Обратная сторона космонавтики - Мэри Роуч

Интересно, а были ли туалеты действительной причиной для этих отказов или же только поводом для них? Кто-то может подумать, что для официального запрета можно было бы найти причину и повесомее, нежели незакрытая дверь в ванную. Но вся ирония в том, что женщины гораздо больше подходят для полетов в космос, чем мужчины: как правило, они легче, кислорода потребляют меньше, даже еды и питья им нужно не так много, как мужчинам. То есть если бы астронавтами были только женщины, то на ракеты пришлось бы загружать гораздо меньше кислорода, воды и еды.

Но вместо того, чтобы запустить в космос более маленьких и компактных людей, НАСА предпочло поместить на борт компактные порции тушеного мяса, бутербродов и пирогов. Редко когда из такой прелести можно сделать нечто столь отвратительное на вкус, но им, похоже, это удалось.

15. Тюбик за маму, кубик за папу…

Ветеринары готовят ужин и другие небылицы из жизни на лабораторной космической кухне

Двадцать третьего марта 1965 года в космос было запущено фирменное блюдо популярной в Америке сети баров и ресторанов «Вулфи» – бутерброд с солониной. Ресторан, из которого взяли именно этот бутерброд, расположен в городке Коукоу-Бич, штат Флорида, недалеко от Космического центра им. Кеннеди. Астронавт Уолтер Ширра заказал его навынос и привез в Космический центр, где и уговорил астронавта Джона Янга тайно протащить бутерброд на борт капсулы «Джемини-3» и сделать таким образом сюрприз товарищу по команде Гасу Гриссому. Через два часа после начала пятичасового полета Янг и решил показать «фокус», однако все пошло немного не так, как он того ожидал.

«ГРИССОМ: Откуда это?

ЯНГ: Я принес. Давай попробуем. Пахнет, правда?

ГРИССОМ: Да, и сейчас перестанет. Давай сюда, я спрячу его в карман.

ЯНГ: Попытаться стоило.

ГРИССОМ: М-мг».

Этот «бутербродный инцидент» стал основным аргументом для сокращения финансирования НАСА до конца года. В отчете Конгресса США за 12 июля 1965 года сказано, что некий сенатор Морз настаивал на сокращении пятимиллиардного бюджета НАСА вдвое, говоря, что астронавт Янг «посмеялся» над всей программой «Джемини» со всеми ее тщательно рассчитанными доходами и расходами. Кто-то еще спросил администратора НАСА Джеймса Уэбба о том, как он собирается контролировать мультимиллиардный бюджет, если он не может контролировать даже астронавтов. Янгу был сделан официальный выговор.

Контрабандный «Вулфи»-сэндвич нарушил как минимум шестнадцать официальных технических требований к «бутерброду с солониной, обезвоженному (порционному)». Данные требования занимают шесть страниц, а по форме изложения напоминают страшные библейские проклятия. («Вместо дождя. пыль и прах с неба будут падать», «Вместо эластичной оболочки. крошки и песчинки будут засорять капсулу»). Кроме того, в сэндвиче «Вулфи» обнаружили дефект № 102 («несвойственный продукту запах, например, запах протухлости»), дефект № 153 («потеря целостности при перемещении») и десятки других, но, будем надеяться, дефект № 151, «видимые кости, шелуха или жесткие жилистые образования», там не присутствовал.

Пища, которую едят во время полета астронавты, должна радикально отличаться от бутербродов из закусочной «Вулфи». Она должна быть легкой. Каждый лишний килограмм на шаттле обходится НАСА в тысячи долларов на дополнительное топливо, необходимое для его запуска в космос. К тому же все должно быть компактным: капсула «Джемини-3», например, была не больше салона спортивного автомобиля. Из-за таких строгих ограничений размера и веса ученые, занимавшиеся разработкой еды для астронавтов, старались поместить максимально калорийную еду в минимальные по объему контейнеры. (Исследователи-полярники, которые также сталкиваются с подобными ограничениями веса и объема и в то же время требованиями к питательности еды, но не получают такой финансовой поддержки от правительства, как астронавты, запасаются кусками простого сливочного масла.) Даже бекон проходит обработку под гидравлическим прессом, чтобы занимать как можно меньше места (из него делают так называемые беконные кубики).

Спрессованная еда не только более компактна, но и меньше подвергается риску быть раздавленной, то есть крошек от нее далеко не так много. Для космических инженеров крошки – не просто забота домохозяек. В условиях невесомости кусочек еды не упадет на пол, где останется просто незамеченным, пока его кто-нибудь не уберет. Он повиснет в воздухе и, летая, сможет попасть в приборную доску или глаз. Именно поэтому Гриссом спрятал бутерброд в карман, когда увидел, что тот крошится.

В отличие от обычного сэндвича, спрессованный в кубик бутерброд можно проглотить целиком. Даже кусочек тоста не оставит после себя крошек, если вы его сразу забросите в рот. А это можно сделать только в том случае, если хлеб примет форму спрессованного кубика. Для дополнительной надежности, еду покрывают специальной съедобной оболочной. («Охлаждайте покрытые толстой оболочкой кусочки тоста, пока они не замерзнут», – написано в рецепте.)

