Пешка в большой игре - Данил Корецкий

На первое дело сам положенец послал. Клык – фигура в зонах известная. Он всех троих прощупал: один псих, второй с душком непонятным, а Мечик – жулик правильный и серьезный, его потом и приблизить можно.

С ним Клык и переговорил с глазу на глаз. Так что один Мечик знал, за чем идут, а Карандаша и Челюсть использовал «втемную», для подмоги.

Парадная дверь запиралась на цифровой замок, потому обошли со двора, там и ломать не пришлось – настежь открыто. Поднялись аккуратно по лестнице на шестой этаж: Карандаш вверх на стрем. Челюсть – вниз, а Мечик ухо к щели приложил и замер.

Через пять минут махнул рукой, и все трое двинулись дальше, аж до тринадцатого этажа.

– Ждать надо, – тяжело отдуваясь, сказал Мечик, когда остановились у чердачной двери и Челюсть возился в замке. – Люди там. Пусть уйдут или спать лягут.

Они походили по чердаку, выискивая подходящее место, и устроились на выступе вентиляционного канала. В десяти сантиметрах от ягодиц Мечика, под кирпичной кладкой, лежали пятьсот миллионов рублей – около половины разыскиваемой общиной суммы.

Референты Седого Гена и Иван удобно устроились в машине и, слушая музыку, наблюдали за нужными окнами. Гена изрядно волновался. Металлист продиктовал ему номера купюр, а бухгалтер подтвердил, что это те самые деньги. Теперь следовало их отнять.

Отнимать большие деньги всегда непросто. А этот парень из деловых и кличка удачливая – Фарт, к тому же оттянул срок, а это многому учит... Но главное, вооружился, сука, до зубов: пушка, граната!

Нет, добром не отдаст. Придется кровь лить... У Гены под мышкой тринадцатизарядный «браунинг», он его для форса иногда носил да чтоб припугнуть кого. Но вот так: войти в квартиру и мочить... Он совершенно не представлял, что сможет это сделать. К тому же тот не пустит просто так или первый мочить начнет...

– Ну, что делать будем? – в который раз за вечер спросил Гена.

Иван пошевелился, сиденье скрипнуло под тяжелым телом. У него тоже имелся ствол, но не было навыков и желания пускать его в ход.

– Откуда я знаю! – раздраженно отозвался он. – Надо позвонить шефу и сказать: «Нашли, деньги у него, следим, присылай бригаду».

– Так мы и есть бригада...

– При чем здесь мы? Есть специальные люди для таких дел!

Внезапно Гена понял, что если бы у шефа имелась замена Опанасу, то они бы не сидели здесь и не вели этого дурацкого разговора. И, может быть, Седой специально подталкивает их на скользкий, кровавый путь, чтобы из них и сделать замену! Решение логичное, потому что их он хорошо знает...

– Ладно, посмотрим, – холодно сказал Гена. Они всегда были с Иваном на равных, но сейчас в отношениях что-то менялось, и он чувствовал, что занимает лидирующее положение.

– Мы здесь для того, чтобы сделать дело! Значит, будем делать! Посадим его в машину и привезем к Седому вместе с бабками! А если дернется, деваться некуда – стреляй! Понял?

– Понял, – неожиданно послушно ответил Иван.

Гене это очень понравилось.

Асмодей, удобно развалившись, полулежал в глубоком кресле. Плечевая кобура с пистолетом придавали ему вид секретного агента из голливудского боевика. Впрочем, он таковым и являлся.

Валентин Сергеевич, тоже в вольной позе, сидел в кресле напротив. Теперь, когда агент был ублажен и вкусно накормлен, можно переходить к делу.

– Как печень, не беспокоит? – участливо поинтересовался Валентин Сергеевич.

– Да нет. Иногда чуть-чуть, когда выпьешь. Чего вы вдруг вспомнили?

– Не знаю, наверное, по ассоциации. С соседом тебе тогда повезло. Не храпел, не пердел, не занудничал.

– Да, Боб – отличный парень! Я бы с удовольствием повидался с ним при случае...

– Надеюсь, случай скоро представится!

Асмодей выпрямился.

– Ах, вот оно что...

– Центральное разведывательное управление США проводит операцию на нашей территории, – совершенно другим тоном, строго и внушительно заговорил майор. Веселый и добродушный Валентин Сергеевич исчез. Курирующий офицер контрразведки был сдержан и официален.

– По имеющимся данным, ему понадобится агент из числа российских граждан. С учетом предыдущих контактов и некоторых других факторов можно с высокой степенью вероятности ожидать, что он выйдет на вас. Мы в максимальной степени упростили эту задачу: адрес и телефон гражданина Клячкина можно легко узнать в справочном бюро. Никакая специальная легенда не нужна: у вас настоящая и очень убедительная биография. Особенно в последние годы...

