Рождение легиона - Gedzerath

Молчание затягивалось. Гости хлебали чай, осматривались, но никто не начинал разговор, хотя некоторым из них, особенно длинногривому, мохноногому жеребцу с красивой, черно-белой шкурой, недобро щурившемуся в мою сторону, явно было что сказать. Я тоже не спешила представляться, задумчиво разглядывая всю эту пеструю толпу. Было понятно, что все эти пегасы собрались здесь с какой-то целью, но вот с какой… Выговор этой кобылы явно давал понять, что она сталлионградка – не значит ли это, что все, собравшиеся здесь, были теми самыми «тридцатью», известными когда-то, искусственно выведенными пегасами? Одно предположение об этом заставляло мое сердце стучать, словно барабан, однако я старалась как можно дольше сохранять на морде мину доброжелательной заинтересованности, которой так славилась среди своих подданных одна белоснежная принцесса и выжидала, решив предоставить своими незваным гостям возможность первыми раскрыть карты, и медленно жевала печенье, к которому пристрастилась у Флаттершай.

– «Tchestno govorya, ya udivlena» – нахмурившись, я попыталась сосредоточиться, тщательно вслушиваясь в давно забытую речь, глядя на заговорившую земнопони – «Mnye kazалось, что наша встреча должна была пройти как-то более бурно, или, по крайней мере, в более раскрепощенной атмосфере. Разве ты не рада нас видеть? Или ты не получала нашего письма?».

– «Рада. Я очень рада вас видеть… Наверное» – призналась я. Грызть печенье, придерживая его левой ногой, было не очень удобно, но я хотела иметь при себе что-нибудь, что позволило бы мне чувствовать себя более уверенной рядом с одиннадцатью незваными гостями – «Письмо? Я просто его… В общем, я что, пропустила занятия?».

– «Тебя отчислили из группы после множества писем, которые они посылали сначала тебе, а затем – богине, Скраппи» – высунулась вперед альбинос. Красные глаза, розоватые губы и просвечивающая сквозь розоватую же шерсть кожа – достаточно экзотическая внешность для того, чтобы понравиться не только мне одной – «Извини, но мы больше не могли тебя прикрывать, ведь теоретическая часть закончилась быстро, и начались полеты. Конечно же, инструктора захотели увидеть, кто у нас летает лучше всех, и на первом же занятии все выплыло наружу. Ох и влетело же нам…».

«Что? Этот кирпич с крылышками летала лучше всех своих собратьев?!».

– «Можно подумать, очень было надо!» – фыркнул пятнистый красавчик – «Делать нам больше было нечего, кроме того, чтобы ее искать! Да еще и, как обычно, неизвестно где!».

– «Ну почему же неизвестно где?» – пожала плечами я, явственно ощущая на правой ноге уже забывавшуюся тяжесть выгнутых стальных пластин – «Могли бы поискать на дне лесной реки, где я как раз и валялась с проломленной черепушкой».

– «Что?» – придвигаясь ко мне, нахмурилась белая земнопони, в то время как остальные пегасы начали недоуменно переглядываться друг с другом – «Ты хочешь сказать, что на тебя напали? Кто-то пытался тебя схватить?».

– «Скорее, просто убить. С проломленной головой и сломанной шеей я вряд ли кому-нибудь была бы нужна» – я решила не уточнять, что оснащенные магическими крыльями зебры не вполне смогли довести дело до логического конца. Ропот вокруг меня стал громче – «Так что простите, ребята, но я никак не могла к вам прилететь. Можете считать это официальным объяснением».

– «И ты нам ничего не сообщила?» – продолжала допытываться земнопони. Похоже, мои слова неприятно ее поразили, однако на многих мордах стали появляться недоверчивые ухмылки – «И почему тогда ты не дала о себе знать? Почему не написала нам? Почему не вернулась в Стал…».

– «Можно подумать, что я что-нибудь помнила о вас!» – не выдержав, рявкнула я, грохнув по столу копытом. От внезапно нахлынувшей на меня злости и от полного расстройства чувств, я совсем позабыла, что моя нога прикрыта накопытником поножа, и опомнилась лишь когда горячий чай из расколовшейся от моего удара чашки брызнул мне на шею и грудь – «А вы? Где были вы?! За все это время я не получила ни одного послания, ни одного письма от близких или родных! Инструктора Клаудсдейла быстро выяснили, где меня искать, закидав своими приглашениями, угрозами и постановлениями – но вы, видите ли, ни сном, ни духом не знали, где я нахожусь! Уже два года я ничего не знаю о друзьях или хотя бы знакомых, если таковые у меня еще остались!».

– «У тебя их не было и нет» – презрительно фыркнул жеребец, высокомерно отвернувшись, не желая встречаться глазами с моей искривившейся от злости мордочкой.

– «Тем более! А теперь вы все являетесь сюда, да еще и с претензиями на что-то?!».

– «Скраппи… Крылышки… Да что ты такое говоришь?» – попыталась урезонить меня белая кобыла – «Как это ты ничего не помнишь? Да разве такое бывает?».

– «Если верить принцессам – бывает!» – отрезала я, сердито сгребая в кучку осколки. Не знаю, почему я так тогда завелась, но это чувство обиды захлестнуло меня с головой, вновь заставляя выкручиваться, врать и манипулировать окружающими меня пони. Может, это часть ушедшей Скраппи Раг вдруг высунулась на волю? Я не знала, но в тот момент, меня уже было не остановить – «За те два года, пока вы занимались своими делами, много что произошло. Я поквиталась с теми, кто меня убил, и… В общем, забудьте, понятно? Нет больше той Скраппи Раг, которую вы знали, или как там вы ее привыкли звать, понятно? Я не помню ни ваших имен, ни вас самих… Да я нихрена не помню, поэтому вряд ли смогу вам чем-нибудь помочь. Намек понятен?».

– «Вообще-то, мы приехали сюда именно за тобой» – убеждающе проговорила альбинос, глядя на меня кроваво-красными глазами. Наверное, они должны были вызывать оторопь у остальных пони, видевших кобылку впервые, но после Обители Кошмаров, этот генетический дефект казался скорее интригующим, нежели по-настоящему страшным – «Разрешите мне, соратник Френа? Подумай, Скраппи, может, ты вспомнишь что-нибудь? Ну, хоть что-нибудь?».

– «Увы, ничего!» – отрезала я – «Считайте это последствием перенесенной черепно-мозговой травмы, гипоксии и утопления. Ретроградная амнезия, как выражаются врачи Кантерлота».

– «Плохо. Это очень плохо, Скраппи» – похоже, оправившись от первого впечатления, вызванного моей некрасивой выходкой, белая земнопони, носящая странное имя Френа, преисполнилась подозрительности, хотя и была достаточно воспитана для того, чтобы этого не показать – «Хотя я вижу, что ты не обманываешь нас… Наверное».

– «Повторюсь для непонятливых и пони с задержками в развитии – это вы, вы все возникли в моей жизни!» – упрямо огрызнулась я, сердито глядя на осколки, сиротливо разбросанные по столу. Чашка разлетелась вдребезги, и покрытые эмалью кусочки глины наполнили меня очень нехорошими предчувствиями – «И теперь осталось выяснить – зачем? Меня приютили пони, которые не спросили, кто я и откуда я родом, у меня появился замечательный муж, и мы ждем жеребенка… Что вы от меня хотите? Давайте разберемся с этим, и разлетимся в разные стороны, хорошо?».