Плющ на руинах - неизвестен Автор

- Я не причинил бы тебе вреда.

- Но и со мной бы не остался, - сказала она без всякой вопросительной интонации.

Я промолчал.

- Не остался бы, - повторила она. - Если бы я тебе хоть чуть-чуть нравилась, ты бы дал мне это понять по пути сюда. Впрочем, после той истории я бы вряд ли тебе поверила.

- Но ты хоть понимаешь, что поступила со мной не лучше, чем тот офицер с тобой?!

- Лучше, - безапелляционно заявила Эрмара. - Я спасла тебя от фабрики, а там тебе пришлось бы куда хуже, чем здесь. К тому же я не собираюсь держать тебя на цепи всю жизнь. Нам еще может быть хорошо вместе.

- Хорошо?! С тобой?! - возмущение лишило меня всякой способности к дипломатии.

- Почему бы и нет, ведь ты даже еще не пробовал!

- И не собираюсь! Во всяком случае, - счел нужным добавить я, - пока ты не снимешь цепь.

- Сейчас это невозможно. Ты слишком зол на меня.

- Разумеется! Только не понимаю, какая тебе теперь от меня польза. Неужели после того, что случилось, ты решишься ко мне приблизиться?

- Конечно, - спокойно ответила она. - Предположим, ты меня убьешь ну и что это тебе даст? Ключа от цепи у меня при себе нет, ножовки тоже. Места здесь глухие, об этом доме никто не знает, тем более никто из тех, кто мог бы тебе помочь. Ты попросту умрешь от жажды и голода, сидя на цепи рядом с моим разлагающимся трупом. Ну, некоторое время ты сможешь питаться моим мясом... но это лишь растянет агонию. Неужели это приятнее, чем быть моим любовником?

Черт возьми, она все предусмотрела! Я мог лишь упрямо повторить:

- Ничего у тебя не выйдет.

- Голодный мужчина - злой мужчина, - изрекла Эрмара. - Я принесу поесть.

- Опять что-нибудь отравленное?

- Теперь-то зачем? - искренне удивилась она.

И действительно, Эрмара принесла миску с холодным мясом и кружку с вином - тем самым, но на этот раз безвредным. Когда она отдавала все это мне, у меня была прекрасная возможность для нападения - но нападение не имело смысла, тут она была права.

- Ты не должен так обижаться из-за того, что я принимаю вынужденные меры предосторожности, - продолжала увещевания мутантка. - Да и что тебе делать на севере? Я же вижу, что ты не простой солдат, ты умнее этих варваров. Видимо, тебе пришлось поступить в армию, чтобы скрыться от преследований. Ты, наверное, аристократ, ставший жертвой интриг. Или ученый, обвиненный в ереси. Или даже... беглец из прошлого, - она метнула на меня пристальный взгляд, но я продолжал спокойно жевать, хотя сердце мое и забилось учащенно.

- Можешь не отвечать, - продолжала она. - В конце концов, я привела тебя сюда не ради разговоров. Но, если ты не умеешь ценить оказанных услуг, подумай хотя бы о собственных интересах. Условия твоего содержания целиком зависят от твоего поведения. Думай, - с этими словами она забрала посуду и удалилась.

Да уж, было над чем подумать. Больше всего меня злила идиотская анекдотичность ситуации. Впрочем, смешного во всем этом было мало, серьезность намерений мутантки не подлежала сомнению. Очевидно, я не мог рассчитывать чего-то добиться переговорами: все козыри были у нее на руках. Тогда что же? Сдаться? Несмотря на мое отношение к сексу, физически я мог бы удовлетворить ее притязания - вряд ли она была слишком ненасытной, раз у нее хватило терпения на весь этот план. Но я хорошо помнил старую басню о певчей птице, которая, попав в клетку, пыталась заслужить свободу усердным пением.

Я слез с кровати и принялся обследовать помещение. Главную проблему составляла цепь, и я с радостью убедился, что металлические звенья и вмурованный в стену штырь во многих местах покрыты пятнами коррозии. Все же цепь была достаточно прочна, нечего было и думать справиться с ней без какого-нибудь орудия. Рассохшаяся деревянная кровать для этой цели явно не подходила. Если нечем распилить, найти хотя бы какой-нибудь рычаг...

Я подошел у окну и потряс прутья решетки. Тоже старые и ржавые; мне показалось, что один из них чуть поддается. Концы прута были зацементированы в щелях между камнями. Если каким-нибудь орудием расковырять эти щели... Очевидно, звеньями цепи, благо длина ее вполне позволяет. Неизвестно только, сколько времени на это уйдет... но начать я решил немедленно.

Не знаю, сколько времени я скреб и корябал старый цемент и яростно тряс прут; в конце концов я совершенно выбился из сил, а работа продвинулась весьма незначительно. Шепотом ругаясь последними словами, я лег отдохнуть на кровать. В этот момент Эрмара заявилась во второй раз.

Теперь на ней не было штанов и рубахи. Босая, завернувшаяся в какое-то покрывало, она походила на женщину моей эпохи, вышедшую из ванной. Однако грязные засаленные волосы - а когда она подошла ближе, то и запах пота - развеивали эту иллюзию.

- Ну, ты все еще сердишься? - спросила она отвратительно кокетливым тоном.

- Сержусь, - пробурчал я.

- Напрасно. Настало время помириться, - с этими словами она скинула покрывало и осталась совершенно голой. Ее грудь была слишком плоской, а тело - слишком мускулистым для женщины; но единственным по-настоящему крупным изъяном была левая рука. Именно эту уродливую клешню я и рассматривал. Проследив направление моего взгляда, Эрмара покраснела и спрятала руку за спину.

Она не имела ни малейшего понятия о технике обольщения и, должно быть, полагала, что достаточно просто стоять вот так, чтобы любой мужчина на нее набросился. Возможно, с ее прежними любовниками-мутантами так оно и было; в отличие от пресыщенных и развращенных аристократов северных королевств или людей моего времени, мутанты, по-видимому, не нуждаются в сексуальной изощренности.

- Ну же! - сказала она, теряя терпение.

Я смотрел на нее без всякого интереса или неприязни, со скучающим равнодушием.

- Я же говорил - ничего у тебя не выйдет.

- Но ты же можешь! - воскликнула она.

- Но не хочу, - спокойно ответил я.

Прежде мне приходилось читать, что женщина, чьи сексуальные домогательства отвергнуты, приходит в куда большую ярость, чем мужчина в аналогичной ситуации. Теперь я мог наглядно в этом убедиться. Казалось, Эрмара вот-вот набросится на меня с кулаками. Но вместо этого она подобрала с пола свое покрывало и порывистым движением завернулась в него.

- Пока не передумаешь, еды больше не получишь, - заявила она, уходя.

43

Когда она удалилась, я выждал из осторожности некоторое время, а затем снова принялся за работу. Я понял слова Эрмары буквально и поначалу решил, что мне придется только поголодать, что было неприятно, но не слишком меня беспокоило; однако через несколько часов я убедился, что остался также и без воды. Это заставило меня удвоить усилия. К ночи мне удалось довольно заметно раскрошить цемент; прут уже ощутимо шатался. Отчаянно мечтая о кружке воды, я улегся спать.