Настоящее имя - Даниил Корецкий

- К каким бриллиантам? - искренне удивился Макс.

- К вот этим! - Фокин развернул бумаги. Ксерокопии расписки Евсеева и Кардановской фотографии.

- Два миллиона, девятьсот тысяч... - начал читать Макс, недоуменно запнулся, наморщил лоб всматриваясь, пошевелил губами...

- Два миллиарда девятьсот миллионов двести сорок тысяч долларов! Ничего себе!

- А вот твоя фотка! - подполковник подсунул ему второй лист. - Все это я изъял вчера на обыске у Атаманова.

- Кто такой Атаманов? - искренне удивился Макс.

- Начальник службы безопасности "Консорциума". Терпеливо разъяснил Фокин. - Он сменил Куракина.

И буднично добавил:

- После того, как ты его взорвал.

На этом спокойствие подполковника закончилось.

- Не валяй дурака, - рявкнул он, поднося к лицу Макса ещё одну ксерокопию - Указа Президента России.

- Я располагаю чрезвычайными полномочиями и могу вмиг свернуть тебе шею! Спецсплав чемодана, спецвзрывчатка - все сходится на тебе! И Куракин искал тебя, а нашел бомбу в твоем чемодане! Я могу прямо сейчас засадить тебя за решетку, прокурор без звука даст санкцию, даже без этого документа! Но я не хочу этого делать...

Гигант осекся.

- Чего ты улыбаешься? Что смешного?

- Да то... Я тоже выполняю специальное задание. Хотя такой бумажки у меня нет, я все равно тебе не по зубам - это раз! А два...

Фокин выставил перед собой огромную ладонь.

- Постой, постой... Я не хочу тебе ничего плохого. Я хочу одного разгромить "Консорциум", выжечь это змеиное гнездо! У меня к ним личные счеты, и у тебя тоже... Так помоги мне!

Гигант говорил искренне, даже суровые черты лица разгладились и глаза утратили жесткий прищур. Сейчас перед Максом сидел не громила, не эфэсбэшник, не следователь с чрезвычайными полномочиями, а обычный мужик, сильно битый жизнью.

Карданов задумался. Сентиментальность не является достоинством разведчика, да и любого человека, делающего серьезную работу. Если оценивать с профессиональных позиций, то гость проявил слабость и вовсе не заслуживал ответной откровенности. Но все эти позиции рассчитаны не на живых людей, а на бесчувственных роботов с нервами из проволоки, сердцем из железа и мозгами из электронных схем. Но в груди Макса билось обычное, живое сердце.

- Этот чемоданчик я не смог доставить по назначению в девяносто первом году. Что внутри, я не знал. А Куракин думал, что там вот эти бриллианты. Потому он стал искать меня повсюду, нашел, отобрал чемодан и открыл его в микроавтобусе. А там оказалась бомба...

Фокин помолчал, переваривая услышанное.

- А где бриллианты? Почему они искали не Евсеева, а тебя? И откуда взялась бомба?

Макс пожал плечами.

- Не знаю. После того, как Куракин со своей сворой взлетел на воздух, на меня ещё дважды нападали, пытались увезти куда-то... Очевидно думают, что камешки у меня, или я знаю, где они. Раз эти документы нашли у Атаманова, значит он и подсылал ко мне боевиков.

- Отлично! - внезапно пришедшая мысль озарила мстительной радостью лицо гиганта.

- Поедем, я проведу вам очную ставку с этим гадом! От нападений он не отвертится: тут и документы, и свидетели, и потерпевший - это не какая-то политико-экономическая абстракция, а чистая уголовщина! Я его задержал на трое суток, сутки прошли, через сорок восемь часов надо или идти к прокурору за санкцией на арест, или освобождать... Тут очень пригодится уголовная статья!

Карданов заколебался. Его ждет Маша и встреча после размолвки обещала быть слаще обычной... Но с другой стороны... Раз есть возможность разделаться с организатором всех покушений, надо использовать её до конца.

- Хорошо, - наконец сказал Макс и прошел в спальню. - Через несколько дней я еду в командировку, надо закончить до отъезда.

- Далеко?

- В Англию.

- Везет же людям!

Пока он одевался, Фокин возбужденно расхаживал по тесным для него комнаткам.

- Они считают, что могут делать все, что угодно, - говорил он то ли Карданову, то ли самому себе. - Что суды и тюрьмы не для них. И у них есть основания так считать. Но пример этой мрази заставит их призадуматься! Очень крепко призадуматься!

Макс выглянул на мгновенье. Фокин был обращен к нему спиной и не нуждался в собеседнике: он убеждал сам себя.

Перед выходом Карданов позвонил Маше.

- Возникло одно дело, я задержусь, - прижимая трубку плечом сказал он, одновременно засовывая в полиэтиленовый кулек пустые бутылки из-под водки.

