Нити ярче серебра - Кика Хатзопулу

– Но кто их направляет?

– Кто угодно. Недовольный союзник Бьянки, бывший соперник, член безымянной преступной банды.

– А может, и сама Бьянка, – прошептала Ио. – Она не любит обязательств – она сама сказала мне об этом несколько дней назад. Что, если Бьянка решила убедиться, что выжившие в сегодняшней бойне никогда не нарушат «петушиного молчания», никогда не поведают о том, что произошло во время Бунтов?

Взгляд Эдея метался от одной группы бойцов к другой.

– Но почему сейчас? Прошло двенадцать лет. Почему именно сейчас?

Над восточным углом крыши промелькнуло что-то красное. От толпы отделились три тела: толстяк – он пятился назад, держась руками за шею; женщина в темной обтягивающей одежде – она кралась за ним; и – Бьянка Росси. Королева мафии Илов тихонько приставила к затылку ничего не подозревающей женщины пистолет и выстрелила. Брызнула кровь, череп разлетелся на кусочки, выплевывая мозги, и женщина рухнула на крышу. Бьянка подошла к пятившемуся мужчине – он сполз по стене здания, свесив голову на плечо. Она поднесла два пальца к его шее и, не нащупав пульс, в трауре склонила голову.

– Это Эллада, – серьезно сказал Эдей, нахмурив брови. – Король мафии Илов, которого Бьянка якобы убила, чтобы занять его трон.

Однако на самом деле она, похоже, пыталась его спасти.

Внимание Ио привлекли две белокурые головы – две сестры, которых она заметила раньше. Младшая, держа старшую под мышки, тащила ее к мосту – единственному укрытию, где можно было спрятаться от бойни. Старшая была ранена: из глубокого пореза на лбу текла кровь, заливая лицо, ее руки и ноги ослабли и безвольно волочились по земле.

– Изобель! – плакала младшая девушка. – Открой глаза, останься со мной!

Из раны Изобель лилась густая темно-красная кровь, ее глаза безвозвратно погасли.

– Изобель!

Крик привлек внимание Бьянки. Она оторвалась от безжизненного тела Эллады, и взгляд ее глаз, скрытых стеклами темных очков, остановился на двух сестрах, пытающихся спастись. Подгоняемая яростью, королева мафии подбежала к сестрам, наклонилась к Изобель и взяла ее лицо в ладони.

– Твое время еще не пришло, – прошептала она. – Ты еще можешь сражаться.

И, пока младшая рыдала, а старшая истекала кровью, висевший над ними красный туман внезапно пришел в движение, закружившись в воздухе, как кипящая вода, и устремился прямо к посеревшему лицу Изобель. Он ворвался в нее, вошел через губы и ноздри, через уголки глаз и изгиб ушей – и исчез.

На вдохе ничего не произошло. Но на выдохе глаза девушки открылись – зоркие и сосредоточенные. Она приподнялась на локтях.

– Изобель, не вставай, – заволновалась младшая.

– Я в порядке, – ответила Изобель. Ее речь звучала ясно, движения были скоординированными. Она встала и схватила оторванную ветром металлическую трубу. – Идем, Нина. Мы должны положить этому конец.

Нина. Ио уже слышала это имя. Она изучала лицо девочки: белокурые волосы, круглые глаза, тонкие брови… Она видела ее раньше. Через двенадцать лет она станет помощницей Ярла Магнуссена – той самой женщиной, которую Ио спасет от Дрины Саввы в пустой квартире. Нина тоже участвовала в Бунтах, как и все жертвы духов, но… похоже, она была единственной, кого духи не пытались убить. Почему?

Нина взглянула на Бьянку – почти стыдливо – и последовала за бросившейся в атаку сестрой. Изобель выглядела более решительной и жестокой, чем когда-либо, а ее лоб между тем продолжал кровоточить, окрашивая рубашку в алый цвет. Ио знала, что нить жизни девушки в этот момент изнашивается, отделяя ее от смерти всего на несколько минут.

Изнашиваться. Это слово пришло Ио на ум внезапно и буквально приковало ее к земле.

Изнашивающаяся нить. Как у духов. Как нить баклана, с которой играли те самые тройняшки…

Боги. О боги.

Бьянка Росси рождена керой.

Весь этот необычный красный туман, заволокший Илы, сгустившийся над кровавой бойней на школьной крыше, проскользнувший в рот Изобель… Ио видела его, потому что его видела Бьянка. Таково было материальное проявление сил Бьянки, рожденной керой, – как Полотно у рожденных мойрами или кнуты у рожденных фуриями.

