Небеса рассудили иначе - Татьяна Полякова

– Звони в «Скорую», идиотка, – Стас вскочил, достал из шкафа простыню и, разорвав ее на полосы, стал перевязывать мне руки. Агатка принялась звонить, а я бестолково переводила взгляд с одного на другого и плакала, понимая, что теперь от меня ничего не зависит.

Солнце заглядывало в палату и било в глаза, я чуть передвинулась и улыбнулась Стасу.

– На улице тепло?

– Наконец-то весна, – ответил он. Взял мои руки и поцеловал, сначала одну, потом другую. А я провела ладонью по его волосам.

– У тебя седина появилась.

– Врач сказал, ты много крови потеряла, и ни за что не ручался.

– Испугался? – виновато улыбнулась я.

Он долго не отвечал, потом пожал плечами.

– Я ведь обещал, мы больше не расстанемся, так чего мне бояться? Но то короткое время без тебя еще надо как-то пережить.

– Прости меня, – сказала я тихо.

– Забудь об этом.

– И ты забудешь?

Ответить он не успел. В палате без стука появилась сестрица. С букетом цветов и пакетом со всякой снедью. Лежала я в отдельной палате, врачам Стас заплатил столько, что была надежда: все происшедшее останется в тайне.

– Привет, – целуя меня, буркнула Агатка, Стаса она попросту игнорировала. – Предкам сказала, ты в командировке задержишься. Так что лежи спокойно, никто ничего не знает. Не считая Берсеньева.

– Ты проболталась?

– Ага. Выудил сведения самым иезуитским образом. Букет, кстати, от него. Там записка, я не читала, но, думаю, решил поздравить с очередным идиотским поступком.

Агатка поставила букет на подоконник, а открытку протянула мне.

«Ты, конечно, дурочка, – написал Берсеньев. – Но все равно лучше всех».

Я улыбнулась и вернула открытку сестре.

– Передай, что я по нему скучаю.

– Да? Удивительно, учитывая тот факт, что некоторые тут сидят безвылазно. – Она помолчала немного и спросила, вроде бы неуверенно, что совсем не свойственно моей сестрице: – Как дальше жить-то будем?

– Счастливо, – ответил Стас. – С тобой или без тебя. Даже не надейся, что мы когда-нибудь расстанемся.

– А Фимку можно послушать? – хмыкнула Агата. – Или ты, как всегда, все один решаешь?

– Я тебя люблю, – сказала я, протянув ей руку.

– Ага, – вновь хмыкнула сестрица. – Но его ты любишь еще больше?

– А без этого не получится? – вмешался Стас.

– Без чего? – сестра нахмурилась, а он усмехнулся.

– Не заставляй ее делать выбор. Я бы предпочел увезти ее отсюда, подальше от всех… от тебя подальше. Но ты ей нужна. Нужны родители, друзья, этот ваш Берсеньев и даже Димка. А она нужна вам… – Он развел руками, а Агатка молча кивнула.

– Ладно, пойду. Работы много. Пока тут некоторые отлеживаются… – она наклонилась, поцеловала меня и даже погладила по голове, точно я малый ребенок, а потом сделала то, что ни я, ни тем более Стас уж точно от нее не ожидали: коснулась рукой его плеча и, улыбнувшись, сказала: – Пока, родственник, не чаяла с тобой породниться, но небеса рассудили иначе. – Агата шагнула к двери и уже вышла в коридор, когда вдруг обернулась и добавила: – Если ты не сделаешь ее счастливой, я тебя с кашей съем.

Через несколько дней после этого Стас забрал меня из больницы. От Агатки я знала, что за это время многое успело произойти. Лешку похоронили. Явились неизвестные родственники и в благодарность за немалое наследство все сделали как надо. Димку выписали. Он не звонил и никаких попыток встретиться со мной не предпринимал. Я заподозрила, что о моих делах он знает больше, чем хотелось бы. Может, Берсеньев рассказал, а может, кто-то другой. Люди любят посудачить, и даже большие деньги – плата за молчание – вовсе не гарантия сохранения тайны. Димка с моей орбиты исчез, а вот Берсеньев вскоре объявился.

