Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

– Ну вот видишь, все у тебя получается…, ну в смысле получилось… Что-то я себя…, пойду… – И уже почти поравнявшись с косяком межкомнатного дверного проема, услышал рыдания и ругань…, и кажется в свой адрес.

Не успев повернуться полностью в сторону девушки, почувствовал что в лицо ударило что-то мокрое…, потом еще и…, но от третьего удара тряпкой увернулся, наконец разобрал ее слова:

– Что, если б…ь, то уже и поиздеваться можно?! А я тоже человек!!! Скотина, скотина!.. – Бьющие кулачки лупили по всему, куда доставали, правда совсем не больно, но настойчиво и унизительно, а слова постепенно начинали напоминать больше мольбу, чем ругательства.

По началу Алексею показалось, что это крик гордыни и не удовлетворенной плоти, но и не вооруженным взглядом было видно, что пороки здесь ни при чем – одиночество, никому не нужность и просто необходимость быть желанной и любимой, а главное не одной, вырвавшиеся, сейчас наконец-то за столько лет, наружу!

Все… – бред сознания растворился и оставил «Солдата» один – на один с чувствами и желанием объявшими его, толкающими только в одну сторону – в объятия этой женщины:

– Так, ну как смирно!.. – Девушка застыла присев на корточках, успев руками только на половину запахнуть, в этом столкновении чуть не слетевший с нее, халат. Всхлипывающий носик, полускрытый челкой вместе с повязкой, требовал носового платка, Алексей присел рядом, достал свой, вытер ее слезы и снимая с себя намокшую от тряпки рубашку, уже улыбаясь, заигрывая, произнес:

– Так, постираешь и погладишь – за одно посмотрим на что ты способна… Ты сколько весишь?

– Ить, ить…, 55 кг – 90/60/90, натуральная блондинка…, может сказать сколько стоила…, ыыы… ить…?!.. – И совсем по детски захныкала. Этого вынести мужское сердце не смогло тем более… Подняв её на руки, он отнес ее в ванную комнату и глядя, как она с надеждой начинает суетиться, прижал к себе, чем девушка сразу воспользовалась и покрыла все, до чего достала, поцелуями, хотя на сколько он знал, «ночные бабочки» предпочитают этим не пользоваться, ну так то настоящие, а это уже мотылек, летящий на зов огня и совсем не думающий, что может сгорев, погибнуть… – «Так и стану звать ее» – и уже смеясь:

– А можно я буду звать тебя «Мотыльком»…

– Тогда я стану шатенкой!!!

– Заманчиво!.. Ладно, купаться будем в одежде!!!.. – Сильные руки увлекли ее вместе с собой в ванную, чему должна была уступить наполнявшая ее вода, избытки которой приняли на себя пол стены, зеркало и…

…Вечер проходил под эгидой смешанных чувств, но впервые в обоюдно приподнятом настроении. Временами он настороженно задумывался над тем, что не может иметь такого, как она, близкого своему сердцу человека, но взвешивая все «за» и «против», успокаивал себя тем, что не чувствовал сильной влюбленности – может еще рано, а может потому, что сейчас не хотел ни в чем разбираться…, что сделано, то сделано, и никакого сожаления.

За несколько месяцев это была первая ночь, когда в квартире, где он спал, был еще кто-то. Повязка сползала с ее лица, но закрытые во сне глаза, почему-то не выдавали ущербности, даже несмотря на небольшой провал на том месте, где обычно глазное яблоко придает закрытым векам шарообразную форму.

Милена была чудно хороша в лунном свете, проникающим через окно – свежа и совершенно не имела налета своей бывшей профессии, видно было то настоящее, что она хорошо прятала все эти годы, сумев сохранить и теперь «вынуть» на свет Божий. Он не мог ее воспринимать, как бывшую проститутку, не мог и не хотел! В постели она была просто…, просто любящим человеком…, очень любящим и…, и очень… – Но последнее было скорее плюсом, чем минусом, и пусть с ним кто-нибудь попробует об этом поспорить!

Проблема ее безопасности еще стояла, но от куда-то теперь была уверенность, что у него все получится, ведь у Алексея всегда все получалось и именно там, где остальные оставляли не больше одного процента вероятности на успех.

…Утро, а это было именно то начало дня, когда произошла последняя встреча «Грини» и «Седого», и именно после нее последний отправлялся в сторону какого-то гаража, где должен был появиться «Солдат».

Не надо быть наивным полагая, что для контроля человека необходима исчерпывающая информация, на самом деле достаточно и её небольшой части. Именно по этому «Седому» были известны лишь некоторые подробности, отношений с Миленой, так же не было известно, где находится снимаемая «Сотым» квартира. Не знал «Покупатель» и времени, и плана, которые стали отправными точками по уничтожению «Усатого» со товарищами по цеху. Его особенно это и не волновало, хотя посмотреть как тот работает было бы любопытно, но старый вояка всегда придерживался правила: лучше меньше, но надежнее и качественнее, нежели большой массив информации, но с мусором, из которого придется выгребать необходимое, и не факт, что получится это вовремя.