В древних эпосах, переживших Крах старого мира, керы описывались как духи, управляющие насильственной смертью. Они летали над полями сражений и пикировали вниз, чтобы вырвать сердца раненых солдат и унести их души в преисподнюю. У затворников северного города-государства Йорр был похожий миф – о валькириях, легендарных женщинах-воительницах. Их потомков боялись не меньше, чем резчиц или рожденных фобосами, и они почти всегда оставались незарегистрированными.

Бьянка Росси, королева мафии Илов, была рожденной керой и пряталась у всех на виду. Она покончила с Бунтами с помощью границ Федорова, таланта слежки Миноса, чар ужаса Ярла и собственного темного насилия. Она собрала армию подростков, чтобы расправиться с терроризировавшей Илы преступной бандой, и, когда эта армия начала проигрывать, сделала из них умирающих солдат.

Она создавала духов.

Ио в ужасе смотрела, как Изобель возвращается в строй, умирая изнутри. Как Эммелин Сигал, Дрина Савва и Райна.

Она схватила Эдея за свитер и потянула его назад. Слова сорвались с ее губ, полоснув, точно лезвием:

– Эдей, Бьянка – рожденная керой!

Голова Бьянки резко повернулась к мосту – туда, где стояли Ио и Эдей.

– Вы кто такие?

Эдей вскинул ладони и сказал:

– Мы пришли помочь. Присоединились несколько минут назад.

Юная королева мафии сняла очки – ее глаза сияли алым – Она тут же вновь надела их, чтобы скрыть отражение силы в радужках.

– Вранье. Я узнаю ваши лица. – Ее красный взгляд прошелся по крышам и остановился на вспыхнувшей на мосту драке. – Вас здесь быть не должно.

«Это сон, – с ужасом подумала Ио. – Так проснись. Просыпайся, Ио!»

Но здесь она была бессильна. Это был мир Бьянки – тот самый день, когда она взошла на трон Илов. Здесь и сейчас не было никого более могущественного, чем она.

Ладонь Бьянки завертелась, словно она смешивала невидимый напиток. В то же мгновение красный туман вокруг них стал перемещаться в такт движениям ее пальцев – сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Он окутал Ио и Эдея красным коконом, будто они стояли в эпицентре урагана. Сквозь слезы, сквозь пелену красного тумана Ио мельком увидела шагающую к ним по мосту Бьянку Росси.

– Как ты смеешь вторгаться в мои сны? Внушать мне эти жалкие воспоминания? – кричала она где-то впереди. – Кем, черт возьми, ты себя возомнила?

Она уже близко, слишком близко…

Из красного тумана возникла рука, ударяя Ио прямо в живот. От боли она согнулась пополам, к горлу подступила желчь. Она потянулась к Полотну, нитям, чему угодно, но ее пальцы хватали лишь воздух. Бьянка прошла сквозь стену тумана. Эдей рванулся к Ио…

– Не двигайся, Эдей, – отчеканила Бьянка. Он с испуганными глазами замер на полпути. Скривив губы, Бьянка осмотрела его с головы до ног. – «Наймите ее. Без нее я не справлюсь». Так и знала, что ей нельзя доверять. Но ты? Поверить не могу, что пригрела змею на своей же груди.

– Это все, что вы хотели сказать, босс? – в голосе Эдея слышался сарказм.

– А что тебе нужно, Эдей? – рявкнула Бьянка. – Восемь дней резни, восемь бессонных ночей у двери под крики страдающих от боли людей. Восемь дней сражений и поражений, восемь дней бесконечных смертей. Кто-то должен был действовать – и никого храбрее меня не нашлось.

– Так вы это называете? Храбростью? Вы отправили раненых пятнадцатилеток в бой, выжить в котором у них не было ни единого шанса!

– Я сделала то, что была должна.

«Ты сделала то, что была должна», – сказала Роза Ио. Точно такое же объяснение использовала и сама Ио, чтобы оправдать то, как она поступила с Таис.

– Скажите мне, – начал Эдей, и его плечи тряслись от едва сдерживаемой злости, – вы когда-нибудь использовали свои силы против нас? Когда мы уходили, чтобы исполнить ваше наказание, защитить вашу территорию, рисковали ради вас своими жизнями. Вы когда-нибудь принуждали кого-то из нас пожертвовать ради вас жизнью?

– О, дорогой, – усмехнулась Бьянка. – Не суди меня по своим моральным принципам. Моя сила заключается не в принуждении – ты путаешь меня с рожденными грациями. Изобель была предана нашему делу – я же просто дала ей еще один шанс доказать это. Время – вот все, что я могу дать. Купить время.

На мгновение Эдей замер в гробовом молчании.

– Для меня это звучит как «да», Бьянка. Знаете, скольких наших я похоронил? По вашей вине.

Подбородок королевы мафии дрогнул.

– Ты и твоя резчица думаете,