Обвинение в убийстве - Грегг Гервиц

– Используем поправку о самороспуске и распустим Комитет.

– Ты, наверное, жаждешь добраться до дела Кинделла.

– Ты даже не представляешь себе как.

Аненберг достала из сумочки сложенный втрое документ и подтолкнула его к Тиму.

Записи государственного защитника.

– Рейнер попросил меня сделать в офисе их копию. Я случайно сделала две. Положи ее в карман и не смотри, пока не придешь домой. И не проси меня больше ни о чем.

Тим едва удержался, чтобы сейчас же не перелистать страницы. Как ни трудно ему это было сделать, он засунул листки в задний карман. Когда Тим поднял голову, Аненберг уже ушла.

Неожиданно воцарившаяся тишина терзала его, но он справился с этим. Он не мог рисковать: вдруг Рейнер зайдет и найдет его за изучением похищенных документов? И он не мог встать и уйти после того, как заявил, что собирается просмотреть папку Баурика. Надо действовать взвешенно…

Он уменьшил свет лампы и долго смотрел на недовольное лицо Баурика перед тем, как открыть папку.

28

Тим ушел, не потрудившись найти Рейнера и оповестить его о своем уходе. Съезжая с подъездной дорожки, он почувствовал, как дом нависает над ним, темный и фальшиво-старинный.

Он проехал несколько кварталов, потом припарковался и пролистал записи государственного защитника по делу Кинделла. Возбуждение уступило место разочарованию. Беседы адвоката с Кинделлом перед судом были отрывочными и неполными.

«Жертва принадлежала к тому типу, который особенно привлекал клиента».

«Клиент утверждает, что после смерти он провел с телом полтора часа».

У Тима скрутило желудок, и ему пришлось опустить стекло и глотнуть холодный воздух, прежде чем он смог собраться с силами и читать дальше.

Предложение на пятой странице привело его в состояние шока. Он попытался привести себя в чувство и вдруг заметил, что перечитывает его снова и снова, пытаясь увязать каждое слово с его значением.

«Клиент утверждает, что все аспекты преступления он совершил один».

А снизу приписка:

«Не говорил ни с кем о Вирджинии Рэкли или о преступлении, пока полицейский наряд не прибыл к нему в гараж».

Преодолевая окутавшее его оцепенение, Тим закончил читать отчет. Никакой новой информации.

У Кинделла не было причины обманывать защитника и лгать в конфиденциальной беседе. Если только в папке не было дополнительных фактов, не отраженных в отчете государственного защитника. Тогда Тим все это время был на ложном пути. Гутьерес, Харрисон, Делейни, его отец – все они правы.

Убеждение в том, что у Кинделла был сообщник, переросло в навязчивую идею, защищавшую его от страшного удара, который несла с собой смерть Джинни. Если Кинделл в самом деле был единственным убийцей Джинни, то у Тима не было вариантов. Ему ничего не оставалось делать, как столкнуться с Кинделлом лицом к лицу и сказать себе, что смерть его ребенка – это реальность.

Дрей пошла спать – автоответчик включился на середине первого же звонка, – и он сообщил ей новость, зашифровав ее на случай, если там был Мак.

Внезапно ощутив, что он полностью истощен, Тим поехал домой и провалился в сон. Проснувшись, он несколько минут полежал на матрасе, глядя, как пылинки кружатся в луче утреннего света, льющегося из окна. Его мысли упорно возвращались к черной папке, ожидавшей его в сейфе Рейнера.

Если эта папка не даст доказательств того, что в деле был сообщник, он скоро сможет разобраться с Кинделлом.

Но сначала надо достать Баурика.

Он принял душ, оделся и вышел на улицу. Он сидел за столиком в углу забегаловки, где подавали завтраки, и листал «Лос-Анджелес таймс». Казнь Дебуфьера снова попала в заголовки, но в статьях мало писали о реальном ходе расследования.

Через некоторое время Тим вернулся в свою квартиру и сел на единственный стул, положив ноги на подоконник. Потом вытащил три страницы записей, которые забрал из папки Баурика. В поисках вдохновения зашел в Интернет и нашел фотографию тренера, сжимающего в объятиях свою мертвую дочку. Долго смотрел на лицо мужчины, перекошенное мукой и каким-то упорным неверием. Теперь Тим испытывал к нему сострадание.

И еще его вдруг придавило осознание бесполезности всего, что он делал.

