Обратная сторона космонавтики - Мэри Роуч

Первые туалеты НАСА предполагали полное самообслуживание: сам наполнил – сам убрал свой пакет. Это встроенное в стену приспособление использовалось во время полетов на «Скайлэб», целью которых был сбор медицинских данных, в том числе и для анализа человеческих отходов[87]. А в течение последующих лет, чтобы облегчить физиологические и вестибулярные потребности членов команды, инженеры НАСА начали разработку комнат и лабораторий с «земной» обстановкой: столами на «полу» и люстрами на «потолках».

Туалеты в космических шаттлах всегда размещались на полах, но даже это не было достаточным основанием, чтобы назвать их нормальными. Первые космические унитазы очень напоминали блендер Уоринга, крутящийся со скоростью 1200 оборотов в минуту где-то в 15 см ниже известного участка тела человека. Прибор размельчал экскременты и прочие ткани – я имею в виду, скажем, бумагу, а не мошонку – и выбрасывал все это в контейнер. «Машина производила своего рода папье-маше», – говорит Ритке. Проблемы возникали только тогда, когда контейнер выставляли в холодный и сухой вакуум космоса (делать это было необходимо для стерилизации содержимого контейнера). Здесь уже масса разваливалась на «папье» и «маше». Когда следующий астронавт включал прибор, лопасти блендера начинали размалывать маленькие кусочки осиного гнезда фекалий, которые остались на стенках контейнера, и те уже в виде пыли разлетались по кабине.

Вот что было написано о последствиях этого в отчете подрядчика НАСА № 3943: «Докладываю, что астронавты нынешней экспедиции шаттла начали использовать мешки для фекалий типа программы «Аполлон». Во время предыдущего полета вырабатываемые новыми туалетами облака фекальной пыли стали причиной отказа астронавтов от еды, чтобы снизить частоту использования данной установки». В этом же отчете отмечалось, что фекальная пыль была не просто отвратительной, но и приводила к «разрастанию во рту бактерий E. coli», как уже случалось прежде на борту подводной лодки, когда помещение переполнили испарения сточных вод.

После этого блендеры надолго исчезли из употребления, но утечки на борту корабля случаются по-прежнему. Сегодня все обвинения сыплются в сторону явления, упоминание о котором можно встретить разве что только в официальных документах НАСА, – так называемый фекальный попкорн. Бройан смело развивает эту тему: «Поскольку все замерзает, поступающий материал, в зависимости от своей плотности, имеет тенденцию к отскакиванию от стенок контейнера. Вам приходилось видеть старые машины для приготовления попкорна? В них поступающая в сосуд струя воздуха заставляла кукурузные зерна вертеться. Так и здесь: фекалии просто крутятся в контейнере и при первой же возможности норовят вырваться наружу». Да, сравнение то еще.

Фекальный попкорн и стал причиной использования в унитазах «зеркал заднего вида». «Мы просим астронавтов смотреть на все это, – говорит Бройан, – чтобы быть уверенными, что из трубы тоже ничего не выскочит». Фекальный попкорн является на сегодняшний день одной из причин поломки унитазов. А ведь никому не хочется, чтобы это случилось на его собственном корабле. Если астронавт закроет крышку трубы туалета как раз перед выходом из нее «попкорнового кусочка», она может преградить путь его собственному «ползунку». А это нежелательно по двум причинам. Во-первых, от всего, что упадет на крышку трубы, пострадает вся команда, ведь, как сказал Бройан, «понюхать это придется всем». А во-вторых, это может привести к тому, что труба засорится и туалет выйдет из строя, так что всей команде придется вернуться к старому доброму приспособлению «Аполлона» – фекальным мешкам. И если виной всему этому будете именно вы, то косых взглядов от товарищей по команде будет не избежать.

Предупредить явление фекального попкорна невозможно, а некоторые вещи можно понять, только побывав на орбите. Именно поэтому туалеты и прочие приспособления, предназначенные для использования в космосе, должны пройти уникальную проверку во время параболического полета.

Здесь я бы хотела сделать небольшое отступление. Дело в том, что вчера вечером я вдруг поняла, что мне непременно хочется опробовать один из туалетов, которые используются на космическом шаттле. У меня была назначена встреча с Бройаном, Вайнштайном и представителем отдела по связям с общественностью уже на следующий день, но моя толстая кишка говорила мне, что сможет потерпеть только до девяти утра. Поэтому я решила позвонить Гейл Фрир, специалисту по связям с общественностью, которая и должна была меня завтра сопровождать, чтобы объяснить всю ситуацию и попросить о переносе встречи на первую половину дня. Я застала ее на празднике по поводу окончания ее внуком школы, где она изо всех сил старалась перекричать стоящий в доме шум. Я так и видела, как ее муж, отворачиваясь от гостей, спрашивает, в чем дело, а Гейл кричит ему в ухо: «Это писательница. Она хочет сходить в туалет шаттла!» Так что я извинилась и повесила трубку.

