Кожеед (СИ) - Врочек Шимун

- Это была ошибка, - сказал Кеша. Денис заморгал. - Не было ни дня, ни минуты, чтобы я не жалел о том своем выборе.

- Кеша, причем тут…

- Помню, когда я вернулся… Когда мать меня вернула. Ты тогда сказал, что я теперь другой. А потом сказал, чтобы я не боялся. Что ты мой старший брат. Что ты отпиздишь любого, кто меня обидит.

Денис покачал головой. Даже если и говорил, он этого не помнил.

- Я не изменился. Нет, Денис. Нет, брат.

Кеша сидел прямо, лицо вдруг стало спокойным. Мертвенно спокойным.

- Он имел меня каждый день. Когда захотел, - голос был отрешенным.

- Что?!

- Тот мужик. Помнишь? Рыжий.

Денис вспомнил. “О, боже. Нет-нет-нет”. Денису показалось, что он опрокинулся назад вместе со стулом — и летит в гигантскую дыру. В Гранд Каньон вины и отчаяния. И падение все продолжается… Конечно, он помнил рыжего. Мужик на маминой кухне, с короткой бородой. Склизкие темные глаза. За стеклами толстых очков. Денис вспомнил, что еле удержался тогда, чтобы не втащить этому типу. Так он его выбесил. Потом Денис с ужасом вспомнил, как сделал над собой чудовищное усилие и даже пожал, уходя, рыжему руку. Ради матери, конечно. Ладонь была вялая и такая… Дениса затошнило. Словно он предал младшего брата в очередной раз.

- Поэтому я всегда смеюсь, - сказал Кеша. - Только поэтому. Только поэтому, брат.

- Прекрасно-прекрасно! – Кожеед засмеялся, захлопал в ладоши, но на него никто уже не обращал внимания. Свечников замер, словно его ударили под дых. По лицу пробежала темная волна. Глаза провалились.

- Кеша… я… - начал Денис и осекся.

Брат кивнул.

- Иногда я думаю, что было бы, если бы мы выбрали наоборот. Наверное, ты смог бы бороться, большой брат. Ты сильный. Но ты был так далеко от меня. Так далеко.

Кеша внезапно выгнулся, затрясся, голова запрокинулась. Кисти рук у него свело и скрючило. Треск, запах озона и горелой кожи. Кожеед подключил ток. Глаза Кеши закатились, на губах выступила пена.

- Кеша! – Денис закричал. - Нет!

- Надеюсь, я вас не отвлекаю? - ядовито поинтересовался Кожеед. Отключил клемму. Кеша дернулся и затих. Брат сидел теперь, скрючившись на левый бок. С подбородка свисала нитка слюны. Кеша заморгал и тихо застонал.

- Кеша! - Денис встал. Снова сел.

- А ну отставили разговоры по душам! - рявкнул маньяк. Голос его вдруг прыгнул вверх на октаву, сорвался. Денис просто физически почувствовал ярость Кожееда. “Ты бесишься, когда что-то идет не по-твоему. Потому что ты теряешь власть, сука”. Вот твое слабое место.

Кожеед помахал Денису рукой. Заговорил жестко и напористо:

- Ты! Будешь крутить барабан и нажимать на спуск, пока удача не отвернется. Поехали! В этот раз ничьей не будет, мальчики. Так что вопрос только в том, кто успеет умереть первым. Свечников, проследи! Свечников!

Полицейский медленно повернулся. Поднял голову.

- Хватит! - резко сказал он, вдруг на что-то решившись. Огромный Свечников шагнул к маньяку, поднял пистолет.

Кожеед обернулся. Обиженно поднял брови:

- Свечников, ну ты что?

- Неужели тебе недостаточно?! - Свечников явно плохо себя чувствовал. Его лицо ходило ходуном, от нервного тика дергалась шея и пистолет в руке дрожал. - Я-я сделаю все, что ты хочешь, просто отпусти ребят!

Денис внезапно почувствовал невероятную, несбыточную надежду. И от этого его тело словно резко ослабло, превратилось в студень.

Кожеед поднял брови, оглядел полицейского.

- Свечников, Свечников! Как ты себе это представляешь? - он обвел рукой палату. - Заметаешь следы убийства, приходишь, как обычно, на работу, а там тебе медаль? И будешь, как ни в чем не бывало, продолжать искать свою жену вокруг старых кладбищ в селе Посохи?

Тишина. Свечников остановился, замер.

- Ты говорил Охотич?

Кожеед засмеялся. Наигранно, как показалось Денису. “Давай, - подумал он, - пусти ему пулю в лоб, на хер”.

