Королевский дуб - Энн Риверс Сиддонс

Я улыбнулась Гвен. Это были приятные и добрые слова человека, чей вечер я почти испортила, и я почувствовала себя пристыженной и благодарной за ее снисходительность. Я неправильно судила о Гвен, равно как и о большинстве женщин Пэмбертона. Да, они действительно были поглощены своими лошадьми, собаками, цветами, предками, прошлым, они проводили много времени, разговаривая о тех людях, которых я не знала, а подчас и не могла знать. Их мнения и ценности были отражением более старого, узкого и более привилегированного мира, чем мой. И я не могла ни разделить его с ними, ни изменить. Пэмбертонские дамы оказались стойкими и закаленными жизнью женщинами, пережившими трудности и печали, восторжествовавшими над неприятностями и внесшими огромный вклад в дело благосостояния своего города и штата. Рефераты и доклады, которые они представляли, внушали благоговение перед их эрудицией и исполнением. Я начинала понимать, по-видимому, медленно, что нельзя делать поспешные выводы об этом городе и его людях.

Но этот букет был, конечно, не без шипов. Я мгновенно поняла, как только встретилась опять с Кэролайн и Мигги Дэбни, что они не собираются прощать мне Джесса Джексона или что-либо еще. Безусловно, они были достаточно вежливы и являли собой безукоризненный пример все реже встречающегося типа южной леди. Их улыбки, манерная речь и болтовня были выше всяких похвал. Но Кэролайн и Мигги наблюдали за мной прищуренными темными глазами и охотно разговаривали с каждым, кроме меня, в открытую не замечая моего присутствия. И хотя Тиш утверждала обратное, Пэт Дэбни также не обращала на меня ни малейшего внимания. Если бы я не видела, что ее желто-зеленые глаза постоянно следят за мной, я бы подумала, что блондинка даже не знает о моем присутствии.

— Мне кажется, ты бесстыдно лгала, когда говорила, что Пэт хочет видеть меня членом клуба, — заявила я Тиш после двух заседаний. — Она не сказала мне ни слова в течение двух недель.

— Кто знает, что думает „Ее Непроницаемость", — отозвалась подруга. — Пэт не разговаривает со многими людьми. Но я не лгала. Если бы не она, ты, возможно, не была бы в клубе. Кэролайн и Мигги стали изящно расклевывать тебя на части, когда я предложила твою кандидатуру, а Пэт выступила и сказала: „Я хочу, чтобы она была здесь, среди нас". Вот и все.

— Вот так вот просто?

— Вот так вот просто. Ее бабушка была основательницей клуба и первым его президентом. Пэт безразлично, чем мы занимаемся, но когда становится небезразлично — она добивается своего.

— Да. Каковы бы ни были таинственные основания, но три дамочки Дэбни просверлили дыры во мне с тех пор, как я вступила в клуб. Ты, наверно, заметила. Или, может быть, они ждут, что я приглашу Джесса Джексона на кофе? Как ты думаешь?

— Кто знает, почему они поступают так или иначе?! — проговорила Тиш. — Может, они думают, что ты убежишь с Томом. Ведь Пэт была в „Королевском дубе", когда он прицепился к тебе, помнишь? Господи, Энди, ты просто обязана что-то сделать, чтобы не краснеть. Попробуй биофит-бэк[57] или что-нибудь еще. Я просто не могу поверить, что ты еще способна краснеть, как девчонка, после Криса и всего остального. Не говори мне, что ты что-то питаешь к Тому Дэбни.

— Не будь идиоткой, — с жаром ответила я. — Том Дэбни — невоспитанный и скучный человек. И я ничего, как ты говоришь, к нему не испытываю. И почему, о Господи, они вообще должны беспокоиться? Ну, хотя бы и сбежала я с их бесценным Томом. Впрочем, как ты рассказывала, все три в разное время вышвырнули его.

