Смерть надевает маску - Эшли Уивер

– Говорил ли он о причастности Фостера к убийству? – спросил инспектор.

– Не знаю, – созналась я, – я бы не хотела, чтобы это сошло ему с рук, но, скорее всего, он лишь подозревал, что это на совести мистера Баррингтона, и решил его не выдавать.

– Мы выясним, какова была его роль, – сказал инспектор Джонс.

– Боюсь, это невозможно, – спокойно вступил в разговор мистер Дуглас-Хьюз после долгого молчания. Я в удивлении подняла на него глаза.

Он продолжил таким же отстраненным и твердым голосом:

– Мистер Фостер вовлечен в одно, скажем так, крайне деликатное дело Министерства иностранных дел. Увы, мы не можем этим рисковать.

– Даже если он соучастник? – спросила я.

Он взглянул на меня с каменным лицом.

– На карту поставлено гораздо больше жизней, чем вы думаете, миссис Эймс.

Как это несправедливо! Мистер Фостер – жестокий, безжалостный лжец и мошенник, но рука закона до него не дотянется ни при каких обстоятельствах.

Словно прочитав мои мысли, мистер Дуглас-Хьюз продолжил:

– Миссис Эймс, я знаю, что он отвратительный персонаж. И поверьте мне, если я говорю, что мы примем меры, и больше из-за него никто не пострадает, так и будет.

Что ж, пожалуй, этого достаточно. Однако нужно было ответить на еще один вопрос.

– Вы утверждали, что искали сережки своей жены, и позже она подтвердила это. Но на бал миссис Дуглас-Хьюз никаких сережек не надевала.

Мистер Дуглас-Хьюз улыбнулся.

– Вы очень внимательны, миссис Эймс. В Министерстве иностранных дел нам нужны такие люди, как вы.

– Даже намеков ей не делай, – сказал Майло.

– Я думаю, – медленно заговорил мистер Дуглас-Хьюз, очень осторожно подбирая слова, – вполне возможно, что мистер Фостер имеет отношение к смерти мистера Харкера. Его очень влекла к себе мисс Фелисити Эклз, а так как мистер Харкер был с ней на короткой ноге, мистер Фостер мог устранить его как соперника. Когда прозвучал выстрел, мы с женой были в карточной, и мистер Фостер вошел к нам с балкона. Тогда я вернулся на балкон к двери в комнату, где произошло убийство, чтобы проверить, мог ли он закрыть ее на замок и выйти через балкон к нам. Засов был внутри, так что убийцей он не был, чем я на тот момент и удовлетворился.

Не убийца, но определенно человек, достойный презрения.

Внезапно я подумала о миссис Баррингтон – как мне было ее жаль! Это будет страшный удар – сразу после смерти племянника узнать, что убил его ее собственный муж… Джеймса Харкера мне тоже было очень жаль – он верил своему дяде и был ужасно обманут.

Увы, маскарад и это преступление вязались в один узел – все произошедшее представлялось в одном свете, но оказалось чем-то совсем иным. И даже смерть надела маску.

Вскоре прибыл доктор. Он сказал то же самое, что и инспектор Джонс, а после промыл и перевязал рану, которую даже не пришлось зашивать, и велел Майло показаться через день-другой у врача.

Затем он ушел, и мы с Майло оказались наедине – инспектор и мистер Дуглас-Хьюз отправились решать неприятные вопросы, связанные с окончанием расследования. Можно представить, какой хаос воцарился на первом этаже, когда гости осознали, что же только что произошло.

– Самое худшее, – заговорил Майло, проверяя рану сквозь карман пиджака, – это ярость моего портного, когда он все это увидит.

– Не будет же он винить тебя за то, что в тебя стреляли.

– Ох, дорогая, поверь – он винит меня за все. – Тут Майло встал и слегка поморщился. – Признаюсь, получить пулю не так привлекательно, как кажется.

– Зато всю жизнь будешь смаковать эту историю.

– Это точно. Не каждый же день в тебя стреляют.

Все это шутки, но я понимала: скорее всего, Майло спас мне жизнь. Не оттолкни он меня, пулю получила бы я. Я тоже поднялась, подошла к нему и взяла его за руки.

– Спасибо тебе, Майло, – поблагодарила я от чистого сердца.

Похоже, это его удивило. Он не ждал такой внезапной искренности.

– Я бы сделал это еще раз, – ответил он.

– Что ж… Надеюсь, когда мы в следующий раз столкнемся с убийцей, у него будет другое оружие.

– Господи, Эймори… В следующий раз?

Я рассмеялась.

– Никогда не говори никогда.

– Раз уж ты говоришь «никогда», – сказал он вдруг с озорным блеском в глазах, – ты понимаешь, что теперь-то подать на развод просто никак нельзя?

– Какая жалость, – ответила я, поддерживая его – Майло немного пошатывался. – А ведь я могла стать виконтессой!

– Всего-навсего? – проворчал он. – Если собираешься что-то делать, делай это хорошо. Мне казалось, ты метишь в графини, а то и в маркизы.

