Чингисиана. Свод свидетельств современников - А. Мелехина Пер.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Достойного мужа Борохула похваляя, Чингисхан изрек:
«РазящиеВраги пускали стрелы,Свистящие,Летящие со звоном…Ты на пути их становился смело,Ты на пути их вырастал заслоном.Ты в голову однажды ранен был,Но щит не опустил,Коня — не упустил».
И восславил Чингисхан заслуги Мухали:
«Со всеми вместе ты врагов давил,Их острые клинки в бою тупил,Покуда не пустились на попятный,Оставив гору нам добычи знатной.Пришельцев, что бежали без оглядки,Преследовал ты, «отрубал им пятки».Потом обратно в ставку торопилсяО радостной победе сообщить —Над крупом скакуна туман клубился,И волос конский на заре светился…Но вот среди своих ты очутился.Из всей добычи как ты ухитрилсяВ пути иглу — и ту не обронить!»
Наконец, верного нукера Борчу восхваляя, Чингисхан молвил:
«С тех дней, как я, совсем еще юнец,Искал восьмерку лошадей соловых,И нас тогда счастливый случай свел, —Ты другом стал — из самых образцовых!Сподвижник верный,Благородный друг!Когда одни лишь сродники вокруг,Ты кроток,Дружелюбен ты, бывало,И ласков, как теленок годовалый.Когда ж заклятый враг перед тобой,Когда вступаешь в беспощадный бой,Тогда тобойОвладевает гнев,И грозен ты,Как дикий барс, как лев.Сердечный друг!С друзьями ты — телок,Но в схватке с неприятелем — жесток,И, яростному ястребу под стать,Жизнь за победу ты готов отдать!Когда пришел ты на веселый пир,В душе твоей спокойствие и мир.Ничем не выделяющийся в стадеТеленок ты, ни с кем ты не в разладе…Но окажись ты вдруг среди врагов,Ты бросишься на них, терзать готов;Не станешь самого себя щадить,Чтоб недругов скорее победить.Когда среди друзей резвишься ты,В тебе и жеребенка есть черты,Но вот непрошеный явился гость —В тебе откуда ярость, лютость, злость!Ты падаешь, как сокол, на врагов,Ты заклевать их, разорвать готов.Ты выбрал путь — всегда за мной идтиИ не сходил со своего пути».
Воздал Чингисхан хвалу шестерым своим сайдам, и Борчу обратил к Владыке такие хвалебные слова:
«Достойный Есухэй-батора сын,Ты, Чингисхан,Ты, мира властелин,Нам милость оказал — со всех сторонТы девятью мужами окружен.Ты, мудрой Огэлун достойный сын,В кругу девятерых друзей мужчинТы милостив, Чингисхан, к сыновьям,И к смертным ты добросердечен — к нам.Ты, о Чингисхан из владык,Иноплеменников иныхЗаставил преклонить колени,Ты придавил своей стопойВрагов, мечтавших об отмщенье.Пока ты здравствуешь, о хан,Всегда мы будем верх держатьНад чужеземцами-врагами.Ничей нам не грозит захват,Нет, нас враги не устрашат,Пока ты с нами.Мы как родня должны бы житьИ силы общие крепить,Объединять их в деле ратном;Подобно уткам и гусям,Слетаться вместе надо нам,Собраться стадом необъятным.И — ох, не поздоровится кому-тоИз тех, кто сеет между нами смуту,Чье слово прозвучит на слете лживо:Как соколы, их растерзаем живо!Жестокий бой врагу дадим,Самих себя не пощадимМы в ратоборстве неустанном.Но семя наше — сыновейМы не погубим, сохраним,Не уподобимся турпанам.Самих себя не пощадим,Но недругам отпор дадим.Мы узы дружбы не порвем,Чувств родственных мы не утратим,В суровый выступим походНавстречу чужеземным ратям».
Повоевав триста недругов-тайчудов, великий Чингисхан благополучно возвернулся и зажил в мире и благоденствии.
Предание об Аргасуне — верном стрелке *Великий Чингисхан направил стопы свои в край, где восходит солнце, — в земли солонгов*. Но вышедшие из берегов воды реки Унэгэн преградили путь Владыке и его многочисленному воинству. И отослал Чингисхан посыльного в ставку хана солонгов со словами: «Я — твой Чингисхан! Так кланяйся же мне дарами!»
Выслушав волю Владыки, солонгоский Буха цаган хан усадил в челны свой люд из родов барсгарьд и буха солонго и дочь свою по имени Хулан и кланялся ими Владыке*. Засим Чингисхан призвал солонгоского Буха цаган хана, князей-ноёнов и сподвижников его на берег Унэгэн-реки и молвил указ державный.
И пожелал Чингисхан разделить с Хулан супружеское ложе немедля. «Невместно сочетаться браком прямо в степи!» — отвращали Владыку его вельможи*. Но не внял хан их словам и вступил в брак с Хулан сей же час.