- Хорошо, милый, - сказала она, как ни в чем не бывало. - Я буду жарить отбивные. Жду.

Голос у девушки был совершенно нормальный, будто это не она безутешно рыдала час назад.

- Сдавать будешь? - Фокин кивнул на кулек и подмигнул. У него явно улучшилось настроение.

Макс тоже улыбнулся.

- Нет, на этот раз брошу в мусоропровод. Ты же заплатишь мне за содействие?

- Аж два раза!

Фокин вышел первым, Карданов захлопнул дверь и двинулся следом. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из ниши мусоропровода бесшумно выдвинулась темная фигура, наводя двумя руками пистолет в спину гиганта.

- Ложись! - отчаянно заорал Макс и, метнув кулек с бутылками в голову неизвестного, бросился к нему. Крик гулко отдался в пустом подъезде, задребезжало, разбиваясь, стекло, дважды лязгнул затвор, отвратительно взвизгнули рикошеты.

Фокин успел присесть, и стрелявший опускал к нему удлиненный глушителем ствол, когда Макс всем телом ударил его в спину, сбивая на холодный каменный пол. Лицо неизвестного напоролось на ощетинившееся осколками донышко, брызнула кровь, раздался тонкий заячий крик. Не отвлекаясь, Карданов вырвал из ослабевшей руки пистолет, отбросил назад, а руку с силой подтянул к затылку - ещё чуть-чуть и сустав с хрустом выскочит из плеча...

Фокин, выдернув пистолет, взбежал на пролет выше, никого там не обнаружил и кинулся вниз.

- Сколько вас? - Макс за волосы приподнял голову убийцы. Донышко бутылки вцепилось тому в скулу, все лицо заливала липкая темная жидкость.

- Я один... Один... Помогите...

Громко топая, взбежал на площадку Фокин

- Никого нет, - сказал он и, отстегнув от пояса рацию, соединился с Клевцом. Макс пошел за бинтами и ватой.

Через десять минут приехала первая патрульная машина, через полчаса опергруппа МУРа. Убийцу с забинтованной головой увели в машину, Клевец осторожно, платком, поднял его пистолет.

- Трогали пушку? - мрачно поинтересовался он. Максу показалось, что майор не в настроении.

- Я трогал...

- А я нет, - сказал Фокин. Он тоже был не в настроении, но причины этого были, по крайней мере понятны.

- Все равно придется откатать пальчики, - Клевец сделал знак эксперту. - Потом допросы, как положено...

- Это надолго, - сказал Макс. - Давай очную ставку сделаем завтра.

Фокин молча кивнул.

- На утро не планируйте, - глядя в сторону, проговорил Клевец. - В девять часов Сергею Юрьевичу надо будет зайти ко мне. К этому времени все должно проясниться.

Что именно должно проясниться, майор не сказал.

Фокин давно не был в МУРе. Если раньше милицейские помещения не шли ни в какое сравнение с Комитетскими, то сейчас положение изменилось. Теперь и там и здесь шикарно отремонтированными и хорошо обставленными были кабинеты начальства, а исполнители ютились в обшарпанных убогих комнатенках. Клевец делил кабинет с напарником, но в данный момент второй стол пустовал.

- Личность установить не удалось, - сказал майор, синхронно с началом разговора закуривая сигарету. - Предположительно, это киллер-профессионал из Новокузнецка и хвост за ним очень длинный. Но молчит. Сейчас он на больничке, переведут на общий - мы с ним поработаем. Но эти ребята обычно рот не открывают.

Фокин хмыкнул.

- Чего ж ты не спрашиваешь, кого я подозреваю?

Оперативник выпустил густое облако дыма.

- И ты и я это хорошо знаем. Сейчас речь не об этом, - отрывисто произнес он.

- О чем же тогда? Ты как-то недружелюбно настроен. Даже куревом не угостил.

- Ты же привык к своим.

- В общем да, - Фокин достал пачку "Бонда", бросил сигарету в рот, не закуривая привычно зажал зубами, перекатил из угла в угол. - Все привыкли к своим, но угощают.

- Нашел Татарина? - неожиданно спросил Клевец.

- Что? А-а-а... - подполковник явно не знал, что сказать.

- А Маза с Лобаном?

Лицо Фокина окаменело. Про них он Клевцу не говорил.

- Кто такие?

Клевец быстро перегнулся через стол и, выхватив сигарету у него изо рта, поднес к глазам, изучая прикус на фильтре. Жесткие волосы небрежно рассыпались по лбу.

- Ты что...

Мышцы Фокина сделались вялыми и дряблыми. Поведение сыщика перечеркивало их дружбу, перечеркивало подполковничье звание и высокий социальный статус в правоохранительной системе, перечеркивало даже специальные президентские полномочия. По одну сторону стола сидел "важняк" уголовного розыска, по другую - разоблаченный преступник.