Кожеед (СИ) - Врочек Шимун

- Текст выучил? - Юрьевна посмотрела на него в упор.

Денис помедлил и кивнул.

“Думает… значит, начал соображать. Это хорошо”. Юрьевна опустила козырек, перед зеркалом поправила прическу.

Сегодня Денис был в темном костюме и в рубашке с галстуком. Их привез Антоша по просьбе Юрьевны. Можно было бы и Васина напрячь, но “золотой мальчик” притащил бы какой-нибудь бархатный смокинг от Бриони, а это лишнее. Но даже в таком костюме Денис выглядел строго и отчужденно… Непривычно, видно, что он редко носит костюмы. Щеки впалые.

Зато Денис сходил в душ и чисто выбрился, до синевы. И теперь смотрелся настоящим красавцем.

“Как на похороны”, подумала Юрьевна.

- Хорошо, - сказала она. - Рассказываешь все спокойно. Не торопись. Можешь повторяться, это не страшно. Если заминка, попроси выйти в туалет или просто небольшой перерыв. Понял?

Денис кивнул.

- Ну, все, с богом. Пошли.

Красный огонек видеокамеры зловеще щурился. В углу сидел и внимательно слушал Дениса большой хмурый человек в мундире. Сегодня допрашивал Дениса незнакомый капитан лет тридцати. Он представился “бу-бу-бу, дознаватель такой-то”. И допрос сегодня назывался “опрос свидетеля такого-то”. От услуг адвоката Денис отказался.

- Откуда у вас телефон Степана Крыленко? - спросил дознаватель.

Очередной вопрос. Денис повел головой. Здесь даже ничего выдумывать не нужно, достаточно рассказать, как все было.

Он вспомнил:

Вот он с Аней на руках выбегает из горящего здания. На несколько мгновений забыв про Кожееда, Денис оборачивается и смотрит, как завороженный. Больница полыхает уже вовсю, огонь забрался на второй этаж. Ревет и мечет искры. Скоро все здание будет в огне. По фасаду ползут языки пламени. Черные выдохи дыма из окон, судорожные, чатохоточные. Словно курильщик с утренним кашлем выплевывает из легких густую табачную копоть.

Светает. Все вокруг нежно розовое. На улице прохладно — и Денис с наслаждением вдыхает этот холодноватый тягучий воздух. Воздух жизни. Он пьет его, как воду. Воздух остужает горящее лицо и холодит взмокшую спину.

Жар чувствуется даже с такого расстояния. Денис опускает Аню на траву, та даже не вскрикивает. Денис вдруг вспоминает. Настороженно оглядывается. Где-то здесь должен быть Кожеед… Где он?! Он же пошел в эту сторону?! Денис делает шаг назад, вертя головой.

Вдруг Денис вздрагивает. Сердце проваливается куда-то вниз. Он резко оборачивается… В первый момент ему показалось, что Кожеед подобрался к нему незамеченным… Но тут Денис понимает. Он просто на что-то наступил.

На траве лежит забытый мобильный телефон. Огромный черный “китаец” Степыча. Вот оно что… Денис не верит своим глазам, протягивает руку… Как это вышло? Оля смотрела фото, а потом, когда они встретились с врачом, Оля начала скандалить, затем все пошли внутрь, а мобильник, видимо, так и остался лежать здесь. В траве. “Мне везет”. Ха-ха. “Брата убили, девушка застрелилась, друзей прикончили, зато я нашел мобилу. Просто заебись”.

Денис нажимает кнопку. Экран загорается. Денис несколько секунд тупо смотрит на фото Оли — плохое, видимо, Степыч сделал его сам. Затем сует телефон в карман. Судя по всему, телефон почти разряжен. 3 процента заряда. Черт.

Потом мобильник в кармане коротко выбрирует. Вырубился?

- Где ты взял ключи от УАЗа-“буханки”? - спросил дознаватель.

Денис с Аней добираются до места привала. Там, где они вчера оставили велосипеды и вещи. Денис останавливается на короткий отдых, чтобы они с Аней попили воды и что-нибудь съели.

Аня не ест, только с трудом пьет воду. И все время стонет. Денис перевязал ее наскоро белой футболкой брата. Кеша бы не был против, это точно. Та сразу пропитывается кровью.

Денис быстро проверяет вещи. Запасной ключ (точнее, связка из двух ключей — один от дверей, другой от замка зажигания, это все-таки УАЗик) от “буханки” оказался в огромном рюкзаке Степыча, в боковом кармане. Денис находит его и смеется. Это жуткий смех, который пугает его самого. Ключа ведь могло и не быть. Степыч мог захватить его с собой в заброшенную больницу… или просто забыть дома… И тогда все.

