Жертва разума - Джон Сэндфорд

Патрульная машина, находившаяся довольно далеко на соседней улице, быстро приближалась: к тому же именно туда он и собирался ехать. Если он свернет направо, то будет вынужден миновать здание, где находилась компания Дэвенпорта. Такой вариант Мэйла совсем не устраивал.

Он колебался. Полицейский почти наверняка проскочит мимо – будет двигаться в ту сторону, откуда донесся выстрел. Значит, нужно подождать, пока он проедет.

Мэйл переключился на заднюю передачу и начал отъезжать, но в этот момент патрульная машина, до которой оставалось шесть или восемь кварталов, неожиданно свернула в сторону, и он увидел новые огни справа – еще одна машина заблокировала улицу слева.

– Вот ублюдки, – пробормотал Мэйл.

Ему вдруг показалось, что чья-то рука сжимает его сердце. Он недооценил Дэвенпорта. Здание компании оказалось ловушкой. Все это место было проклятой западней.

Так и не включив фары, Джон быстро развернулся и поехал в сторону элеватора. Прежде он здесь не бывал и не знал, чего ожидать, но не сомневался, что, как только отсюда выберется, сумеет скрыться по боковым улочкам.

По лицу его стекал холодный пот, руки так сильно сжимали руль, что ему стало больно. «Ты должен выбраться», – твердил он себе.

Но без включенных фар он ничего не видел. Слева высились диковинные темные очертания – видимо, трейлеры без колес. Тут и там попадались машины с какими-то когтями, словно экскаваторы-мутанты. Джон проехал мимо двух элеваторов и снизил скорость. Фургон провалился в выбоину глубиной в семь дюймов и длиной в полкорпуса, но сумел выбраться. Рядом с грузовым доком стояли два трейлера. Между ними – другой фургон.

Мэйл наклонился к ветровому стеклу, пытаясь разглядеть, что его ждет впереди, потом опустил дверное стекло, стараясь хоть что-нибудь расслышать. Пахло молотым зерном, возможно, пшеницей. Он медленно двигался в темноте вперед, пока не оказался в пятне света от голой лампочки, горевшей над дверью офиса.

Однако сам офис оставался в тени…

Дорога заканчивалась у ворот, закрытых и запертых на замок, за ними высились темные здания. Тупик? Но знака, предупреждавшего о тупике, Мэйл не заметил. Он вернулся немного назад и нашел усыпанную гравием дорогу, ведущую на восток, вдоль стены элеватора. Впереди он уже видел яркие огни улицы, немного выше дороги, по которой ехал. Может быть, там склон холма? Если бы он сумел отсюда выбраться… Но что это?

Полицейская машина с сияющими огнями остановилась на холме, и Мэйл понял, что это не холм, а мост. Подняться вверх Джон не мог, значит, добраться до улицы не удастся. Гравийное покрытие на дороге, по которой он ехал, закончилось. Слева была лишь темнота, и Мэйл решил, что там поле. Справа высились какие-то большие короба, похожие на лишенные колес трейлеры, такие же, как на парковке.

Он снова сбавил скорость, раздумывая, не повернуть ли обратно, оглянулся через плечо, но заметил огни полицейских машин у элеватора. Неужели они его заметили? Значит, нужно двигаться дальше.

Внезапно что-то огромное и темное проскользнуло слева от него почти бесшумно, и он бросил фургон вправо, закричав:

– Что?!

Испуганно сжимая руль, Мэйл вглядывался в темноту. Тень двигалась бесшумно, но он ощущал ее рокот: она материализовалась из темноты, словно существо из японского фильма ужасов, вроде Родана[66]… и он понял, что это цепочка грузовых вагонов, летящих в ночи, точно призраки. Казалось, они двигались без локомотива.

Мэйл понял, что слева, где по его предположениям находилось поле, на самом деле шли ряды рельсов.

Между тем полицейская машина на мостике включила прожектор, и его луч прошелся по рельсам слева направо. Если бы он двигался в другом направлении, то мог бы высветить его фургон, хотя Мэйл находился в полумиле. У него появилось время, чтобы заехать в промежуток между коробами, которые стояли вдоль обочины.

Но теперь он сам ничего не видел; пришлось рискнуть и зажечь габаритные огни. Прожектор осветил поле за ним, Мэйл обнаружил между рядами ящиков еще одну проселочную дорогу и свернул на нее. Свет его парковочных огней выхватил из темноты надпись:

СЕВЕРНАЯ СОРТИРОВОЧНАЯ СТАНЦИЯ

КОНТЕЙНЕРОВ БАРЛИНГТОНА —

НАРУШИТЕЛИ БУДУТ ОШТРАФОВАНЫ.

