца. «Мало какие продукты питания, – писал участник Конференции по космическому питанию и сопутствующих проблемах отходов 1964 года Франц Дж. Ингельфингер, – усваиваются и поглощаются так хорошо, как сваренные вкрутую яйца». Это одна из причин, почему традиционный «предполетный» завтрак астронавтов НАСА состоит из стейка и яиц[97]. После такой плотной еды астронавт может спокойно пролежать на спине восемь часов или даже дольше. (В Советском космическом агентстве традиции с подобным завтраком перед запуском не было, космонавтам просто делали литровую клизму.)

Фейхи, мой эксперт по продуктам жизнедеятельности, является консультантом по кормам для животных. По-моему, именно с такими людьми, а не военными ветеринарами НАСА и следовало бы сотрудничать. На что обычно обращают внимание производители кормов для животных? На вкусовые качества и характеристики усваиваемости: чистую миску и чистый ковер в доме. Во-первых, все владельцы собак предпочитают кормить своих питомцев чем-то вкусным (хочется надеяться, что того же хочет для своих астронавтов и НАСА). «Ну, а вторая задача, – говорит Фейхи, совсем и не думая шутить, но невольно делая это, – это консистенция стула. Мы хотим, чтобы фекалии животных были достаточно густыми и их легко можно было бы убрать, чего не сделаешь с обильной жидкой массой». Да уж, астронавтам «Джемини» и «Аполлона» рассказывать об этом не надо.

Одна цель производителей еды для домашних питомцев все же совпадает со стремлением первых ученых, занимавшихся разработкой еды для астронавтов, – желание «минимизировать частоту дефекаций». У собаки, живущей в квартире многоэтажного дома, есть только две возможности справить свою естественную нужду: с утра, пока хозяин не уйдет на работу, и вечером, когда тот вернется домой. «Они должны уметь сдерживаться на протяжении восьми часов», – говорит Фейхи. То же не помешало бы и астронавтам, которые мечтают слышать зов природы как можно реже.

Еще один возможный способ снижения объема выделений – это выведение породы меланхоличных астронавтов. Гиперактивые собаки обладают быстрым метаболизмом; пища проходит через их организм достаточно быстро и не успевает как следует усваиваться. У охотничьих собак, которые легко возбудимы по своей природе, стул обычно жидкий. И поскольку в них с рождения заложен инстинкт зависимости от добычи, они с жадностью съедают все при любой возможности, как бы гарантируя тем самым себе запас на ближайшее будущее. И в этом есть некоторая проблема: чем меньше жуется еда, тем слабее она усваивается.

Интересно, а чем бы предложил накормить первых астронавтов Фейхи? Для придания энергии он рекомендует рис из-за его максимальной усваиваемости среди всех известных углеводов. (Именно поэтому известный в США производитель кормов для собак и кошек «Пурина» выпускает серию «Говядина и рис», а не «Говядина и картошка с рыбой»). Свежие фрукты и овощи Фейхи не рекомендовал бы, поскольку они способствуют частым и большим каловым выделениям. С другой стороны, если кормить человека только переработанными продуктами без клетчатки из расчета производства минимальных отходов, у него разовьется запор. Хотя с учетом длины полета это может стать идеальным вариантом. «При определенных условиях, – писал Франц Ингельфингер, – имея в виду главным образом краткосрочные полеты, я уверен, что запор был бы наиболее практичным разрешением проблемы отходов астронавтов».

Через двенадцать лет после истории с бутербродным инцидентом астронавт Джон Янг вновь представил своего работодателя в самом невыгодном свете. На следующий после работы за бортом день Янг и его товарищ по команде Чарльз Дьюк сидели в лунном модуле «Орион». Во время радиоотчета Янг неожиданно заявил: «Меня опять сегодня пучит. Опять, слышишь, Чарли? Чего это ко мне пристало? Наверное, это из-за кислоты в желудке». Во время предыдущего полета «Аполлона-15» поступали жалобы на низкое содержание калия в пище как провокатора сердечной аритмии команды, поэтому в рацион «Аполлона-16», на котором и летели Янг и Дьюк, были включены калиесодержащие апельсины, грейпфруты и прочие цитрусы.