История военного искусства - Ганс Дельбрюк

Несомненно, такой полководец, как Фридрих, не мог не сознавать всего значения преследования после победы, и, особенно после Гогенфридберга и Лейтена, он старался его осуществить; однако после Гогенфридберга - совершенно безуспешно, а после Лейтена - с очень скромными результатами, хотя преследованием руководил Цитен.

 Маршал Саксонский в своих "Мечтах" ("Rxveries") рискнул подняться до следующего парадокса: "...после победы все маневры хороши, за исключением благоразумных"; Фридрих же более реалистично рекомендовал осторожность именно в преследовании, ибо здесь особенно легко может последовать обратный удар122. "Никогда, - пишет он, - армия не бывает менее пригодной для боя, как тотчас после одержанной победы. Все решительно вне себя от радости, толпа в восторге, что избежала опасностей, которым она подвергалась, и ни у кого нет охоты снова подставлять им свой лоб".

 Невозможность уничтожающего преследования в свою очередь оказывала влияние на решение - дать само сражение. Во всяком случае, риск был очень велик, потери болезненны, ожидаемые же выгоды, за невозможностью преследования, более или менее ограничены. Если опасение внезапного поворота счастья доводило до совета строить для бегущего неприятеля золотой мост, то тем более становится ясным, что полководец нелегко приходил к такой оценке обстановки, из которой бы вытекало, что дать сражение - разумно. Когда Франциск I в 1536 г. одной выдержкой принудил Карла V, проникшего до Марселя, очистить Францию и отступить за Альпы, французы порицали короля, что он не причинил императору больше вреда при его отступлении. Впоследствии Иовий расспрашивал по этому поводу короля, и тот ему ответил, что он не вполне доверял своим ландскнехтам и придерживался принципа древних, что отступающему неприятелю не только следует построить мосты, но и позолотить их.

 Фридриху чужды были такие соображения, но стратегическое наступление в условиях, в которых он находился, могло быть также только весьма коротким. Лишь однажды, и притом издалека, он демонстративно грозил неприятельской столице Вене, но как цель операции он ни разу ее не имел в виду. Прага (в 12 милях от проходов Рудных гор), Ольмюц (в 8 милях от границы Верхней Силезии) представляют действительные объекты, на которые он зарился. Уже проникновение до Брюнна, в 10 милях на юг от Ольмюца, казалось великим предприятием, а если в 1744 г. он продвинулся на 15 миль за Прагу, до Будвейса, то он сам себе засчитывает это как ошибку.

 Правда, французы во время войны за Австрийское наследство проникли в Австрию до Линца и Праги. Но их база была не во Франции, а в союзной им Баварии.

 Раз стратегическое наступление лишь коротко и медленно, то из этого следует, что оно очень легко снова переходит или бывает вынуждено перейти в оборону. Наступление и оборона быстро сменяют друг друга и переходят одно в другую. Стратегическое наступление не в силах одним махом мощно и надолго овладеть положением123.

 Чуть ли не важнейшим следствием этого основного отношения является регулярно повторяющийся зимний отдых. Страдания, которые причиняет войскам зимний поход, чрезвычайно тяжелы. К потерям, вызываемым тягостными условиями и болезнями, присоединяются потери от повышенного дезертирства, когда ненадежные наемники усмотрят, что к ним начинают предъявлять чрезмерные требования. Если полководец рассчитывает, что в продолжение военных действий он достигнет конца - заключения мира, то он открыто идет на эти потери. Если же он не может рассчитывать добиться мира, то он взвешивает, не окажутся ли эти потери больше, чем ожидаемые выгоды, а так как этот подсчет производят обе стороны, то военные действия понемногу замирают, и противники расходятся по зимним квартирам, причем главные силы обеих сторон несколько удаляются друг от друга и обеспечивают себя от внезапного нападения наблюдением и выставлением сторожевого охранения, а иногда даже заключают между собою договоры о ненападении в течение определенного срока. И сражение при Люцене, и сражение при Лейтене определялись мыслью о зимних квартирах. И Валленштейн, и Карл Лотарингский - оба полагали, что кампания на этот год уже закончилась, когда пришло известие, что неприятель приближается; тогда, не имея никакого собственного положительного плана сражения, заняли войсками оборонительную позицию (6 ноября и 5 декабря).