— Ты не знаешь этих женщин, — вздохнула Тиш. — Уж если они вцепятся, то не отпустят. Да, его матушка порвала с ним всякие отношения, когда продала старый дом и половину земель бомбовому заводу. Позже и Пэт выставила его, когда он отказался подчиниться. Только Мигги все еще тоскует по старшему брату, но это ни к чему не приводит. Том и Кэролайн не могут находиться в одной комнате и секунды. Обязательно поссорятся. Понимаешь, на Юге есть такой тип — женщина, которая не отпустит мужчину даже тогда, когда он ей больше не нужен. Кажется, именно этот ген семьи Дэбни каким-то образом перешел и Пэт. Могу поспорить на что угодно: эти трое накинутся на тебя с выпущенными когтями, если у вас с Томом начнется хоть незначительный романчик. Пэт гнала его последнюю даму сердца аж до самого Таллахасси, устроив ей словесную экзекуцию на тренировках Пэмбертонского Кубка. Не могу сказать, что я осуждаю Пэт. Та дамочка была просто дурой.

— Ну что ж, тогда, я думаю, мне нечего бояться. Мне не подходят его условия купли-продажи. У меня и так достаточно неприятностей.

А неприятностей на самом деле было достаточно. Хилари никак не могла поправиться. Какое-то время казалось, что она более или менее окрепла, когда начала вновь заниматься верховой ездой с Пэт Дэбни. После нашей экскурсии к заводу „Биг Сильвер" у нее в основном прошло плохое настроение, и она вновь начала вести разговоры о лошадях и верховой езде, а также о самой Пэт почти с прежним оживлением. Мне не нравилось ее постоянное: „Пэт говорит", „это не так, как делает Пэт", но я не реагировала на подобные замечания. Если для того, чтобы вылечить мою дочь, необходима Пэт Дэбни, что ж, пусть так и будет. И все же временами я чувствовала, что Хил надо осадить. Однажды она опять произнесла слово „ниггер" и высокомерно заявила, что Пэт в следующем году начнет заниматься с ней показательными прыжками через барьер и охотой.

— Я подумываю о Сент-Кэтэрин в Вирджинии, — заметила моя дочь. — В этой части страны у них самые лучшие курсы верховой езды. Пэт сказала, что оплатит мое обучение там в течение четверти, чтобы посмотреть, понравится ли мне. А потом, сказала она, может быть, ты и Картер что-нибудь придумаете.

— Слушай внимательно, Хилари. — Мой голос дрожал от гнева. — Первое. Никаких прыжков и охоты. Абсолютно никаких. Я не допущу, чтобы ты убила себя или невинное животное. Ведь ты ненавидела все это так же, как и я! И если ты на подступах к тому, чтобы считать спортом лицезрение собак, разрывающих у тебя на глазах лисицу на части, то у тебя очень серьезные проблемы, моя дорогая. И второе. Я, и только я, плачу за твое обучение, где бы ты ни училась. И это не будет школа верховой езды в Вирджинии. Тебе не кажется, что это уже переходит через край? Занятия с лошадьми и общение с миссис Дэбни прекратятся, если я еще раз услышу об этом. Поняла?

— Пэт так и говорила, что ты не разрешишь мне, — твердо ответила Хил. Ее кожа пошла пятнами от раздражения. — Она сказала, что нам придется искать иной путь. И мы найдем. Нравится тебе это или нет. Не беспокойся.

После таких слов я отправила дочь в ее комнату до вечера и держала дома все выходные дни. Мысли мучили меня, сердце ныло, но я заставила себя соблюдать свой собственный указ. Страх, что Хилари попадет в руки Пэт, был живым и жестоким. После этого случая я не слышала о прыжках, охоте и школе в Вирджинии. Хил была молчаливой и отстраненной в течение долгого времени. Ледяная тяжесть того, что происходит с моей дочерью, никогда не спадала с моего сердца.