Британия - Саймон Скэрроу

– «Кровавые вороны»! Вперед! – взревел Макрон и направил своего хрипящего скакуна правее фургона. Он сосредоточил свое внимание на трех варварах, стоявших у заднего колеса. Доспехов не было у всех троих, двое держали щиты из ивовых прутьев, лишь у одного имелся меч, остальные угрожающе размахивали топорами. Однако Макрон видел яростный блеск у них в глазах: плохое вооружение их совершенно не смущало, они не собирались отступать и смело смотрели ему в лицо.

В последний момент он направил лошадь чуть в сторону, отбросив одного из врагов на колесо. Второго ударил железным умбоном щита в лицо, сломав ему челюсть и разбив губы. Затем развернулся, насколько позволяло седло, и нанес удар мечом вниз, вогнав острие в плечо варвара. Лошадь инстинктивно отпрянула в сторону, колесо осталось позади. Макрон знал, что сейчас у него нет возможности добивать поверженных врагов, он должен был продолжать отчаянную атаку. Вперед. Сбивать с ног все новых врагов. Наносить один удар за другим. Сломить их волю!

«Кровавые вороны» задержались возле фургона – они делали выпады копьями и наносили удары щитами, вновь и вновь повторяя свой пронзительный боевой клич.

Перед Макроном возник высокий широкоплечий воин с массивным щитом и тяжелым копьем, с каким обычно охотятся на кабанов. Длинные волосы промокли и прилипли к голове; он отбросил прядь, упавшую на глаза, и пошире расставил ноги, когда римский офицер его атаковал. Макрон собирался повторить маневр, который позволил ему разобраться с тремя предыдущими врагами, но этот противник оказался более искусным и сразу ушел в сторону, стараясь оказаться со стороны правой руки Макрона, в которой он держал меч. Варвар прыгнул вперед и поднял щит, чтобы отразить отчаянный удар римлянина, и тут же сделал выпад копьем. Римлянин едва успел снова поднять клинок и лишь в самый последний момент отбил копье.

В следующее мгновение он бросил своего скакуна вперед, натянул поводья и направил его прямо на варвара. Тот успел отступить и восстановить равновесие, но Макрон нанес несколько быстрых ударов щитом и попытался достать варвара мечом. Однако воин прекрасно двигался, легко парируя атаки Макрона и уходя в сторону, так что центуриону никак не удавалось его достать.

Внезапно варвар отпрыгнул назад и тут же нанес удар копьем, который угодил в бок лошади Макрона. Скакун пронзительно заржал, встал на дыбы, ударом копыт выбил щит и отбросил варвара в большую лужу. Вражеский воин упал на спину, во все стороны полетели брызги. Однако у него хватило присутствия духа перехватить древко копья двумя руками и с его помощью отбивать выпады Макрона.

– Умри, ублюдок! – прорычал ветеран.

Он нанес новый удар, но в последний момент увел клинок в сторону и рассек костяшки пальцев варвара. Два отсеченных пальца отлетели в сторону, изуродованная рука бессильно повисла, и острие копья уперлось в землю. Взревев от ярости и боли, враг попытался перехватить копье левой рукой, чтобы нанести ответный удар, но Макрон уже одержал победу – он наклонился, вонзил острие меча в шею врага, рассек кровеносные сосуды; варвар начал падать, и из раны хлынула кровь.

Макрон выпрямился, поднял меч и быстро огляделся по сторонам. Большинство врагов вокруг фургона были убиты. Остальные бежали по открытому полю к лесу. Между тем Лом столкнулся со следующей группой варваров, и его кавалерийский меч описывал яростные дуги, заставлявшие врагов разбегаться, – ну а те, что оказались недостаточно быстрыми, падали, получив тяжелые раны. Сражение все еще шло на равных, передняя повозка оставалась в руках декеанглиев, которые так увлеклись грабежом, что не заметили появления римских всадников.

Внимание Макрона привлекла яростная схватка возле небольшой повозки посреди колонны. Около десятка легионеров собрались вокруг своего опциона, который в одной руке держал штандарт, а в другой меч и отчаянно отбивался от врагов. Рядом с ним Макрон заметил стройную фигуру в черном доспехе, украшенном серебристыми узорами. На кирасе Макрон увидел ленту – знак старшего трибуна – и удивился, как тот мог оказаться в составе такого маленького конвоя. Трибун и его солдаты были окружены со всех сторон и сражались плечом к плечу, сомкнувшись вокруг повозки, в то время как варвары пытались прорубиться сквозь стену овальных щитов топорами и мечами.

В горле у Макрона пересохло, и ему пришлось откашляться, прежде чем отдать приказ «Кровавым воронам»:

– За мной! За мной!

Он убедился, что его услышали, ударил плоской частью клинка по крупу лошади и направил ее в сторону повозки, которую защищал трибун. Оставшиеся солдаты конвоя сражались спина к спине или вели поединки, когда «Кровавые вороны» устремились вперед, нанося удары врагам, оказавшимся у них на пути. Очень скоро они врезались в варваров, окружавших повозку, – лошади отбрасывали их в сторону, мечи разили плоть, клинки высекали искры, сталкиваясь друг с другом. Макрон держал щит у тела, стараясь прикрывать раненую ногу, и наносил все новые и новые удары. Неожиданное появление подкрепления заставило дрогнуть варваров – римляне на лошадях сеяли вокруг смерть.

– Мы побеждаем, парни! – закричал трибун. – Ублюдки дрогнули! Бейте их!

Легионеры конвоя перешли в атаку, нанося мощные удары тяжелыми щитами; короткие мечи задвигались быстрее, словно у бойцов прибавилось сил. Часть варваров обратилась в бегство, остальные тут же последовали их примеру. Макрон увидел, как Лом развернул свою лошадь, чтобы начать преследование, и крикнул ему:

– Лом, оставь их! Опцион!

– Командир? – Пандар натянул поводья и повернулся к центуриону.

– Возьми людей и разберись с уцелевшими варварами. Но не пытайся их преследовать. Не удаляйся от пово-зок больше чем на сто шагов. Я не хочу, чтобы вы попали в ловушку. Ты понял?

– Слушаюсь, командир!

Пандар собрал «Кровавых воронов» и направил их к трем передним повозкам, убивая врагов, которые пытались оказать сопротивление. Между тем Макрон повернулся к трибуну, и они отсалютовали друг другу. Трибун облегченно улыбнулся и сделал шаг навстречу центуриону:

– И кого я должен благодарить за оказанную столь вовремя помощь?

– Центурион Луций Корнелий Макрон, Первая центурия Четвертой когорты Четырнадцатого легиона, господин трибун.

– Рад встрече, центурион. Я – трибун Гай Порцин Глабр. Пока я не прикомандирован ни к какому легиону. А что это за солдаты с тобой? Они не похожи на обычных легионеров, с которыми я встречался. Если только Четырнадцатый легион не решил перенять местные обычаи…

Макрон рассмеялся:

– Это «Кровавые вороны», господин трибун. Точнее, Второй фракийский кавалерийский полк, больше известный под именем «Кровавые вороны».