 Не только до декабря, но даже до января, случалось, затягивали кампанию, чтобы добиться того или другого преимущества. Новая кампания нередко открывалась только в июне, когда можно было найти подножный корм для лошадей. Зимние походы, которые все же порою имели место, должны рассматриваться как явления исключительные124. Зимним отдыхом пользовались для того, чтобы во всех отношениях восстановить армию, а именно, чтобы набрать, завербовать волей или неволей новых рекрутов (если находились в неприятельской стране, то и там) и вымуштровать их так, чтобы их можно было поставить в строй к началу будущей кампании. У полков не было особых запасных частей для подготовки пополнений; их функции возлагаются, так сказать, на зимний отдых, причем получалась та выгода, что можно было сразу выставить в поле всех боеспособных людей.

 Во всякой войне огромную роль играет элемент, не поддающийся расчету - случай, а способность своей решительностью властвовать над этим темным элементом неизвестности составляет существеннейшее качество полководца. Особенную силу приобрел этот момент в эпоху Фридриха Великого, благодаря тому, что растянутые тонкие линии пехоты были чрезвычайно хрупки. Сражение могло быть решено в самый короткий срок, в одно мгновение. Не представлялось никакой возможности затягивая бой, выиграть время для подтягивания подкреплений, исправления ошибок или выхода из боя без существенных потерь125.

 В редких случаях местность бывает настолько открыта, чтобы полководец мог ее вполне обозреть; в ней могут скрываться препятствия - пруды, болота, скаты, - которые разорвут его диспозицию, разрушат построение войск и приведут к проигрышу сражения. Должен ли он поставить себя в зависимость от этих случайностей? Такое решение чрезвычайно трудно принять. Ниже я приведу тому несколько примеров.

 Даже тогда, когда неприятель сделает ошибку или вообще представится благоприятный случай дать сражение, использовать такой случай было все же очень трудно в эпоху Фридриха, ибо сражения при линейной тактике требовали законченного, сомкнутого развертывания и потому не могли быть сразу, без приготовлений, импровизированы. Если Соор и Росбах являются сражениями импровизированными, то именно поэтому на них и следует смотреть как на особое доказательство гениальности царственного полководца и тактической выучки его войска.

 Сделаем краткий обзор взглядов теоретиков, начиная с XVI и кончая XVIII столетием.

 Дюбелле в 1535 г. советует полководцу никогда не отваживаться на сражение, если он не убежден совершенно, что преимущества на его стороне. В противном случае, он должен выжидать.

 Лазарус Швенди (род. в 1522 г., ум. в 1584 г.) рекомендует на войне играть наверняка и даже при хороших шансах не слишком рисковать. "Тот, кто может или заставить неприятеля голодать, или, имея силу на своей стороне, перетерпеть его, поступит неразумно, если он поставит свою ставку на сражение. Тот же, кто воюет с сильнейшим противником, с которым он долго тягаться не может, тот, наоборот, должен действовать наудачу и ставит свою ставку на сражение". "Тот, кто ограничивается обороною, может много проиграть и мало выиграть".

 Испанец Мендоса поучает в 1595 г.: "Далее следует тщательно следить за тем, чтобы не сделать первого шага к сражению, разве к этому принудит крайняя необходимость, и чтобы не сразу ввести в дело все свои эскадроны; в противном случае, одержав победу, не очень-то придется ей радоваться, так как обошлась она дорого и потери были большие: но надо медленно, обдуманно и словно с тяжелым грузом на ногах подбираться к сражению".

 Вильгельм Людвиг Оранский советует своему двоюродному брату Морицу в 1607 г.:126 "Мы должны так вести свои дела, чтобы они не были подвержены случайностям сражения"... "вступать в бой не иначе, как под давлением крайней необходимости". При этом он ссылается на Фабия Максима перед сражением при Каннах.

 Дилих в "Военной книге" (Dilich. "Kriegsbuch", 1607 г.) предостерегает: "Никогда не подвергать себя без крайней нужды и без полной уверенности в успехе случайностям сражения как исходу неизвестному и сомнительному, ибо лучше ничего не завоевать, чем потерпеть урон и что-нибудь утратить". Он, однако, не хочет сказать, что совершенно не следует давать сражений; это было бы глупостью. "Но можно с успехом сражаться, сотворив молитву, в благоприятное время года, когда от сырого воздуха порох не делается сырым, когда враг утомлен, а сами мы свежи, или вообще, когда к тому представляется благоприятная обстановка".