Контейнеры. Ага. Дорога закончилась одновременно с контейнерами: впереди были лишь земля и трава – и полная уверенность, что здесь его сразу заметят. На мостике к первой полицейской машине присоединилась еще одна, и по земле начал шарить второй луч прожектора. Мэйл уже видел полицейских, похожих на маленькие экшн-фигурки,[67] стоящие возле перил моста.

– Проклятье, проклятье…

Он попался.

Мэйл наклонился и вытащил из-под сиденья пистолет калибра 0.45. Однако уверенности оружие ему не прибавило; пистолет был большим и тяжелым. Он понимал, что, если пустит его в ход, ему конец.

Джон положил пистолет на бедро и повел фургон назад, пока не потерял мост из вида, затем развернулся и начал открывать дверь – но сразу загорелся свет в кабине, и Мэйл быстро захлопнул дверцу. Дерьмо. Как же выбраться наружу? Он потянулся назад, снял плафон и выкрутил лампочку над головой. Потом вылез из фургона, засунул пистолет в карман и двинулся вдоль ряда контейнеров.

Со всех сторон ревели сирены; ничего подобного он никогда не слышал, даже когда устраивал пожары, много лет назад. Сирены не казались особо близкими, но завывали со всех сторон.

– В дерьме, – вслух сказал Джон. – Я в полном дерьме. – Он пнул один из контейнеров. – В дерьме.

Мэйл провел руками по волосам, думая, как выбраться из ловушки. Затем бегом вернулся к фургону, остановился на секунду и побежал дальше вдоль линии контейнеров. Они стояли парами в два длинных ряда, разделенных дорожкой. В некоторых местах, где один или два контейнера отсутствовали, зияли пустоты, как в том месте, где он проезжал.

Мэйл нашел такой двойной прогал и медленно пошел вдоль него, касаясь края контейнера и спотыкаясь о разросшиеся сорняки. Люди в домах с противоположной стороны элеваторов начали просыпаться. Улицу заливал свет, Джон слышал крики. Отражения красных мигалок мелькали в окнах. Повсюду было полно полицейских.

Проклятье, проклятье.

Они его поймали. Или поймают. Фургон в любом случае достанется им.

Мэйл пошел обратно к нему, и тут ему в голову пришло, что если он поставит фургон на пустующее место, его никто не заметит до тех пор, пока по дороге кто-то не пройдет, изучая каждый контейнер. А если полицейский просто бросит быстрый взгляд на дорогу, она покажется ему пустой.

Что ж, это даст ему немного времени.

Джон поспешно вернулся в фургон, сел за руль, отъехал назад на пятьдесят футов и занял место одного из контейнеров. Он сомневался, что когда-нибудь еще увидит свой фургон. Ему придется отказаться от имени Росес и почти наверняка от всех своих компьютеров.

А как быть с отпечатками пальцев? Если они узнают имя Росес, ничего страшного, – но если найдут его отпечатки, ему придется навсегда забыть о спокойной жизни.

Джон снял куртку, рубашку и футболку, потом надел обратно рубашку и куртку, а футболкой самым тщательным образом протер все, к чему прикасался в фургоне. Его разум напряженно работал: дверные ручки, конечно, руль, пепельница, сиденья, отделение для перчаток, приборная панель… нужно избавиться от бумажного мусора на полу.

Но потом он подумал: компьютеры. Проклятье. На вещах, которые находятся в арендованном на имя Росеса помещении, остались его отпечатки. Если они найдут фургон, то разнюхают и все остальное, что связано с именем Росеса.

Мэйл продолжал стирать отпечатки, пытаясь решить новую проблему. Закончив, он вышел из фургона, захлопнул дверцу локтем и принялся стирать отпечатки снаружи. Проклятые компьютеры.

Он протер ручки, номера и дворники. Двигатель Мэйл никогда не трогал, он в жизни не открывал капот, так что тут проблем возникнуть не могло.

И вдруг Джон подумал: пожар.

Если он успеет вернуться в хранилище, то может устроить там пожар. Огонь решит все проблемы. Десять галлонов бензина, немного машинного масла – и компьютеры сгорят, как растопка.

И все же Мэйл не мог так рисковать. Возможно, он не успеет стереть все, и они найдут один или два отпечатка. Значит, нужно будет на время исчезнуть, из чего следует, что пора заканчивать с Энди Манетт и девчонкой. Он может бросить их в цистерну; это займет всего несколько секунд. Мэйл почувствовал, как внутри у него что-то сжалось, но он знал, что к этому все шло.

Ладно. Готово. Он в последний раз протер дверные ручки, засунул футболку в карман куртки и зашагал вдоль контейнеров, стараясь держаться в тени, к проходу. В черной крутке и джинсах его никто не заметит на сортировочной станции. Мэйл шел в темноте, вытянув одну руку вперед, тщательно выбирая место для каждого следующего шага.