Долго ли, коротко ли, прожил Чингисхан в землях солонгов три года. А наместником в отчине своей Чингисхан посадил Аргасун-хорчи. И вот отправился Аргасун-хорчи к Владыке, дабы справиться о его здравии. И покрыл Аргасун-хорчи на тройке гнедых в три дня путь трехмесячный, и явился в ставку Владыки, и стал разузнавать о здравии его. И молвили вельможи ханские, что Чингисхан в полном здравии. Засим Чингисхан пожелал знать, здравствуют ли его жены и дети, братья и сестры и все его подданные.
И молвил Аргасун-хорчи, ответствуя Владыке:
«Жены твои и твои сыновьяживы и здравы,Но не решаюсь о здравье сказатьцелой державы.Женщины, отроки, кажется, всеблагополучны,Но за державу за всю говоритьмне несподручно.Люди твои набивают животчем ни попало,Но о державе такое сказатьмне не пристало.Пить захотят — под капелью попьют,талой воды не гнушаясь,Но о Великой Монголии это сказатья не решаюсь».
Не уразумел Чингисхан сказанного Аргасун-хорчи и повелел речь продолжить. И молвил Аргасун-хорчи:
«В папоротнике среди деревьевПтаха неразумная гнездо свила.Отложила яйца,Птенцов дождалась.Хищная птица лунь,На беду, гнездо углядела,Разорила,Птенцов поела.Притулила лебедушка гнездоНа озере среди камышей.Чуть проклюнулись птенцы из яиц,Птица хищная лунь тут как тут:Лебединой семьи не пожалела —Лебедят у лебедки поела».
Такие слова молвил Аргасун-хорчи Святейшему Владыке. «Уразумели сказанное Аргасун-хорчи?» — вопрошал Чингисхан вельмож своих. «Не уразумели», — ответствовали вельможи. Тогда истолковал Чингисхан речи Аргасун-хорчи:
«Папоротники среди деревьев —То друзья, сподвижники мои.В птахе неразумной мне, конечно,Надо самого себя признать.Здешние солонги, полагаю,Значатся под хищной птицей лунь,А супруги все мои и дети —Это, значит, яйца и птенцы.Камышовым озером, понятно,Иль гнездом, что свито в камышах,Обозначена моя держава,Лебедь же на озере — я сам».
Истолковав речи Аргасун-хорчи, Чингисхан оставил чужбину и направил златые стопы свои в отчину. И молвил тогда Чингисхан покаянно: «С супругой Бортэ судьба свела нас в детстве. И сейчас мне будет стыдно в глаза ей взглянуть. Ведь в отчине нет для меня ее дороже. Да, будет мне неловко, коль не найду я пониманья в ней и коли гнев выказывать начнет она при постороннем человеке. Пожалуй, одному из витязей вестовщиком моим сердечным явиться к ханше надлежит».
И пришел к ханше Бортэ с поклоном ханским Мухали из племени Жалайр. «В здравии ли хан? С чем к нам пожаловал?» — вопрошала его Бортэ.
И отвечал ей Мухали:
«Чингисхан вложил в мои уста слова такие:Было все не по закону державному,Все случилось по моей ханской прихоти.Не советам я внимал моих нукеров,А польстился на добро чужеземное.Так вот браком с Хулан сочетался я,Стал женой звать дочь нашего данника».
И молвила на это Бортэ:
«Ежедневно, еженощно, ежечасноВсе монголы ханской прихоти подвластны.Явит волю всеблагой наш и великий —Все склонимся пред велением Владыки.Мало ль статных лебедей на глади воднойДля охоты хана, столь ему угодной.Лук сгибая, за стрелой стрелу пуская,Может бить лебедок, удержу не зная.Правду молвить, так в пределах всей державыМного дев, что и стройны, и величавы.Может хан наш брать их в жены сколько хочетДля своей услады ханской и забавы.В камышовом озереЛебедей так много!Сколько хан захочет,Столько и стреляет.А в улусе ханскомИ красавиц много:Хан берет их в жены Сколько пожелает.Меткий лучник, говорят, одной стрелойуложить двух уток сразу может,А мужчина, если страстен, говорят,двух сестер на ложе брачное положит.Необъезженный, как говорится, коньсловно требует хребтом своим седла;Заимел, как говорится, ты жену —хлопочи, чтоб и еще одна была.Есть излишек — лучшейНе придумать доли;Если недостаток —Это хорошо ли?В дэле на подкладкеНе замерзнешь точно,Три в одну веревкиСвиты — будет прочно!»
Когда Чингисхан возвратился в отчину с молодой ханшей Хулан, наместник его Аргасун-хорчи, на радостях охмелев от зелена вина, прихватил священные золотые стрелы и отлучился, только его и видели.
