Своя гавань - Елена Горелик

 Галка сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула, избавляясь от последствий мгновенной мобилизации всех сил организма.

 - Вот так, - сказала она по-испански. - Всё-таки искусство боя без оружия имеет некие преимущества, отец Пабло, - добавила она, заметив, что старый епископ тоже облегчённо перевёл дух. - Его можно спокойно применять для самозащиты даже в святом месте.

 И принялась вязать бесчувственного поляка его же собственным поясом.

 - Увы, сеньора, в наше страшное время даже храм не может служить надёжным укрытием, - искренне огорчился епископ, мысленно сокрушаясь, что не сумел предотвратить насилие. - Как я не разглядел!..

 - Сама хороша... Ладно. Вы не будете возражать, если я позову парней? А то как-то неохота самолично тащить этого типа на своём горбу.

 - Вы станете применять пытки, дабы он сознался?

 - Нет, - холодно усмехнулась Галка, заметив, что связанный приходит в себя. - Я думаю, наш друг сам всё по-хорошему расскажет.

 - Схизматичка! - в полнейшей, но бессильной ярости процедил поляк. На хорошем русском языке, между прочим. - Холопка московская! Мы вас давили при Сигизмунде и ещё подавим!

 - Та годі тобі, - Галка в кои-то веки заговорила на своём втором родном языке - украинском. - Сидів би в своєму Ченстохові, чи де таких дурнів народжують, та не ганьбив свою Речь Посполиту на весь світ. А я родом з Запорізької Вкраїни... Отака нині твоя вдача, хлопче.

 Судя по тому, как округлились, а затем отразили неподдельный страх светлые глаза поляка, этот язык он если и не знал как русский, то понимал в достаточной степени. И он впал в грех уныния. Ибо те, кто родом с Запорожской Украины, поляков жаловали ещё меньше, чем московиты. Не забыли там ещё "подвиги" Иеремии Вишневецкого, ох, не забыли...

 - Моя вина! - Этьен разве только бороду на себе не рвал. - Я столько внимания уделил тем трём мальчишкам, что не сообщил вам о поляке! Меня же предупреждали! Я же следил за ним!.. Никогда себе не прощу!

 - Ну, хватит, Этьен, что было, то прошло, - постаралась успокоить его Галка. - Я тоже лажанулась на всю катушку. Представляешь, когда он со мной по-польски заговорил, я сразу расслабилась. Родные слова, ностальгия и всё такое прочее... Моё счастье, что он дурак. Умный бы сразу сообразил, что сухопутной крысе с нами в одиночку не справиться.

 - Твоё счастье в том, что сегодня дьявол оказался сильнее! - Богуш гневно сверкнул глазами. - Но настанет день расплаты!

 - Ещё один пророк, мать его так, - Галка ругнулась по-французски, чтобы все присутствующие поняли. - Ну, что ж, Этьен, он твой... А ты, парень, даже не представляешь, во что влип, - это уже поляку. - Не надейся умереть. Эти ребята так хорошо знают своё дело, что ты не покинешь этот мир, пока не выложишь им всё.

 - На дыбу, - Этьен кивнул двоим подчинённым, и те моментально завернули поляку руки за спину.

 - Стойте! - взвыл Малецкий. - Не надо, я всё скажу!

 Этьен слышал про людей, которым нестерпима даже наималейшая боль, но видеть не доводилось. Впрочем, это всегда можно проверить. А пока что он сделал палачам знак повременить, пододвинул к себе письменный прибор и обмакнул перо в чернильницу.

 - Ну, давай, парень, выкладывай, - недобро усмехнулся Бретонец. - Дыба никуда не убежит. И ты - тоже.

 Отец Висенте писал письмо в Мехико. Очередной отчёт, только и всего. Но сколько в нём было горечи! "Серебряный флот", который сейчас необходим Испании как воздух, захвачен пиратами! Знатные гранды и богатейшие купцы Новой Испании, бежавшие от зверств, учиняемых дикарями майя, сейчас сидят в крепости Санто-Доминго и ждут, когда родственники внесут за них выкуп! И это при том, что пираты отняли у них все перевозимые ценности!.. Зверьё, еретики проклятые... Ну, ничего. Скоро им будет нанесен такой удар, что они не оправятся!

