Северный шторм - Роман Глушков

Не исключено, что мелкий прыщ давно вынашивал эту гадкую идею, только не знал, как реализовать ее на практике. Но приключившаяся с князем Сергеем беда сыграла на руку бессердечному Конраду, и он решил-таки дерзнуть: обмозговал более или менее логичную стратегию, убедил всех в ее беспроигрышности и взялся за осуществление задуманного. Вот только успех военной кампании конунга Торвальда спутал фон Циммеру все планы, и Охотники, что уже давно обязаны были нас схомутать, куда-то запропастились. Поэтому Конрад продолжал играть роль благородного дипломата, поскольку ему просто некуда было деваться.

Сегодня все надежды коротышки были связаны с Ватиканом, у стен которого даже в такое смутное время мог отыскаться покупатель на наши ценные головы. Тот же Вороний Коготь, к примеру. Почему бы Грингсону не взять нас в плен и не попробовать предложить Пророку пленников в обмен на Гьяллахорн? Попытка – не пытка; чем черт не шутит, а вдруг Его Наисвятейшество возьмет да согласится?

От этой догадки мне стало не по себе. Усугубленные хронической паранойей, мои подозрения к Конраду крепли день ото дня. А фон Циммер лишь подпитывал их своей скрытностью. Проклятие, а ведь он был к тому же еще и вооружен!..

Я поймал себя на мысли, что с некоторых пор стараюсь не выпускать коротышку из поля зрения. На чем я собирался его подловить, неизвестно – кроме скрытности, иных странностей за ним не наблюдалось. Разве только сонное бормотание фон Циммера могло выдать нам его истинную сущность. Но разобрать, что он бухтит во сне вперемешку с храпом, было очень трудно. Мне даже не удавалось определить, на каком языке Конрад в это время разговаривает сам с собой. По-моему, такого тарабарского языка просто не существовало в природе.

Помочь мне докопаться до истины мог только хороший специалист по провокациям. На мою удачу, такой среди нас присутствовал. Михал Михалыча вообще не надо было упрашивать подстроить в отношении фон Циммера подлянку, поскольку мой друг давно точил на него зуб. Стоит лишь намекнуть Михаилу о моих подозрениях, и уже через пять минут у него будет разработан сценарий, как вывести злоумышленника на чистую воду. Правда, не следовало забывать, что Конрад Фридрихович тоже был не лыком шит и прошел отличную инквизиционную школу, поэтому наверняка давно подготовился к любым провокациям.

Впрочем, Михаил так и не узнал о моих намерениях. И это было к лучшему, поскольку, как выяснилось, я напрасно подозревал фон Циммера в предательстве. Заверения в дружбе, данные мне магистром Конрадом семь лет назад, до сих пор оставались в силе. Другой вопрос, как сам коротышка относился к этим заверениям. А понятия о дружбе у него были, мягко говоря, весьма своеобразные…

Несмотря на то что Михаил служил в контрразведке и, по идее, обладал более сильной выдержкой, чем я, он первым утратил терпение из-за недомолвок Конрада Фридриховича. Случилось это на одном альпийском перевале, раскисшем из-за внезапной оттепели. Грингсону повезло, что он успел проскочить горы по морозцу, иначе «башмачники» потеряли бы гораздо больше техники, чем то количество брошенных и раскуроченных автомобилей, на которые мы вдоволь насмотрелись за двое суток пути. Не проходило и часа, чтобы наш внедорожник не начинал шлифовать колесами скользкую грязь на каком-нибудь подъеме. Это было весьма рискованно, поскольку такое ерзанье на горных склонах неминуемо стягивало буксующий автомобиль с дороги, что зачастую могло закончиться падением в пропасть. Поэтому, когда Фокси вновь попадал в подобную неприятность, мы поспешно выпрыгивали из салона и усердно начинали выталкивать строптивый джип из грязи.

Михаил и Конрад сцепились по поводу того, что во время очередного такого суетливого выталкивания первый «толкач» отдавил второму ногу. Фон Циммер, и без того вымотанный и издергавшийся, разразился потоком ругательств, которые коротышка, в отличие от множества других слов русского языка, усвоил накрепко. Михалыч, понятное дело, в долгу не остался. Вместо извинений он ответил Конраду Фридриховичу такими же словами, коих русский по происхождению контрразведчик знал на порядок больше, так как вызубрил их чуть ли не с пеленок.

Но нашла коса на камень! Оскорбленный взвился и ринулся на оскорбителя в яростную словесную атаку. Недостаток бранного лексикона коротышка с лихвой компенсировал эмоциональностью речи, топаньем и выразительной мимикой. У меня от удивления отвисла челюсть: я впервые видел Конрада Фридриховича в таком возбужденном состоянии. Михаила это тоже явно шокировало, что, однако, не мешало ему не только успешно парировать нападки фон Циммера, но и не менее успешно контратаковать. Скандалисты в момент позабыли про забуксовавший внедорожник, который, будучи уже почти вытолканным из промоины, тут же опять съехал в нее и утопил задние колеса. Все результаты нашего кропотливого совместного труда пошли прахом – в одиночку я был для Фокси уже не помощник.

У меня оставалось два выхода: либо тоже встревать в скандал – настроение для этого было вполне подходящее, либо прикусить язык и начать разнимать сцепившуюся парочку. Я выбрал второй вариант – просто не хотелось терять лицо и устраивать перед Фокси бесплатное представление. А он и так уже прекратил газовать, поставил джип на ручник и, развесив уши, слушал, как легендарный Черпак вновь и вновь посылает не менее легендарного Михаила к его легендарной матери. Действительно, ради такого зрелища не жалко было и автомобиль в грязи утопить.

– А ну, р-р-разойдись!!! – проорал я, вспоминая, как отдавал приказы, будучи командиром отряда Охотников. В те времена повышать голос на бойцов приходилось практически ежедневно. – Да уймитесь вы, черт побери! Михаил! Ваша честь! Что на вас нашло?!

Охотники Одиннадцатого отряда в таких случаях мне всегда подчинялись. И хоть для этих бывших членов Инквизиционного Корпуса Эрик Хенриксон обладал кое-каким авторитетом, сегодня его оказалось явно недостаточно, чтобы погасить конфликт. Но прекращать его требовалось немедленно, поскольку в воздухе уже попахивало дракой.

Фокси позабыл про увязший в грязи джип, заглушил двигатель и сейчас с любопытством следил за бранившимися пассажирами. Наверное, в глубине души байкер хотел, чтобы дело дошло до потасовки, дабы потом Фокси было о чем рассказать Оборотню и остальным друзьям. Да и я тоже был бы не прочь из чисто спортивного интереса посмотреть, чья возьмет в экстравагантном поединке «хромой против коротышки», и, вероятно, даже не стал бы вмешиваться, произойди сей мордобой где-нибудь в Петербурге. Только, в отличие от Михаила и Конрада, я пока не забыл, где мы находимся.