- Точно, в Посохах моя первая жертва была… Слушай, ну я же о тебе забочусь. Ты же сопьешься в поисках жены! Помрешь от холода на обочине, никто даже “скорую” не вызовет.

Свечников обвел взглядом трупы, залитый кровью пол. Взгляд его глаз… стал пугающе тяжелым.

- Ты мне врал? - спросил он тихо.

- Тебе нужно знать только одно — в целом мире у тебя никого нет и не будет, кроме меня! - Кожеед выставил перед собой открытые ладони. - И нет, я тебе не соврал, просто оговорился.

- Правда? А если я сейчас просто прострелю тебе голову?

- Давай, - сказал Кожеед. Денис с удивлением понял, что тот опять чувствует себя во главе, победителем. - Стреляй, Свечников. И все закончится. Только подумай вот о чем. Если ты сейчас остановишься на последнем этапе и не найдешь и не спасешь свою жену, то все эти смерти, - маньяк широк раскинул руки, - Все эти несчастные случайные жертвы будут напрасны. Эти мальчики и девочки умерли тогда ни за что. И это только твоя вина.

Свечников с тоской оглядел место преступления. “Не поддавайся! - в отчаянии подумал Денис. - Он же тебя водит, как барана, на поводке!”

- Сделай последний шаг, Свечников. Спаси свою жену! Осталось совсем немного.

Свечников застонал, внутри него, как в сломанном игровом автомате, гулко отвалилось и полетело вниз, сшибая все на своем пути. У него нет пути назад. Он поник.

Кожеед ждал.

- Свечников? - спросил он.

- Да, - глухо сказал полицейский. Дениса пробило морозом насквозь.

В голосе его уже не было ничего человеческого. Его сломали.

Кожеед радостно:

- И вот мы вернулись к игре! - возвестил он.

- Мой тебе совет, - сказал маньяк Денису. - Постарайся умереть побыстрее.

Через Кешу пропускают ток. Его тело забилось в конвульсиях. Денис схватил револьвер, быстро, не давая себе времени подумать, поднес к виску. Нажал на спусковой крючок. Щелк. Пусто.

Маньяк отключил ток. Кеша судорожно вздохнул, с присвистом, лицо посерело. Брат сидел, держась рукой за грудь.

- Дальше, - сказал Кожеед. И подключил клемму.

Кеша закричал сквозь бьющую его дрожь:

- Н-нет! Д-денис!

Щелк. Пусто.

- Эй, импотент! - раздался вдруг дерзкий голос. Женский. Голос Ани. - Как тебя там? Козоеб!

Денис увидел, что девушка встала на одной ноге рядом с кроватью. И держит в руках… Черт! Денис даже взмок.

Кожеед замер. Рот его приоткрылся. Он начал поворачиваться…

И тут в лицо ему прилетела банка с чем-то прозрачным. Кожеед инстинктивно отбил рукой, жидкость выплеснулась на его лицо и руку… Банка со щелочью отлетела в сторону и взорвалась, как бомба. БАМ!

Шипение. Кожеед заорал.

Маньяк забился, как припадочный, полой халата начал вытирать лицо. Денис даже отсюда видел, как на его скуле щелочь проедает кожу, плоть темнеет. Свечников медленно начал поворачиваться…

Денис понял, что это тот самый момент. Который бывает в бою. Время для него замедлилось.

Он видел, как Аня прыгает на одной ноге к бьющему в припадке боли маньяку. Как в последний момент тот что-то сообразил — звериное чутье, нечеловеческое просто — и резко начал поворачиваться в ее сторону.

В следующий момент Аня оперлась на больную ногу и прыгнула на Кожееда. Кранк! Нога подломилась, но Аня уже летела… Она повисла на шее маньяка, тот пошатнулся, чуть не свалился. Рука его с молниеносной скоростью нырнула в карман, появилась со скальпелем… Денис открыл рот, чтобы прокричать предупреждение… И тут Аня, воя от чудовищной боли, подняла руку и с размаху воткнула ногти в лицо Кожееда.

Денис видел, как один ноготь входит маньяку прямо в правый глаз… Хрусталик долю секунды держался, натянувшись, словно поверхность воды под водомеркой — а потом лопнул. Ноготь пошел дальше, пробивая зрачок и радужку. Палец Ани глубоко ушел в глазницу Кожееда…

Кеша продолжал биться в конвульсиях. Клемма так и осталась подключенной.

Свечников опустил пистолет, сделал шаг к Кожееду и Ане. “Сейчас он ее убьет… а потом всех нас…”, успел подумать Денис. В его руке все еще лежала рукоять револьвера — мокрая от пота, скользкая. “Надо его остановить”.