Итак, Алексей выезжая на импровизированный сервис, которыми в начале 90-х была покрыта вся Россия, был озадачен массой вопросов. Несмотря на свою молодость он прекрасно понимал, что ответов на многие из них искать бесполезно, а точнее и не стоит – те, что должны сыграть в его жизни важную, определяющую роль, появятся сами, причем, как нельзя вовремя. Это не значило, что нельзя спрашивать, просто делать это нужно осторожно и чаще не на прямую. Гораздо важнее не ошибиться с направлением их поиска и находить терпение, что бы сорвавшись, не упустить куш.

Один из таких вопросов касался книжки – еженедельника, который он, зачем-то следуя своей интуиции, захватил в квартире, где «Усатый» закончил свою жизнь. На всякий случай, первое, что он сделал – перлюстрировал (снял копию…) с нее всё до последней запятой. Понятно, что там содержалось много важного и правдивого, несколько озадачивали фамилии там мелькающие, но кто знает, с чем придется иметь дело, может и пригодится.

Спрятав ее в надежном месте – тайнике, подобные которому он будет менять одновременно со сменой квартир, Алексей решил помалкивать о бумагах до поры – до времени, по крайней мере до тех пор, пока не придет возможность их пустить в дело, скажем на что-нибудь обменять или пока они не подымутся в цене, если вообще таковую имеют. Если же это просто никчемная вещь, то тем более, и упоминать о ней не стоит.

Выходя из, снимаемой с недавних пор Миленой, квартиры и ловя себя на мысли, что перехваченный взгляд девушки теперь был совершенно другим, на последок вместо обычного «пока», негромко сказал:

– Береги себя…, все будет хорошо… – И в ответ услышал:

– Я буду скучать, помни – я всегда хочу тебя…, видеть… и чувствовать… – И услышав это, ощутил желание потянуться навстречу ее губам, со встречным поцелуем. Он опять сдался и чмокнув на прощание, погладил большим пальцем правой руки уголок ее губ, пообещав появляться гораздо чаще:

– Только…, только не требуй большего…, пока…, иии… я тоже…, мне тоже нравится быть с тобой. Кстати, какие цветы тебе больше всего хочется видеть в руках твоего кавалера?

– Нууууу… в твоих…, если ты будешь кавалером, тооо…, а какие любит твоя мама?

– Ну ты же не полюбишь те, что нравятся ей?!

– Ннн – да. Мне нравятся любые вишневые, толькоооо…, когда их много, или…, знаешь, такого рубинового цвета… – рубины мне то же нравятся…, только дарить их не надо! Ты лучше сам приходи, ииии… я буду твоей оправой…

– Как-то у тебя все наоборот, я всегда думал, что мужчина должен быть оправой женщине, и хранить ее, как драгоценный камень… – ведь чем надежнее оправа, чем она плотнее обжимает его, тем надежнее он сидит в…, хотя…, хм…, ааа ты не феминистка случайно? А то эти барышни, кажется, хотят странных свобод с выгодными обязанностями и равными правами…

– А что, здорово… гм…, гм… Прости… нет, я вполне придерживаюсь нормальных традиций, и мне безумно нравится, когда за мною ухаживают… и вообще мне нравится быть женщиной. А от хамства и рабства не спасет мнимое равноправие и… все это среди женщин, и среди мужчин, и друг к другу, и вообще… Я буду тебя ждать… иии, знаешь, если то, что вчера произошло, ты посчитаешь лишним в наших отношениях…, то пусть будет лишним…

– Все… побежал, а то сейчас до третьей мировой договоримся…, а вообще ты молодец…, ничего не бывает зря – все к чему-то!.. – И уже входя в кабину лифта, скорее для ее успокоения:

– В следующий раз встречай меня в том, вчерашнем халатике, и не вздумай сильно краситься… – Последние слова «съелись» звуком закрывающихся дверей, но не ушли от понимания интуиции Милены.

Сегодняшний ее мир такой маленьким и замкнутым, сейчас с приходом в него такого огромного, как ей казалось, её Лёли, стал достаточным и даже больше, чем был раньше, когда у нее было два глаза и она могла, этот мир обозревать весь, а не только половину. Есть тут зависимость или нет не это главное – ей было хорошо, и важным стало лишь время, когда он вернется, а он обязательно вернется – она знала и верила, что мужчины, подобные ему очень часто делают то, что не в состоянии сделать другие, именно делают, а не так получается само собой…