Команда по обеспечению космического питания (которая относится в какой-то степени к ВВС, в какой-то – к армии и в какой-то является просто коммерческой организацией) прилагает много усилий для улучшения оболочки этих пищевых кубиков. В одном из технических отчетов дается общая характеристика длительных исследований по созданию оптимальной формулы оболочки. Формула 5 была слишком тягучей. Формула 8 распадалась в вакууме. А вот формула 11 (в состав которой входили плавленый жир, молочные протеины, желатин «Нокс», кукурузная мука мелкого помола и сахароза), казалось, была именно тем, к чему и стремились ученые. Но уж точно не те, кому приходилось это есть. «Во рту остается неприятный привкус, а сама оболочка просто прилипает к нёбу», – жаловался центру управления Джим Ловелл во время полета на «Джемини-7».

Стоявшая перед учеными задача была не из легких. С одной стороны, нужно было изготовить лакированный бутербродный кубик, который весит не более 3,1 грамма и не распадется на части, если его «уронить с полуметровой высоты на твердую поверхность». А с другой, требовалось сделать такую еду, которая понравилась бы человеку и была бы в то же время полезна, даже если придется питаться ею на протяжении нескольких недель. Практически все полеты по программам «Меркурий» и «Джемини» были краткосрочными, а один день или неделю можно прожить на чем угодно. Но НАСА уже всерьез задумывалась о полетах на Луну, которые длятся как минимум две недели. И им нужно было знать, как повлияет на здоровье человека регулярное потребление жировых пленок и желеобразной, покрытой восковой пленкой кукурузной муки. Как долго сможет продержаться человек на пище, выдуманной в военных пищевых лабораториях? И если уж говорить прямо, как долго он захочет есть эту пищу? Как такое питание отразится на боевом духе астронавтов?

На протяжении 1960-х годов НАСА выделяла большие суммы денег, чтобы найти ответы на эти вопросы. Контракты на исследование и производство еды для космонавтов были заключены с Медицинской лабораторией аэрокосмических исследований (МЛАЭ) авиабазы Райт-Паттерсон, а позднее с Университетом аэрокосмической медицины (УАМ) при авиабазе Брукс. В Натикских лабораториях Армии США был составлен список требований к производству продуктов, коммерческие предприятия предоставили саму продукцию, а МЛАЭ и УАМ провели ее испытания на Земле. Обе авиабазы создали сложнейшие космические кабины-симуляторы, куда были помещены группы добровольцев для совершения короткого или длительного (до семидесяти двух дней) «космического полета». Зачастую тестирование еды проводилось одновременно с проверкой космических костюмов, режимом гигиены и различных условий атмосферы капсулы – включая и очаровательные варианты с 70 %-ным содержанием гелия.

Трижды в день диетологи передавали экспериментальную пищу через условный шлюз. На протяжении нескольких лет добровольцы перепробовали еду всех возможных способов приготовления: в кубиках, палочках, смесях, плитках, порошках и в обезвоженной форме. Диетологи взвешивали, измеряли и приводили анализы того, что подавалось «астронавтам», и того, что выходило из них. «Пробы фекалий. разделяли, замораживали и дважды проверяли», – писал лейтенант Кит Смит в отчете об оценке питательности аэрокосмической диеты, которая включала в себя тушеную говядину и шоколадный пудинг. Остается только надеяться, что ни одного контейнера лейтенант Смит не опрокинул по неосторожности.

На одной из фотографий, сделанных как раз во время этой программы, изображены двое мужчин в ужаснейшем состоянии. На них надета больничная одежда, и к различным частям тела прикреплены датчики, передающие информацию о работе основных жизненно важных функций. Один из мужчин сидит, согнувшись, на нижней полке двухъярусной постели. Кровать настолько узкая, что напоминает скорее двойную гладильную доску, нежели предмет мебели. В руке у мужчины зажаты какие-то маленькие предметы, которые, как оказалось, и есть те самые пищевые кубики. На коленях у него лежит пластиковый пакет с еще четырьмя многослойными кубиками – вот и весь обед. В довершение ко всему, к носу мужчины прикреплена дыхательная трубка. На его товарище надеты наушники и очки, вроде тех, что носил знаменитый персонаж комиксов Кларк Кент. Этот второй мужчина сидит за пультом управления, который в 1965 году казался настоящим чудом техники, а сегодня напоминает приборчик из фантастического сериала о космических завоеваниях. Под фотографией стоит ничего не значащая надпись: «Персонал по обеспеченью космического питания 1965–1969 годов». Возможно, автор надписи и пытался привнести некую информативность в заглавие фото – написав, к примеру, «проверяя влияние миниатюрных сэндвичей на сердечную и дыхательную функции организма», – но не смог найти фразы, которая бы не задевала при этом гордость НАСА.