Когда пробьет восемь склянок - Алистер Маклин

Постройка была почти пустой. Я осветил ее внутренности карманным фонариком и установил, что сарай Мак-Ихерна был не тем местом, которое я искал. В нем находилась только старая рассохшаяся лодка с мотором, полностью съеденная ржавчиной.

Потом я подошел к дому, в северном оконце которого светился слабый свет. Это в половине-то второго ночи! Я осторожно проскользнул к окну и увидел чистенькую, аккуратно прибранную комнату с побеленными стенами и каменным, покрытым половиками полом. В камине горел огонь. Дональд Мак-Ихерн сидел на плетеном стуле, все такой же небритый и все в той же старой рубашке. Склонив голову, он глядел на догорающий в камине огонь. Впечатление было такое, будто этот застывший взгляд является единственным, что ему осталось в жизни. Я вернулся к двери, нажал ручку и вошел в комнату.

Он услышал шум и обернулся, как обернулся бы человек, который знает, что в мире нет ничего, что могло бы его огорчить. Подняв глаза и увидев пистолет, он взглянул на стену, где поблескивало его охотничье ружье, привстал было и снова медленно опустился на стул. Потом глухо сказал:

— Кто вы, во имя Господа Бога?

— Меня зовут Калверт. Вчера я уже был здесь. — Я стянул с головы резиновую шапку, чтобы он смог вспомнить о моем вчерашнем визите. Потом посмотрел на ружье и кивнул. — Сегодня ружье не понадобится, мистер Мак-Ихерн. К тому же вчера вы забыли снять его с предохранителя.

— Глаз у вас наметанный, — невозмутимо ответил он. — Хочу добавить, что патронов в ружье не было…

— И еще, что позади вас никого не было?

— Не знаю, о чем вы говорите, — усталым голосом сказал он. — Кто вы? И что вам от меня нужно?

— Хочу узнать, почему вчера вы меня приняли таким странным образом? — Я сунул пистолет в карман. — Не очень-то дружелюбно, вам не кажется, мистер Мак-Ихерн?

— Кто же вы все-таки, сэр? — Сегодня он выглядел еще более старым и надломленным.

— Я же сказал: Калверт. А они приказали вам не подпускать близко к дому ни одного гостя, не так ли? — Никакого ответа. — Сегодня вечером я встретил одного из ваших приятелей, вахмистра Макдональда, и задал ему несколько вопросов. Он мне сказал, что вы женаты. Только почему-то я нигде не вижу миссис Мак-Ихерн.

Он немного выпрямился, и его усталые, налитые кровью глаза на мгновение ожили. А потом он снова ушел в себя, и глаза опять потухли.

— Как-то ночью вы выходили на лодке в море, не так ли, мистер Мак-Ихерн? Вам довелось слишком многое увидеть. Эта банда вас поймала и привезла сюда, но потом они забрали вашу жену и сказали, что, если вы хоть словом обмолвитесь кому бы то ни было о том, что видели, вам никогда не видать жены. Живой. Они также сказали, что вы должны оставаться здесь — на случай, если к вам надумают заглянуть знакомые или друзья или, напротив, неизвестные люди. Ну а для полной уверенности, что вы не отправитесь на материк за помощью — хотя я при всем желании не могу себе представить, чтобы вы вели себя так опрометчиво, — они вывели из строя мотор вашей лодки. С помощью мешков, пропитанных соленой водой. Случайный гость наверняка бы не понял, что мотор выведен из строя преднамеренно, а не из-за небрежного к нему отношения.

— Да, да! Именно так все и было! — Он неподвижным взглядом смотрел на огонь. Говорил он шепотом, как человек, напряженно о чем-то думающий и не отдающий себе отчета в том, что при этом рассуждает вслух. — Они забрали жену и испортили лодку. Все свои сбережения я хранил в задней комнате, так они забрали и их. Если бы у меня был миллион, я бы с радостью отдал его, лишь бы они оставили в покое Мэри. Она на пять лет старше… — Казалось, он совсем выбился из сил и замолчал.

— Бог ты мой! На что же вы жили?

— Раз в неделю они привозили мне несколько банок консервов. Немного. И консервированное молоко. Чай у меня еще есть, и к тому же мне иногда удавалось наловить рыбы.

Его лоб внезапно покрылся морщинами, будто до него дошло, что вместе со мной в его дом пришли надежды.

— Кто вы, сэр? Кто? Вы не бандит и не полицейский. Полицейских я узнаю сразу. Они вырезаны из другого дерева. — Казалось, что к нему возвращается жизнь. Неожиданно он пристально посмотрел на меня (это продолжалось целую минуту), и я почувствовал себя неудобно под взглядом этих почти угасших глаз. — Я знаю, кто вы. Правительственный чиновник. Агент тайной британской службы.

Должен признаться, что мысленно я склонился перед этим стариком. Я стоял перед ним без знаков отличия, затянутый до подбородка в костюм для подводного плавания, и тем не менее он меня раскрыл. Это не делало чести нашей тайной службе. Я сразу представил себе, какие слова скажет ему Дядюшка Артур. Он будет угрожать тюрьмой, если старик о нас кому-нибудь хоть одним словом обмолвится. Или пригрозит увольнением. Правда, Дональд Мак-Ихерн не занимал никакой должности, с которой его можно было бы снять, а после жизни на Ойлен Оране даже самая мрачная тюремная камера покажется раем небесным или, по меньшей мере, роскошным «пятизвездочным» отелем. Значит, запугивать его бессмысленно, и впервые в своей жизни я сказал:

— Да, мистер Мак-Ихерн, я — агент тайной службы, и я верну вам вашу жену.

Он медленно кивнул и произнес:

— Вам нужно быть очень храбрым, мистер Калверт. Вы и представить не можете, какие люди вас поджидают.

— Если мне когда-нибудь доведется получить орден, мистер Мак-Ихерн, то, видимо, по ошибке. Перепутают с кем-нибудь. С другой стороны, я довольно хорошо знаю, с кем мне придется бороться. И поверьте мне, мистер Мак-Ихерн, все закончится хорошо. Вы были на войне и знаете, что это такое.

— Вы знаете, что я был на войне? Кто вам сказал?

Я покачал головой.

— Кто мог мне сказать?…

— Благодарю вас, сэр. — Его спина внезапно выпрямилась. — Я был солдатом двадцать два года. Фельдфебель 51-й Высокогорной дивизии.

— Фельдфебель 51-й Высокогорной дивизии, — повторил я. — Есть люди, мистер Мак-Ихерн, и не только шотландцы, которые считают, что нет на свете лучшего подразделения, чем эта дивизия.

— И Дональд Мак-Ихерн не будет оспаривать этого мнения, сэр. — Впервые в его темных глазах появилось нечто вроде улыбки. — А похуже были. Вы очень точно сформулировали свою мысль, мистер Калверт. Мы не убегали от опасности, не теряли надежды и не сдавались противнику. Такое нам незнакомо. — Он внезапно поднялся. — О чем я, собственно, толкую. Я иду с вами, мистер Калверт.

Я тоже поднялся и положил ему руки на плечи.

— Благодарю вас, мистер Мак-Ихерн, но нельзя. Вы достаточно повоевали. Предоставьте теперь это дело нам.

Он молча посмотрел на меня и кивнул. И снова на его лице появилось подобие улыбки.