В тот вечер мы ужинали у родителей. Я этого мероприятия побаивалась, но Стас заверил, что все будет хорошо. В семействе его встретили слегка настороженно, что не удивило. Однако теперь Стас был не охранником криминального авторитета, а известным в городе бизнесменом, что слегка примирило маму с действительностью. Выручила Агатка. Болтала целый вечер, то и дело обращаясь к Стасу, точно они закадычные друзья. Папа понемногу оттаял, вслед за ним и мама начала улыбаться. К концу вечера стало заметно: мама испытывает к будущему зятю что-то вроде почтения – вещь неслыханная, а еще чуть-чуть робеет в его присутствии, что уж вовсе из разряда фантастики.

– С тещей мне повезло, – смеясь, заметил Стас, когда мы возвращались домой. – Будем жить душа в душу. Батя тоже мужик нормальный, а сестрица – чистое золото.

Мы решили немного прогуляться, мобильный лежал в сумке, и звонок я едва не проворонила.

– Телефон, – сказал Стас.

Должно быть, Агатка ждет благодарности за образцовое поведение, подумала я, но оказалось, что звонит Сергей Львович.

– Привет. Надо бы встретиться.

– Когда? – спросила я.

– Лучше сейчас.

– Что-нибудь случилось?

– Нет. Просто давно тебя не видел, а тут еще собираюсь уезжать. Сможешь подъехать на набережную?

– Я в трех шагах от нее…

– Вот и отлично. Скоро буду.

Я убрала телефон и нерешительно посмотрела на Стаса.

– Берсеньев хотел встретиться… на набережной, прямо сейчас. Вдруг что-то случилось?

– Надеюсь, с ним все в порядке. Одну я тебя, конечно, не отпущу, но согласен попастись в сторонке, пока вы разговариваете.

– Правда? – ахнула я, совсем не ожидая подобной покладистости.

– Пора учиться на прежних ошибках, – улыбнулся Стас.

Мы спустились к набережной, и вскоре я увидела Берсеньева: он не спеша шел со стороны парковки. Стас устроился на скамейке, а я устремилась навстречу Сергею Львовичу.

– У тебя все хорошо? – спросила тревожно.

– Все отлично, – заверил он и кивнул в сторону Стаса. – Верный страж?

– Мы просто…

– Правильный парень, – перебил Берсеньев. – За тобой глаз да глаз… Как у вас? Все нормально?

– Да…

– Хочешь совет? С детьми не затягивайте. Один, второй… лучше еще и третий. Все старые проблемы мгновенно исчезнут.

– Потому что новые появятся? – засмеялась я. – Уезжаешь отдохнуть?

– Просто уезжаю, – ответил он, а я растерялась.

– Что?

– Видишь ли, как ни печально это сознавать, но сытая жизнь не для меня. Скучно, – пропел он.

– И куда ты…

– Официально в Таиланд, на пару месяцев.

– А на самом деле?

– Пока не знаю. Мир большой…

– Но… – я с трудом подбирала слова. – Это ведь не потому, что я… что мы со Стасом…

Берсеньев засмеялся и поцеловал меня в нос.

– Не потому. Моя любовь к тебе не знает границ, но она совсем иного свойства. Сделай одолжение: будь счастлива.

Он вновь поцеловал меня и собрался уходить, но я схватила его за руку.

– Подожди. Ведь ты вернешься?

– Вряд ли…

– Но… мы увидимся еще?

– Может быть… где-нибудь, когда-нибудь…

– Я буду тебя ждать. Всегда буду…

– Лучше не надо…

Он махнул рукой на прощание, сделал шаг, а я вновь позвала:

– Подожди. Как тебя зовут? По-настоящему?

– Зачем тебе? – удивился Берсеньев.

– Стану за тебя молиться.

Он вдруг засмеялся, а я повторила:

– Как?

– Как собаку, Сашкой, – ответил он и, видя мое недоумение, произнес: – Молись за раба божьего Александра.

Он сунул руки в карманы пальто и пошел по набережной. С реки клочьями поднимался туман, и в свете фонарей я еще некоторое время видела его удаляющуюся фигуру.

Стас подошел и встал рядом.

– Он уезжает, – сказала я, глотая слезы.

– И слава богу, – обнимая меня, кивнул Стас. – Только такого соперника мне и не хватало.

Сноски

1

Подробно об этом читайте в романах Т. Поляковой из сериала «Фенька – Femme Fatale», издательство «Эксмо».