Вспоминая все это, я хотела сказать, что отложить такое срочное дело на несколько часов может быть очень затруднительным. А представьте, что совершить его нужно вмиг за 20 секунд невесомости. Бывший диетолог НАСА Чарльз Борланд однажды участвовал в параболическом полете вместе с группой инженеров, тестировавших туалеты для использования в космосе. Туалет был снабжен камерами, но Борланд мог видеть и самого человека.

«Помню испытуемого под номером два, – говорит Борланд. – Он вполне был готов принять участие в нашем эксперименте, но никак не мог сориентироваться по времени. Кругом тогда много шутили, пытаясь подбодрить его». Сам Борланд в этой группе поддержки не участвовал, так как изо всех сил пытался побороть приступ тошноты, пробуя двадцать две новинки космической кухни, среди которых были гороховая паста и говяжья нарезка, которые уже сами по себе служили достаточным стимулятором для плохого самочувствия.

А некоторые из проводимых в невесомости экспериментов были еще более смелыми. «Как бы странно это ни звучало, но, чтобы совладать с тем, что выходит из нашего организма, нужно понять, как это все работает», – говорит Том Чейз, инженер «Гамильтон Сандстранд», с которым мы вместе принимали участие в «лунном» эксперименте в Арктике. На той неделе Чейз носил шлем от скафандра гораздо чаще, чем туалетную шапочку, но его так и тянуло говорить всякую ерунду. «В невесомости, к примеру, – начинает Чейз рисовать в блокноте миллиметровой бумаги, разложенной у него на коленях, – если потянуть что-то прямо на себя, оно начнет скручиваться»[88]. Это уже было научно доказано учеными НАСА и «Гамильтон Сандстранд» благодаря серии съемок на 16-миллиметровой пленке. Благодаря этой работе инженеры по созданию систем сбора отходов не только узнали о существовании искривления траектории движения, но и о том, как именно оно происходит (в обратном направлении). Также они узнали, что мягкие предметы искривляются сильнее всего. «И что им все это дало?» – спросите вы. Они узнали, что подобные искривления траектории могут стать причиной засоров в верхней части сточной трубы и помешать, таким образом, прохождению потока воздуха.

На пленке есть кадры как с мужчинами, так и с женщинами (или, как сказал о последних Чейз, «медсестричками в белых халатах»). Отснятый материал определили в категорию ограниченного доступа, но, по ходящим в «Гамильтон Сандстранд» слухам, он нередко выходил за рамки этих самых ограничений. Как сказал один из коллег Чейза, практически все, «у кого были знакомые среди инженеров из отдела систем очистки», видели эти снимки. «Они были очень, очень популярны», – добавил он.

Но вдруг кто-то усмотрел в этих кадрах настоящую угрозу для компании. «Нетрудно догадаться, что это было нечто вроде: А что если кто-то решит прибегнуть к Закону о свободе информации!» – говорил Чейз. (Согласно этому документу журналисты и общественность могут запросить копии любых документов, кроме тех, что признаны государственно важными.) Поэтому все пленки были уничтожены. Говоря об этой утрате, Чейз явно испытывал некоторую грусть. В свое время он был членом команды, которая занималась разработкой туалетов для полетов на Луну. «Жаль этих материалов, ведь сейчас мы заняты тем же, и они были бы нам очень полезны», – глубокомысленно заключил он.

Дон Ритке сказал, что куда более сложной инженерной проблемой является процесс мочеиспускания (в подтверждение чему тоже прилагается достаточно большое количество пленок). Прежде всего, в космосе жидкость старается задержаться в организме на как можно более длительный срок. «Когда перестает действовать гравитация, – говорит Ритке, – поверхностное натяжение становится главной действующей силой». Из-за поверхностного натяжения даже волосы человека наполняются влагой. (Ритке утверждает, что в невесомости достаточно длинные волосы человека могут содержать до 2–3 литров воды.) И НАСА нужно было знать, какой объем влаги в лобковых волосах негативно скажется на женском «потенциале скорости» выделения. (Скотт Вайнштайн услужливо переиначил это в «сможет ли она написать свое имя на снегу».)