– Низко берешь. Как насчет герцогини? Или даже принцессы?

– Прицесса-разведенка? Сомневаюсь. Хотя если отправишься на континент…

Я снова засмеялась:

– Не нужен мне принц.

– Какое облегчение. Без тебя было бы слишком скучно, дорогая.

– Зато тебя ничего бы не сдерживало, – сказала я. – Делал бы что хотел, и спрашивать никого не нужно.

– Чепуха. Кто бы тогда втягивал меня в расследование и подставлял под дуло?

– Ну и дурак же ты, – улыбнулась я.

– Но ты любишь меня и таким.

– Да, – ответила я нежно. – Я все равно тебя люблю.

– Поехали домой. Меня уже тошнит от «Ритц».

– Майло, – сказала я, внезапно остановившись в дверном проходе. – Я ненароком подслушала твой разговор с Элен Рено…

– Ненароком? – повторил он. Уголки его губ едва заметно поднялись – Майло хотел улыбнуться, но сдержал себя. Конечно, он прекрасно понимал, что я хотела сказать.

– Я слышала, как ты… дал ей отпор, – продолжила я, и уголки моих губ тоже задрожали. – А она прилипчивая, правда же?

Теперь на его лице появилась улыбка – и от этой улыбки у меня, как и всегда, замерло сердце.

– Я не образцовый муж, моя дорогая, но, надеюсь, все же получше, чем обо мне говорят.

Вот оно, резюме наших отношений. Я не могла его переделать. Майло никогда не станет сентиментальным и послушным мужем, посвятившим себя моим причудам. Но ведь я поэтому за него и вышла. Теперь же у меня есть все, о чем я мечтала, и в первую очередь – уверенность, что я могу на него положиться, когда в этом есть реальная нужда. В конце концов, ради меня он подставился под пулю.

Майло открыл для меня дверь, и мы вышли к лестнице; по ней как раз поднимались лорд Данмор и миссис Гармонд. Я сразу заметила – что-то изменилось: лицо миссис Гармонд светилось, ее глаза блестели от счастья. После нашего последнего разговора произошло что-то очень важное.

– Инспектор рассказал мне, что случилось, – сказал лорд Данмор, когда мы наконец пересеклись. – Ты в порядке, Эймс?

– Вполне, – ответил Майло.

– Трудно поверить, что все это сделал Баррингтон. Никогда бы его не заподозрил.

– А Фостер все еще здесь? – вдруг спросил Майло. – Хочу перекинуться с ним парой фраз.

– Майло… – начала было я возражать, но тут плавно вмешался лорд Данмор:

– К несчастью, с мистером Фостером приключилась неприятная история – он себе нос сломал.

Джентльмены встретились глазами, и Майло улыбнулся.

– Значит, в другой раз.

Тут миссис Гармонд обратилась ко мне:

– Есть и другие новости. Ни за что не догадаетесь! Александр сделал мне предложение.

– Правда? – ужасно удивилась я. – Примите мои поздравления!

– Он сказал, что я должна благодарить вас, – добавила она.

Брови мои поползи вверх:

– О!

– Я осознал преимущества того, чтобы полностью посвятить себя любимой жене, – сказал виконт с улыбкой и подмигнул. – Эймс, ты настоящий счастливчик.

– Так и есть, Данмор, – кивнул Майло.

– Надеюсь, вы будете счастливы вместе, – сказала я искренне.

– Я в этом уверена.

С этими словами миссис Гармонд залилась краской, посмотрела на лорда Данмора и улыбнулась. С таким мужем, как лорд Данмор, ей придется немало потрудиться, но я догадывалась, что она готова взять на себя этот труд – по крайней мере, попробует. Уверена, ей это очень понравится.

Мы с Майло осторожно, стараясь не раздражать его рану, спустились вниз, как вдруг кто-то окрикнул нас:

– Ох, миссис Эймс! Мистер Эймс! – Это была миссис Роланд. Она подбежала к нам и затараторила: – Какой ужас, просто безумие! Вы в порядке, мистер Эймс? – спросила она, глядя на кровь на его одежде с едва скрываемым нездоровым ликованием.

– Да, в порядке, спасибо, – ответил он с улыбкой.

– Вас же ранило!

– Ранило, но я вынес из этого свой урок, – сказал он. – А Эймори пообещала, что впредь не будет так жестока.

Миссис Роланд замерла, потеряв дар речи, а я едва сдержала смех. Вряд ли она хоть раз в жизни лишалась языка, и сомневаюсь, что это произойдет снова, так что злиться на Майло за такую обидную реплику было невозможно.

Мы воспользовались ее замешательством и пошли дальше, пересекли фойе и вышли в ночь. Со всех сторон замелькали вспышки фотоаппаратов, а затем окружившие нас репортеры принялись один за другим выпаливать свои вопросы. Новости расходятся со страшной скоростью. И я подумала, что благодарить за это нужно миссис Роланд.