Он потер руки, просмотрел три страницы записей и сформулировал стратегию. Баурик искусно организовал свое исчезновение, чтобы избежать угроз и покушений на свою жизнь. В обычное время вычислить его местонахождение не составляло для Тима особого труда. Любое госучреждение, от Министерства финансов до Иммиграционной службы и таможни, располагали подробной компьютерной базой данных, но все они сейчас были для него недоступны. Тим не мог позвонить своим приятелям в других агентствах, коллегам и знакомым из разных компаний. Он не мог ни с кем говорить лично, появляться в каких-либо местах или просить разузнать о чем-нибудь информаторов. Придется все делать тайком, как преступнику, которым, как он полагал, он и является.

Он начал с последнего известного адреса Баурика. Связался с управляющим домом и притворился, что занимается счетами. Конечно, это был выстрел издалека, но Тим знал, что начинать нужно с малого. Никакой информации о своем новом адресе Баурик управляющему не оставлял, но Тим узнал дату, его отъезда: 15 января.

Представившись почтовым инспектором, расследующим мошенничество, он позвонил в газовую и электрическую компании, в компанию, занимающуюся водоснабжением, и в компанию, предоставляющую услуги кабельного телевидения. Тим говорил грубым голосом и называл фальшивый номер значка. Он был поражен, насколько просто получить конфиденциальную информацию. К сожалению, все записи Баурика были по адресам, где он проживал до 15 января.

Назвав имя Теда Мейбека и номер его значка – Тим полагал, что тот был ему должен, – он попытался таким же образом прощупать медицинские учреждения, но это ни к чему не привело. Медицинский персонал был либо некомпетентен в отслеживании подобной информации, либо хорошо подготовлен в вопросах политики конфиденциальности и не выдавал данные. Согласно информации из папки, у Баурика не было своей машины – мать обычно подвозила его в школу, что делало его объектом насмешек других старшеклассников. Показания одноклассников о характере Баурика были нелестными. Все, за исключением показаний одной девочки, Эрики Хайнрих, которая отметила, что баскетбольная команда жестоко издевалась над Бауриком и другими, ныне покойными стрелками.

Повсюду были тупики. Тим бросился на поиски Баурика, словно исполнял ордер на арест, и неожиданные препятствия выбили его из колеи.

Тим попытался представить, каково это – иметь ребенка, способного на убийство. Неужели можно его любить?

Внезапно Тим почувствовал, как в нем что-то зашевелилось, и кусочки мозаики встали на место. Кулон в виде половины монетки с неровными краями, который он видел на фотографии Баурика. Кулон влюбленного. Каждый из влюбленных носил часть монетки. Свидетельские показания Эрики Хайнрих стали еще сильнее выделяться на общем фоне. Единственный сочувственный отзыв. Подружка.

Тим зашел в Интернет и напечатал «Эрика Хайнрих» в окошке «Поиск людей» Yahoo. И получил два совпадения: семнадцатилетняя девушка в Лос-Анджелесе и семидесятидвухлетняя дама в Фредериксбурге, штат Техас. Бабушка? Один из парней, который раньше работал снайпером в отряде рейнджеров, был родом из Фредериксбурга, поэтому Тим знал, что там живет германская община – отсюда и имя девочки.

Он нашел телефонный номер Эрики и набрал его. Ответила женщина.

– Это Эрика Хайнрих?

В голосе женщины послышалось раздражение:

– Это ее мать, Кирстен. В чем дело, что она натворила на этот раз?

– Простите, наверное, у нас в базе данных перепутаны имена. Я из «Контакт Телекоммуникейшн», хочу сообщить, что вы можете…

– Меня это не интересует.

– Ну, если ваша семья живет за пределами штата, наши тарифы будут для вас чрезвычайно выгодными. Два цента за минуту при звонке из одного штата в другой и всего десять центов за минуту при звонке в Европу.

Тяжелая пауза, перебиваемая только звуками дыхания:

– Два цента за минуту? В чем подвох?

– Никакого подвоха. Могу ли я спросить, чьими услугами вы сейчас пользуетесь?

– «Эм-Си-Ай».

– А при местных звонках?

– «Веризон».

– Мы перекрываем и «Эм-Си-Ай», и «Веризон» почти на четыреста процентов. Вы ежемесячно платите двадцать долларов…

– Двадцать долларов? Мошенники поганые. – Она повесила трубку.

В квартире у Тима не было телефонного справочника, Джошуа куда-то ушел, а трубка автомата в будке на углу оказалась вырванной с корнем, и справочника здесь тоже не было. Он нашел еще один автомат в двух кварталах оттуда, здесь со справочником все было в порядке. Тим полистал страницы и нашел ближайшее отделение «Кинко», потом выбрал другое, немного подальше от своей квартиры. Позвонил и узнал их номер для входящих факсов – услуга, предоставлявшаяся людям, у которых не было факса и которые готовы были платить доллар за страницу.