Кровавый апельсин - Гарриет Тайс

Но Карл отталкивает меня, удерживая за плечи:

– Я же сказал тебе быть осторожной, тебе ничего нельзя доверить. – Он в ярости, теперь я это вижу. – Ты сказала им, что делать? Может, это один из твоих клиентов?

Офицер Мюррей резко поворачивается ко мне.

– Кем вы работаете? – спрашивает она.

– Я барристер, защищаю обвиняемых по большей части. Но не думаю… – говорю я.

– А вы психотерапевт, – замечает женщина, глядя на Карла. – Возможно, что это кто-то из ваших клиентов?

– Никто из моих клиентов не стал бы такое делать, – говорит Карл, глядя на меня с презрением на лице.

Офицер Мюррей внимательно смотрит на меня, потом снова на Карла. Один из офицеров подходит и машет ей рукой, они отходят и быстро переговариваются. Он идет к машине и связывается с кем-то по рации.

– Мы вызываем вертолет, – говорит она. – Иногда это помогает.

Раньше я была испугана, но сейчас просто впала в панику.

– Вы могли бы расстроить кого-то из своих клиентов? – спрашивает она.

– Не думаю. Не настолько, – говорю я.

– А вы, сэр? – обращается она к Карлу.

– Конечно нет. Не могу поверить, что вы тратите на это время. Вам нужно искать нашу дочь, а не пытаться докопаться до нас! – говорит он, его ярость уже плещет через край.

Я делаю вдох, потом выдох. Не хочу в страхе потерять сознание.

– Мы делаем все, что в наших силах, – говорит офицер Мюррей, пытаясь всех успокоить.

– Элисон, как, черт побери, ты могла потерять нашу дочь! – Теперь он кричит мне в лицо, наклоняясь ближе.

Я закрываю голову руками и раскачиваюсь взад-вперед.

– Это всё твоя вина, тупая сука! Ты испортила наш брак, и ты потеряла нашу дочь. Черт побери!

Он встает и бросается прочь.

– Где моя дочь? – спрашивает он офицера Мюррей. Потом наклоняется вперед и кричит ей в лицо: – Где, черт возьми, она?!

– Мне придется попросить вас успокоиться, сэр, – гово рит она, не отступая, а скорее выпрямляясь перед его яростью. – Я понимаю, что вы сейчас на эмоциях, но…

– На эмоциях? Моя жена настолько бесполезна, что потеряла нашу дочь, а вы считаете, что это просто эмоции? – Он расправляет плечи перед Мюррей, словно собирается ударить ее.

Я гляжу на него, затаив дыхание. Если я что-нибудь скажу, если он заметит меня, это точно произойдет, и тогда, ко всему прочему, его еще и посадят за нападение на офицера полиции.

Мюррей твердо стоит на месте, и на мгновение они сцепляются взглядами. Карл опускает руки, и его лицо искажается.

– Простите. Простите, – говорит он, потом отходит, но тут же снова возвращается. Заносит ногу, чтобы пнуть меня. – Сука! – кричит он.

Я отпрыгиваю, и он промазывает, теряя при этом равновесие, и едва не падает. Я замираю, наблюдая за яростью на его лице, окрасившемся в пурпурный. Знаю, мне нужно бояться, но я не чувствую страха. Мне некогда из-за этого переживать. Я заслуживаю удара. Мне станет лучше, если меня пнут. Но прямо сейчас это не имеет значения. Важны только Матильда и дыра в сердце, оставленная ее отсутствием. Я не понимаю, как Карла может заботить что-то еще.

– Хватит смотреть на меня, – говорит он. – Перестань смотреть на меня, мать твою! – Он встает надо мной, хватает за плечи и начинает с силой трясти. – Бесполезная дрянь, – говорит он, но слова переходят в невнятное бормотание.

Офицер Мюррей подошла к нему с глубоко обеспокоенным видом, но, прежде чем она успевает вмешаться, он перестает трясти меня и садится на пятки, не отпуская мои плечи и начинает плакать.

– Где она, Элисон, где она?

– Я не знаю, – говорю я. – Не знаю.

Мы вместе сидим на земле, объединенные страхом. Он плачет, по его лицу текут слезы. Всхлипывая, он грубо вытирает их рукой. Мне хочется обнять его, сказать, что все будет хорошо, но знаю, что не могу так поступить. Я тяну к нему руку, и он так резко отстраняется, что чуть снова не теряет равновесие. Я пытаюсь придумать, что сказать, то, отчего все не станет только хуже, но ничего не приходит в голову.

Справа слышатся крики и шум шагов. Сначала я это игнорирую, но они становятся все громче. Я разворачиваюсь посмотреть, что происходит. Это тот же полицейский, который принес куртку, но в этот раз его ноша живая и бьется. Это маяк надежды, освещающий мою тьму.

– Мамочка! – кричит Матильда, и я бегу ей навстречу, хватаю ее и прижимаю к себе. – Мамочка, – повторяет она, и никогда раньше я не была так счастлива слышать ее голос и чувствовать запах ее волос.

Она сворачивается калачиком, спрятав голову под моим подбородком. Боль в груди утихает, и пустота наполняется.

Подбегает Карл и забирает ее у меня. Я не хочу отпускать ее, но приходится. Он, наверное, вечность обнимает ее. Потом Матильда начинает шевелиться в его объятиях, и через какое-то время он ставит ее на землю, и она бежит назад ко мне. Я опускаюсь на землю и усаживаю ее на колени, повернув к себе лицом.

– Ты такая холодная, – говорю я, понимая, как она замерзла.

– Я сняла куртку, потому что мне стало слишком жарко, пока я тебя искала, – говорит Матильда. – Не знаю, где она.

– Не переживай, милая, она у нас.

Я оборачиваюсь и вижу, что офицер Мюррей держит куртку, стоя на некотором расстоянии от нас, но внимательно наблюдая за всем происходящим. Я машу ей и показываю на куртку, и Мюррей подносит ее нам.

– Она была в Кенвуд-хаусе, – говорит мне Мюррей. – Девочка была слегка расстроена и, кажется, замерзла, и один из прохожих рассказал о ней сотрудникам. Судя по всему, они слышали ее крики, так что…

– Просто прекрасно, что она вернулась, – говорю я. – Спасибо.

– Всегда приятно, когда все заканчивается хорошо. – Мюррей садится на пятки. – Матильда, можешь рассказать мне, что произошло? Как ты потерялась?

– Мы играли в прятки, и я ушла в лес. И потерялась. Чем больше я бегала, тем жарче мне становилось, так что я сняла куртку. А потом я оказалась у того большого дома, и пришла полиция, – быстро отвечает Матильда.

– Ты не разговаривала в лесу ни с кем из взрослых?

– Я ни с кем не разговаривала. Моя мамочка не разрешает мне разговаривать с незнакомцами.

– Это правильно. Ты хорошая девочка, – говорит Мюррей.

Хотя я уже надела на нее куртку, Матильда все еще дрожит, прижимаясь ко мне.

– Вам нужно еще с