Плющ на руинах - неизвестен Автор

Несмотря на протекшие столетия, дворец утратил не так уж много из своего великолепия. Часть произведений искусства, правда, сильно пострадала от времени; зато с других достаточно лишь стряхнуть пыль. Вообще хорошая уборка многому здесь может вернуть первоначальный вид. В подвалах дворца я обнаружил великолепное четырехсотлетнее вино - те особые сорта, которые даже и за столетия не теряют своих достоинств, а скорее наоборот. Нашел я также кое-что из одежды, некоторые не слишком проржавевшие инструменты (самым замечательным из них является телескоп), а также немалый запас бумаги (во всяком случае, этот материал похож на бумагу) и несколько тщательно запечатанных сосудов с чернилами, которыми и пользуюсь теперь. И, разумеется, нигде нет никаких золотых слитков, да и кому они нужны на острове? Правда, в нескольких залах выставлены в витринах произведения ювелирного искусства редкой красоты.

Письменные принадлежности я обнаружил в просторном кабинете Элдерика; он оставил после себя обширные и достаточно любопытные записки, свидетельствующие о его незаурядном уме и глубоких - для его времени познаниях. Записки эти, впрочем, довольно разрознены; очевидно, автор не успел или просто не захотел привести их в порядок. Первоначально я пытался отыскать в бумагах покойного его последнюю волю, ибо собирался похоронить императора в соответствии с его желаниями; однако ни тогда, ни потом мне не удалось найти никаких указаний на этот счет. Очевидно, Элдерик не придавал никакого значения подобным формальностям; да и мог ли он рассчитывать, что кто-либо когда-нибудь еще ступит на его остров?

Поэтому мне самому пришлось определить место погребения. В том же саду есть прекрасная статуя рыцаря, выполненная в человеческий рост. Рыцарь, в латах, но без шлема, стоит, печально склонив голову и опираясь обеими руками на рукоять вертикально поставленного меча. Можно ли было придумать лучший надгробный памятник для изгнанного императора? Здесь, у подножия монумента, я и закопал его останки, завернутые в гобелен.

Исполнив последний долг по отношению к владельцу дворца, я снова поднялся в его кабинет. Я еще раньше обратил внимание, что в расположении близлежащих комнат есть что-то неправильное, как будто рядом имеется довольно большое помещение, куда я не могу попасть из-за отсутствия дверей. Теперь мне вдруг пришло в голову, что вход в это помещение должен быть как раз из кабинета; одна из стен сразу привлекла мое внимание, ибо доступ к ней не преграждали ни мебель, ни ковры. Я принялся тщательно обследовать и ощупывать ее, надеясь наткнуться на какой-нибудь "секретный камень", открывающий вход. В конце концов оказалось, что роль дверной ручки исполняет подсвечник; по опыту фильмов моей эпохи, я пытался крутить его, а надо было просто потянуть на себя.

С мягким клацаньем дверь отворилась. Внутри было, конечно, темно ведь помещение не имело окон. Чувствуя, что сердце мое забилось учащенно, я зажег большую свечу и вошел.

Вдоль стен и посередине комнаты стояли высокие шкафы. Огонек свечи отразился в запыленных стеклах некоторых из них. Подойдя ближе, я увидел рядами поднимавшиеся к потолку полки, сплошь заставленные книгами. Здесь были совсем старые печатные издания моей эпохи, тяжелые рукописные фолианты, скрученные в трубку свитки... Тысячи и тысячи книг.

Я нашел сокровище императора Элдерика.

ЭПИЛОГ

Вот и подошло к концу мое повествование. В моей жизни, начавшейся более семисот лет назад, было слишком много приключений. Я бежал из больного мира, чтобы оказаться в мире умирающем. Я был приближенным претендента на трон и рабом мутантов, командовал армией мятежников и сидел в тюрьме за мелкую кражу. Я побывал инженером, дворянином, солдатом, кладоискателем; я был государственным преступником по законам Соединенных Республик и Корринвальдского королевства. Я убивал людей и сам не раз мог погибнуть. Я пил человеческую кровь. Я пешком пересек полконтинента; я общался с высшими аристократами и последними подонками дна; я чудом встретил старого друга и вновь навсегда потерял его. Я даже совершил последний в истории человечества полет на самолете. Впрочем, может быть, в каком-то уголке Лямеза еще отыщутся какие-нибудь умельцы, которые по обрывкам древних знаний соберут из оставшихся от нашей эпохи обломков еще один аэроплан или паровую машину - принципиально это ничего не изменит. История Лямеза окончена; цивилизация погибла безвозвратно, рухнула под бременем человеческой глупости, страстей и пороков.

Так же и в моей истории не будет больше никаких событий. Лимит приключений исчерпан и превзойден. Я навсегда останусь здесь, на необитаемом острове посреди океана, во дворце, "прекраснее которого нет и не будет на свете". Не будет, теперь уже не будет... Я не мог бы выбраться с острова, даже если б хотел. Но я не хочу. В том мире нет для меня места. А на острове прекрасный климат и никаких серьезных опасностей; нет даже достаточно крупных хищников. Впрочем, здесь довольно мелкой дичи, чтобы прокормить себя охотой; но и без нее к моим услугам растущие на деревьях тропические плоды, а также мясо крабов и съедобных моллюсков. Но главное, разумеется - у меня есть книги, двадцать пять тысяч книг и манускриптов разных стран и веков. Конечно, не все они написаны на понятных мне языках, и не все они достаточно интересны; но и того, что остается, хватит мне до конца жизни.

Итак, днем я прогуливаюсь по лесу, купаюсь, валяюсь на песке; периодически охочусь или привожу в порядок ту или иную залу дворца. Вечер и первая половина ночи обычно заняты чтением; до сегодняшнего дня часть времени уходила и на это повествование. Иногда, отложив книгу в сторону, я беру телескоп Элдерика и поднимаюсь на крышу дворца или просто сажусь на балконе и подолгу смотрю на звезды. Если у моей рукописи когда-нибудь будут читатели, они придут оттуда.