История из Касабланки - Фиона Валпи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мисс Эллис умеет заставить понять, что все взаимосвязано, как и в моем проекте по портам Марокко от Эль-Джадиды до Могадира. Когда мы вернулись из того отпуска, она надолго забрала у меня учебник с заполненными разделами и ответами на все вопросы, а вернув, сказала, что я отлично поработала. Я получила пятерку с плюсом. Также она с огоньком в глазах сказала, что папа сообщил ей, насколько усердно я работала. Из этого я сделала вывод, что он рассказал ей о том, как его чуть не арестовали полицейские и как они конфисковали его записную книжку, но мой проект спас положение.
С тех пор как мы вернулись, папа иногда дает мне сообщения, написанные на синей почтовой бумаге, чтобы я передавала их Феликсу. Теперь он знает, что может мне доверять. Если мисс Жозефине Бейкер когда-нибудь придется передать еще одно послание, я надеюсь, что папа и эту задачу поручит мне. Хотя, по словам Феликса, который, похоже, в курсе многих дел, она очень больна и за ней ухаживают в частной клинике здесь, в Касабланке. Я надеюсь, что ей скоро станет лучше. Я бы хотела увидеть ее снова и еще раз спросить, как поживают ее звери.
Дневник Жози – среда, 22 октября 1941 года
За последние 24 часа произошли два события.
Во-первых, вчера вечером мне разрешили пойти домой к Нине, чтобы отметить великий праздник Ид-аль-Фитр. Сразу после захода солнца на небе появилась тонкая полоска нового полумесяца, и это означало, что Рамадан закончился и пост подошел к концу. Нине удалось соблюдать его в течение целого месяца, даже несмотря на то, что иногда у нее сильно болела голова и она чувствовала ужасную слабость. Тем не менее истории Жюля Верна определенно помогли, и мы обе единодушно решили, что Филеас Фогг и Паспарту – наши любимые персонажи. Нам понравилось путешествие на корабле по всему миру, хотелось бы однажды попробовать самим совершить его и, подобно героям романа, пережить всевозможные приключения.
Как бы то ни было, в доме Нины горели все лампы, и в комнатах собрались члены ее большой семьи. Войдя, я произнесла: «Eid Mubarak», как учила меня Нина. Все присутствующие были одеты в свои лучшие наряды: на Кензе был красивый кафтан, расшитый серебряной нитью, а на Нине – прекрасное новое платье под названием[44] abaya[45]. У обеих руки были разрисованы узорами из хны, которыми я восхищалась, хотя не думаю, что мама позволила бы мне сделать что-то подобное. А так хотелось! В конце концов, это не так уж сильно отличается от того, как Аннет красит свое лицо румянами и помадой.
В последний день поста в ознаменование его окончания по традиции выпивают стакан молока и съедают финики, что мы и сделали. Но это было только начало. Мы с Ниной помогали Кензе выносить одно блюдо за другим и расставлять их на низком столике посреди комнаты. И когда присутствующие уселись поудобнее, начался пир. Мы ели и ели, набивая животы всеми этими вкусностями, приготовленными Кензой. Сначала мы съели по миске hrbil, что-то вроде сладкой сливочной каши, приготовленной из пророщенной пшеницы, а затем блины m’semmen с медом и вареньем. Затем последовали блюда из баранины. Семья купила ягненка и раздала часть мяса бедным, чтобы они тоже могли устроить праздник, это еще одна традиция в конце Рамадана. Еще было большое блюдо с довольно странно выглядевшими кусочками жареного мяса, и Нина объяснила мне, что это куски печени и сердца ягненка в курдючном жире. Они показались мне не слишком аппетитным, но я из вежливости съела маленький кусочек и сказала, что это вкусно, потому что не хотела ранить чувства Кензы. Что мне действительно понравилось, так это особый таджин из баранины, который она приготовила с инжиром и миндалем, и поэтому я съела две порции. Как только мы убрали основное блюдо, Кенза принесла подносы с прекрасными сладостями и пирожными. Я думала, что в меня больше уже ничего не влезет, но съела по одному каждого вида: ghoriba с фисташками и розовой водой; печенье «рога газели», наполненное миндалем и корицей; сладкий и липкий кусок карамели, усыпанный орехами и семечками; и посыпанный сахаром ma’amoul, фаршированный финиками. К тому времени, когда праздник близился к концу и за мной пришел папа, я просто объелась и очень хотела спать.
Спала я крепко и проснулась поздно, мой сон о полете на воздушном шаре с Ниной и Феликсом был прерван звуками возбужденных голосов, доносившихся с лестницы. Я встала с кровати и сунула ноги в кожаные тапочки, затем спустилась вниз, чтобы посмотреть, что случилось. И вот тогда я узнала о втором удивительном событии.
Аннет от радости визжала так пронзительно, что мне пришлось зажать уши руками. Мама, казалось, смеялась и плакала одновременно. А папа торжествующе размахивал над головой пачкой бумаг. Увидев меня, он взъерошил мне волосы и крепко поцеловал.
– Представляешь, милая? Наши документы для Америки наконец-то пришли!
Услышав новость, я испытала странные чувства. С одной стороны, это было то, чего мы ждали долгие месяцы, и это означало, что мы можем сбежать от войны и начать нашу новую жизнь на другом конце света. С другой стороны, мысль о том, что мы покинем Нину, Кензу, Феликса, мисс Эллис и мадемуазель Дюбуа, заставила меня почувствовать себя совершенно опустошенной.
Я посмотрела на папу, маму и Аннет, которые были так счастливы, и постаралась придать своему лицу такое же взволнованное выражение, как и у них. Но внутри я продолжала ощущать огромную пустоту, и на глаза навернулись слезы. К счастью, папа и мама предположили, что это слезы счастья. Мне не хотелось бы, чтобы они думали, что я неблагодарна за все сделанное ими для нас. Но я не могла отделаться от мысли, что мой мир рушиться. Хоть я и знала, что будет новое начало, именно в тот момент в моем сердце было больше горя, чем радости.
Поэтому я решила подняться в свою комнату и записать это в дневник, чтобы попытаться привести свои мысли в порядок.
Но пока это не очень помогло. Я все еще чувствую себя довольно растерянной.
Зои – 2010
Теперь дети из центра для беженцев узнают меня и, оторвавшись от рисования, спрашивают,
