Выбор оружия. Повесть об Александре Вермишеве - Наталья Максимовна Давыдова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Колчак нами раздавлен. Красные войска приближаются к колчаковской столице - Омску. Та же участь уготована Деникину.
Вам ли, трудовые казаки, рабочие люди, отдавать свои головы за угнетателей народа?
Теперь, когда вы узнали правду, поступите, как велит вам совесть и как требует ваш собственный интерес.
Вы в стальном кольце. Вас ждет бесславная гибель. Но в последнюю минуту рабоче-крестьянское правительство готово протянуть вам руку примирения».
Кандюрин задерживался. Пленный повествовал о том, что происходит по ту сторону фронта, в деникинских частях. В успех наступления никто не верит, поэтому все только грабят и тащат. От самой границы Донской области, к северу, станции и разъезды забиты поездами с добычей. В тыл отправляют тысячи вагонов добра. Нарушаются графики воинских перевозок. Развал, конец света.
Александр решил в усадьбу поехать с Кандюриным и его ребятами, тревожила мысль, что с Маловым он перелиберальничал.
Дорога сделалась еще хуже, чем в тот раз. Конь часто скользил и оступался. Александр представил себе мамонтовских казаков, скачущих по такой же дороге. В балках и лощинах сущий потоп. Небось, повозки у них плавают, лошади вязнут.
Ехали молча. У Варгола дорога пошла под гору, на длинном спуске в пойму коню и всаднику стало легче. Мерная рысь орловца, несильный, но тоже мерный дождь. Александр спрятал лицо в воротник брезентового плаща.
Снова зазвучала мелодия, которая уже звучала, он точно не помнил где, кажется, под Серпуховом. Телеграммы последних дней связались с той мелодией сперва непонятно как, потом все определенней: телеграммы, лента, падающая кольцом на пол, парнишка вроде Васятки. И смерть.
Конь выбивал копытами: та-та-та-та-та-та-та-та.
Стучит телеграф.
Непрерывная лента
Мерно стекает на пол,
Русый парнишка с
простреленным сердцем
Сник головою на стол.
Кто прочитает теперь
телеграмму,
Бойко отстукав ответ?
Больше сынок не увидится
с мамой
И не пошлет ей привет.
Пал от предательской
пули бандита...
Пал за рабочий народ...
Мерно стучат аппараты,
и лента
Кольца причудливо вьет.
Он успел еще подумать и о пьесе, о той, которую он собирался написать в Ельце, да так и не сумел...
Впереди на холме белели ворота, вернее то, что их обозначало.
Он уже знал, что торопиться не надо. Запах гари полз навстречу по саду, и от Готфридова моста Александр увидел, что усадьбы нет.
Остов барского дома, но именно остов, внутри выгорело все, а от бокового жилого флигеля остались лишь камни фундамента и развалины голландской печи. Кое-где посреди курившегося пепла высовывались прокоптившиеся мраморные головы - Готфрида, его потомков? - должно быть, раскалились в огне, потом треснули. Причудливо изогнутые крючья обозначали то, что вчера-позавчера было старинными деревенскими светцами; застывший сгусток лавы, запутанный в проволоке, - венецианской люстрой. Книги лежали стопками, казалось, они уцелели - толща спрессованной бумаги горит плохо, но одна стопка вдруг накренилась, оползла и истаяла в прах при налетевшем порыве ветра.
Не слезая с коня, он объехал пепелище и стал кружить по саду в надежде увидеть следы, уводящие от дома. Напрасно. Ничего, что указывало бы на смысл происшедшего здесь.
Впрочем, смысл как-раз был ясен. Концы теперь будет трудно найти.
Опросили местных. Ответы сдавленные, уклончивые, разноречивые. Загорелось случайно... подожгли ночевавшие в усадьбе дезертиры... Пожар от божьей милости случается... От молоньи... пожарный год, небесный огонь... Жил в доме один человек, он и поджег, чтоб никому не досталось... Огонь - царь...
На вопрос, где Орлова и ее сын, куда делся Малов, услышали, что до пожара были живы, а после никто не видел.
«Орлову и ее сына надо искать в окрестных монастырях», - подумал вслух Александр.
Чтобы преградить мамонтовцам путь на Козлов, навстречу им был выдвинут сильный отряд. Но бой, разгоревшийся двадцатого августа у станции Никифоровка, успеха не принес. Наши отступили. Больше серьезных препятствий к движению на Козлов для казаков не было.
К двадцать первому наши части стали подтягиваться к Тамбову, стремясь прижать прорвавшихся туда белых с севера, востока и юга. Однако штаб фронта вследствие неудовлетворительной разведки и плохой связи с 56-й стрелковой дивизией, выделенной для борьбы с мамонтовцами, по-прежнему продолжал считать, что основные силы Мамонтов держит значительно южнее. 56-й дивизии даже было рекомендовано две из трех бригад развернуть покруче на юг и лишь одной бригадой идти на Тамбов.
Наши продолжали наступление на Валуйки, клином врезаясь в расположение деникинских войск. На левом фланге фронта противник отступал к Хопру и Дону, опираясь на Царицынский укрепленный район.
Наступление войск группы Селивачева на стыке Донской и Добровольческой армий создавало угрозу Харькову, в котором с июня стояли белые. Однако, выдвинувшись к Харькову, Купянску и Валуйкам, наступавшие войска оказались с обнаженными флангами. К тому же взаимодействия с группой Шорина почти не было, обе группы двигались по расходящимся направлениям. Таким образом, положение для Красной Армии оставалось сложным и в каком-то смысле невыгодным.
XIV
Мамонтов двадцать второго августа взял Козлов. В Козлове были уничтожены центральный пункт связи фронта и разграблены огромные военные склады.
Накануне взятия Козлова в батальон пришла депеша с изложением точки зрения Главкома и Реввоенсовета республики на события. Рекомендовалась для использования в политработе.
«Деникинская кавалерия прорвала наш фронт у Новохопёрска и глубоко продвинулась по Тамбовской губернии. Налет смелый, но в то же время всякий здравомыслящий человек должен спросить себя: на что надеются руководители этой операции. Несколько белых кавалерийских полков оторвались от своей базы чуть не на двести верст. Белые кавалеристы действуют в местах, большинство населения которых враждебно относится к ним... Неужели деникинские генералы надеются путем кавалерийского налета захватить Москву? Нет, они не так глупы, чтобы верить в это, они знают также, что оторванная от своей базы в тылу наших войск их конница долго дер. жаться не может. Почему же Деникин решился на такой шаг? Потому что ему не оставалось ничего другого. Это шаг, вызванный безвыходностью. Это смелость от отчаяния»...
Войдя в Козлов, мамонтовцы захватили радиостанцию, в обе стороны летели телеграммы.
Адрес, преподнесенный английскими офицерами, прикомандированными к Донской армии, генералу Мамонтову, в связи с его рейдом.
«Английские офицеры, прикомандированные к Донской армии, шлют вам свои поздравления по поводу ваших блестящих успехов от имени английской миссии и английской армии, представителями которых они имеют высокую честь быть в России. Ваши подвиги войдут в историю
