Чингисиана. Свод свидетельств современников - А. Мелехина Пер.

И вступил в беседу тогда ойрадский Хар Хиру:

«Содвинуть чаши разом на пиру —Не это ли восторг и ликованье?Прознавших про такое торжествоОхватывают зависть и желаньеНе за чертой остаться вдругорядь,Участье в нашем празднике принять.Коль чашею вина не пренебречь,Она нам красноречия прибавит,И если раньше спотыкалась речь,Ее велеречиво течь заставит…Вино способно нам сердца зажечьИ на врагов всю нашу мощь направит.Собравшись вкруг Владыки, возгласимЕму хвалу, поднимем дружно чашиИ так же дружно их опустошим,Возрадуемся славной встрече нашей».

Засим держал речь Борохул:

«Увы, не хмельное ль бывает досадной причинойТого, что по разным путям разойдутся мужчины?А что в голове у нас бродят недобрые мысли,И в этом одно лишь вино ты виновником числи.Оно разрушает и дружеских чувств постоянство,Оно нам внушает гордыню, заносчивость, чванство.В нем польза? — Сомнительно…Скажем решительно: скверна!Но сила его и губительна и непомерна!»

Наконец молвил слово Шигихутуг:

«Вкусим от щедрот, что пожаловал всем намсветлейший Чингисхан,Пусть здравица наша подобием станетгусиного крика.В табун одномастных куланов сойдемся,собьемся, стеснимся,Друг другу подобны, единоутробны,мы повеселимся.Вкусим от щедрот, что дает благодетель,Чингисхан единый,И здравица наша пусть будет емуворкотней голубиной.Сойдемся, как сходятся одношерстныев стадо маралы,И пусть начинается, пусть не кончаетсяпир разудалый!»

Досель смиренно сидевший у входа в ставку и внимавший речам витязей отрок-сирота поднялся на ноги и, приступив к Владыке, молвил:

«Хотелось бы средь почтенных витязей оказаться,Хотелось бы перед ними посильное слово молвить,Хотелось бы оказаться средь тех, кто мыслит едино,Хотелось бы поделиться своей сокровенной думой».

Услышав эти слова отрока, Чингисхан молвил:

«О чем поведать хочешь нам, юнец безусый?»

И отвечал отрок-сирота:

«Чингисхан, своим величиемты повергаешь в прах!В собрании столь почтенноммне рот раскрывать непросто.Чингисхан, неизъяснимабезмерная святость твоя!Для тех, кто пришел на пир,как трудно мне молвить слово!Есть нечто, что вертится, хан,в голове молодой, но думной.Вот только сумею ли явыразить это разумно?»

И тогда Чингисхан изволил сказать:

«Если хочешь сказать, так скажи,про себя не держи.Коль желаешь нас чем-то развлечь —начинай свою речь».

И выслушал повеление Владыки отрок-сирота, возрадовался радостью великою, и поведал он высокому собранию по разумению своему о вине хмельном и бражничестве неразумном:

«Пить до мути в глазах —разве это не хворь, не страх?Лить, как в толстый бурдюк, —разве это не тяжкий недуг?Меру знать питию —разве это не мудрость сама?Напиваться мертвецки —это ль не помраченье ума?Неуемное пьянство —как близким такое терпеть?Воздержаться от зельяне значит ли: разум иметь?Пир по важной причине —не делу ль достойный венец?Пьет и валится с ногразве только пропащий глупец!..Если в шумное стадо,как лебеди, вы собрались,Если надо — не надо,а все-таки вы напились,Там, где речи нетвердыельются, не зная конца,Не примите за правдулукавое слово лжеца!Опьяненные радостью встречи,куражитесь вы,Не теряйте, однако ж,пред недругами головы.Шумной стайкой, как чайки,вы слетелись — пристало бы вамЧинно, благоговейновнять истинно мудрым словам.Не прислушивайтесь,что вам скажет иной пустослов,К изуверам жестокимне тяните нетрезвых голов.Словно птицы турпаны,тараторите вы вразнобой,Пересмешнику птицене давайте шутить над собой,В поводу у желаний своихне теряйте, однако, ума,Чтоб врагов кровожадныхдобычей не стать задарма».