– Уж это точно! – грустно усмехнулся Асмодей.

– Неясно, где вы были и что делали после освобождения... Асмодей молчал.

– Я бы не стал этого выяснять, но, когда ведешь игру с иноразведкой, все детали должны быть отработаны до мелочей. Это очень важно. Эмоции, личные желания и сантименты в расчет не принимаются.

Контрразведчик вздохнул.

– Итак, где вы находились после выхода из колонии?

– Где, где... – Асмодей снова усмехнулся. Он знал, что рано или поздно этот вопрос зададут: у сотрудника спецслужбы, даже негласного, не должно быть «белых пятен» в биографии. И он заготовил несколько более или менее удовлетворительных ответов, к достоинству которых относилась полная непроверяемость. Хотите – верьте, хотите – нет. Но если в дело замешано ЦРУ, полная непроверяемость не годится, потому что это обычный признак разведлегенды. Надо отвечать правду.

– Бомжевал. Вокзалы, ночлежки, чердаки.

Межуев несколько секунд помолчал. Это все объясняло, но одна деталь не вписывалась...

– Однако «Две совы» явно не бесплатная столовка. И наряд на вас не бродяжий. И Ирочке вы заплатили настолько щедро... т

– Я нашел деньги. Совершенно случайно. И довольно крупную сумму... Но это известно только мне и вам. ЦРУ подобные подробности не интересуют.

Улыбка Межуева разрядила возникшее напряжение. Теперь это снова был рубаха-парень, заглянувший в гости к старому приятелю.

– Мне приятно, что мы продолжим интересное, плодотворное сотрудничество. Они могут обратиться за адресом в горсправку. Мы контролируем все запросы по твоей фамилии, поэтому предупредим заранее. То же с телефоном. Но не исключено – они найдут неофициальные каналы. К тому же ты дал Смиту свой номер.

– Разве?

– Да. Вы говорили о лекарствах, он пообещал содействие, и ты продиктовал телефон. Потом перешли к женам и тещам...

– Ну и память!

Майор покачал головой.

– За последние дни я прослушал все кассеты аудиоконтроля вашего «люкса». Тридцать часов непрерывных разговоров. Безумно интересно!

– Однако!

– Что делать. Операция началась. И мы, и вы должны находиться в полной боевой готовности. Телефон может зазвонить в любой момент.

Как часто бывает в кинофильмах и редко в жизни, тут же раздался телефонный звонок.

Межуев и Асмодей оцепенели. Звонок повторился. Из кухни выбежал Семен. Он смотрел на аппарат так, будто это была бомба с часовым механизмом, отстукивающим последние секунды. И взгляд майора... Асмодей очень отчетливо понял, что слова о боевой готовности для контрразведчиков вовсе не красивое преувеличение.

– Поднимите трубку, – напряженно сказал Межуев.

Гладкая пластмасса скользила, и Асмодей крепче сжал влажную ладонь.

– Позовите Веронику, – сказала трубка страстным густым голосом.

– Вы ошиблись номером...

Задвигались соляные статуи Семена и Валентина Сергеевича, Асмодей вытер платком вспотевший лоб и ладони.

Телефон зазвонил опять.

– Я же сказал, что вы ошиблись! Здесь нет никакой Вероники!

– Здравствуйте. Мне не нужна Вероника. Мне нужен Виктор Васильевич Клячкин.

Можно отлично выучить язык и говорить без акцента, но построение фраз все равно выдаст иностранца.

– Я слушаю... Контрразведчики вновь напряженно застыли.

– Здравствуйте, Виктор! Как себя чувствует ваша печень?

Через девять лет человек не должен быстро узнавать кратковременного знакомца.

– Печень как печень, не жалуюсь. А кто это говорит?

– Помните больницу? Мы лежали в одной палате...

– А-а-а! – обозначил Асмодей радостное узнавание. – Это вы, Роберт?

– Да, это я. Рад, что вы меня помните. Прошло много лет. Как вы живете?

– По-разному. Сейчас неплохо. Когда вы приехали в Москву?

– Пару дней назад. Я аккредитован на конгрессе политологов. Вы что-нибудь про него слышали?

– Боюсь, что нет. Мне осточертела политика.

– Да, у вас ее было слишком много... Виктор, я хочу с вами увидеться, поговорить. У меня есть отличное лекарство, специально для вас.

– Очень любезно, Роберт. Очень любезно с вашей стороны. Я с удовольствием встречусь с вами! Как долго вы пробудете в Москве?

– Несколько дней. Но лучше не откладывать. Завтра вы свободны?

– Сейчас подумаю... Клячкин выдержал паузу.

– Да, со второй половины дня.

– Тогда в три часа. У южного входа в гостиницу «Россия». Вас это устраивает?