Денис разрывает зубами пачку печенья, руки не слушаются. Обрубок ноет и болит. Денис грызет печенье, глотает, почти не жуя. Потом залпом выпивает бутылку воды. Пробует напоить Аню, но это бесполезно, она не пьет. Тогда Денис смачивает ей губы. Он смотрит на красивое измученное лицо Ани — и вспоминает, как та воткнула палец в глаз Кожееду. “Она смелее меня. Она по-настоящему крутая”, думает он. Вот это да.

- Аня, - зовет он. - Аня, надо идти.

Аня с трудом открывает глаза. Кивает. Денис сам бы с удовольствием лег на землю рядом с ней и вырубился (на десять минут, или час, или навсегда… неважно), но не имеет на это права. Он встает.

Он сажает Аню к себе на спину и бредет через лес к машине. Лесная тропинка вьется и петляет. Кажется бесконечной. Сука, сука.

Мобильник Степыча вибрирует в кармане. Возможно, пытается поймать сеть — но это бесполезно.

Денис идет. Вокруг все плывает, искривляется, мерцает и шатается. Зрение выкидывает какие-то странные штуки. Дерево справа вспыхивает фиолетовым светом. Какие-то зеленые и золотые полосы мерцают слева. Иногда Денис думает, что заблудился. Но потом снова находит тропу… Нащупывает ее. Идет.

И вот “Буханка”. Денис, увидев ее, чуть не потерял сознание. От усталости он даже не может радоваться. В голове и так все помутилось, все спуталось в неразборчивый ком. Кожа горит и ноет. Аня на спине — словно статуя из свинца, только эта статуя иногда стонет, выкрикивает непонятные слова и вся горит, как в лихорадке.

Палец ноет. Ожоги. Синяки.

Все болит. Вообще все тело. Даже отсутствующий палец. Он болит откуда-то из соседней вселенной.

“Так, - думает Денис. Сейчас поставить мобильник на зарядку — и по навигатору ехать обратно в город. “Запоминай дорогу”, пошутил тогда Степыч. Эх, Степыч, дружище… Кто же знал. Кто знал.

Денис смутно помнит, что от города они ехали прямо, через мост с кладбищем ржавых кораблей, а потом свернули за пионером.

“Да, здание с пионером”, думает он.

И там, по пути, все прямо и прямо, была “ментовка”. В смысле, отдел полиции, на окраине Москвы. “Или лучше сразу в больницу? А где она?”

Денис не может принять решение, в голове у него гудит. Он исчерпал запасы воли. Так что, чем проще план, тем лучше. Тогда пусть будет “ментовка”. Конечно.

Там будут “адекватные люди”, которые возьмут на себя остальное. Все проблемы. Да. Только бы добраться. И довезти Аню…

Денис опускает Аню на землю, несколько страшных мгновений не может вспомнить, куда положил ключи от машины… Потом вспоминает. Вот же они, в другом кармане.

Он достает ключи и теперь не может попасть в замочную скважину. Руки трясутся, как у алкоголика. Глаза слипаются… Не спать! Не спать!

Наконец, он открывает дверь в салон. Обходит машину и открывает водительскую дверь. Какой ебаный гений это придумал… Денис забирается на сиденье — оно непривычно высокое. Пытается завести “буханку” вторым ключом.

Дрр, дррр, дрррр-тррр. Стартер, наконец, цепляется. Денис вспоминает и вытягивает рычажок подсоса. Буханка вся встряхивается, словно собака после купания. Двигатель заводится.

Теперь Аня. Денис вылезает из машины, прикрывает дверь. Он иррационально боится, что если захлопнет дверь, то машина больше не откроется. И они останутся здесь, в лесу, навсегда.

Он возвращается к Ане. Мышцы уже словно пересушенная рыба, почти не гнутся и не работают. Бедро дико болит. Прихрамывая, Денис добирается до Ани и поднимает ее на руки… Чуть не роняет. Чуть не падает сам. Чуть не умирает.

Он несет ее и, осторожно, насколько хватает силы переутомленных рук, кладет Аню на пол между креслами. Рыжие волосы рассыпаются по рифленому металлу.

- Все будет хорошо, - говорит Денис. Губы едва шевелятся.

Аня, кажется, не слышит. Она лежит на полу, бледная, без кровинки. Глаза ее закрыты. Денис пугается, быстро наклоняется к ней…