Отрок-сиротинушка закончил свою речь, и тогда поднялся Чандага цэцэн Хувшур и молвил такие слова:

«Речи витязей наших — пустяк…Так иль не так?Каждый здесь говоривший — дурак.Так иль не так?Смеешь пред ханом язык развязать!Что же ты путного можешь сказать, глупый сопляк!Думал лететь скакуном, а хромалтощей кобылой…Гадким утенком бы тину клевал —проще бы было.Чем перед всеми являть свою злостьв речи погромной,Грыз бы в сторонке паршивую кость,пес ты бездомный!»

И промолвил в ответ отрок-сирота:

«Ах, Чандага цэцэн! Не товы молвили сейчас!..А справедливость ваша где?Где доброта у вас?Скажите, ваша милость, чемя мог ваш гнев навлечь?Я разве витязей корил?Я осуждал их речь?Иль мудрость их я отрицал?Как хан мне приказал,Я все, что было на уме,почтительно сказал.Коль вам, почтенным мудрецам,юнца не поддержать,Он и останется юнцом,ему не возмужать.Коль отощавшего конядосыта не кормить,Ему и в тело не войти,и рысаком не быть».

Чандага цэцэн Хувшур вне себя от ярости вскричал:

«Врет — не собьется, и все у негоскладно-то так.Боек, безусловно, юнец на язык!..Ах ты, сопляк!Надо б тебя, как мышонка, прибитьлюдям для смехуИли башку, как птенцу, открутитьвсем на потеху.Глупый мальчишка, язык придержи —будет же худо!Сам себе службу, болван, сослужи,цел ты покуда!Это с тобой Чандага говоритперед самим Чингисханом.Это Хувшур прекословит тебесловом гневливым и бранным.С чего это ты наставления старшим даешь,С чего ты берешь,что знаешь, где правда, где ложь?Чингисхан тебя привечает, речистого… что ж…И ты, что ни слово,теперь мне перечишь! — Хорош!Ни дать ни взять, сыскался повелительсвященного моря-океана!Явился перед нами небожитель,осыпанный милостями хана!Любого слова моего хулитель,не слишком ли заносишься ты рано?Не вычерпаешь на своем векуколодезной бадьей Онон-реку;Сыпь, сыпь — не хватит и горы песка,чтоб повернула вспять Идэр-река.Как ни старайся, радугу с небесруками ты не сможешь увести;Коль пред тобою мудрый человек,малец, ты не собьешь его с пути.Послушай праведных речей,вперед благоразумным будь.Тебе же дело говорят,так ты про глупости забудь;Замолкни, старших поучатьты откажись-ка наотрезИ остуди раз навсегдапыл необдуманных словес».

Верховный Чингисхан внял речам Чандага цэцэна и изволил дать ему такое наставление:

«Если чистить колодец,избавляться от мути начнем,Драгоценная влага,полагаю, останется в нем.Коль с поверхности грязьосторожно бадьей зачерпнуть,Вылить раз и другой —так уйдет досаждавшая муть.Восстановится уровень в срубе,упавший слегка,Но уже безупречно прозрачнойводой родника.Пусть из глуби земнойбез конца пополняется он,А колодец-то чист. —Пей, кто жаждет! — он незамутнен.Коли ловчим повадкамобучить нам птенца-слабакаДа и выпустить,чтоб поохотился на ястребка,Испугается птенчик, пожалуй,на землю падетИ в нору от когтей ястребиныхзабьется, что крот.А коль ястреб обученныйвзмоет отважно на бой,Пред когтями егодрогнуть может противник любой.Все отважному впору,все будет ему по плечу.Вызов сделает они ягнятнику-бородачу».

И, молвив такие слова в назидание, Его святость, потомок светлоликих божеств, усадил отрока-сиротинушку подле себя, дал вкусить ему нектара-рашианы страны богов, одарил лучезарным взглядом и призрел и приветил его.