 Письмо было уже отправлено, когда фра Эстебан сообщил об аресте трёх молодых испанцев, купеческих сыновей, обвинённых в покушении на убийство, и предстоящем суде над ними. Услышав фамилии арестованных, отец Висенте так и обмер: это же сыновья тех самых купцов, которых он вовлёк в заговор против пиратов! Что если мальчишки знают о замыслах отцов и захотят купить себе жизни, рассказав об этом следователю? Здесь полицейское дело поставлено отменно, и следователь обязательно уцепится за возможность раскрыть заговор! А купцы, чтобы снять с себя хоть часть вины, обязательно назовут имя инициатора! Его имя!

 - Фра Эстебан, сообщите отцу настоятелю, что мне необходимо срочно отбыть в Мехико, - сказал отец Висенте. - У меня есть сведения, которые я не могу доверить бумаге.

 Монах поклонился и вышел.

 "Бежать. И как можно скорее!"

 Голландских кораблей в порту было предостаточно, и - какое счастье! - один из них как раз собирался идти в Веракрус. Отец Висенте договорился с его капитаном ("Еретик-протестант, а ради денег повезёт хоть католика, хоть самого чёрта!") и сразу поинтересовался, когда отплывает его бригантина.

 - Через три склянки, - последовал ответ. - Вы уж не опаздывайте, святой отец, ждать вас никто не будет.

 - Не раньше? - на всякий случай поинтересовался иезуит. - Не хотелось бы явиться в порт ровно через полтора часа и увидеть ваши паруса на горизонте.

 - Если я сказал - через три склянки - значит, так и будет, - процедил голландец.

 - Может, мне сейчас подняться на борт?

 - Ещё чего? Там погрузка идёт полным ходом. Ваше преосвященство, чего доброго, мешком придавит, - заржал нечестивец.

 - Ну, через три так через три...

 Походный сундучок при нём, можно было бы и сразу погрузиться в лодку и плыть на голландскую бригантину. Но еретик упёрся, а настаивать - значит, навлечь на себя подозрения. Можно скоротать время в какой-нибудь более-менее приличной таверне, несмотря на их богохульные названия. То "Красотка" какая-нибудь, то "Пивная кружка", то "Старый пират". Последнее заведение, кстати, оказалось ближе всех к пирсу, и отец Висенте, мысленно положив попросить монсеньора архиепископа отпустить ему сей невольный грех, проследовал туда.

 Хозяин таверны был под стать вывеске: такой же грубый. И наверняка бывший пират, наживший своё состояние грабежом испанцев. Заметив католического священника, трактирщик послал к нему одного из слуг.

 - Что вам угодно, сеньор? - звонко спросил мальчишка-мулат. Спросил по-испански.

 - Стакан воды, - самым умиротворённым тоном, на какой он был способен, сказал отец Висенте.

 Мальчишке, видать, не впервой было обслуживать постящихся священников, и он умчался на кухню за водой. Вскоре требуемое было доставлено, и отец Висенте с благодарностью выпил воду. Свежую, холодную, словно только что из источника. Наградив мальчика медной монеткой, он достал из кармана Библию формата in octavo и углубился в чтение.

 - Не помешаю, святой отец?

 За чтением отец Висенте и не заметил, как к нему за стол подсел сам хозяин таверны.

 - Нет, сын мой, - хоть этот пират наверняка еретик, отец Висенте счёл нужным обратиться к нему как к единоверцу. - Чем могу быть вам полезен?

 - Я вот хотел прояснить для себя одну закавыку, - ухмыльнулся трактирщик. Его страшная рожа сделалась при этом совсем зверской, но отец Висенте сразу распознал в нём очень умного человека. - Вы уж простите, святой отец, я не католик. Но вы, католические попы, лучше всех в мире разбираетесь в подобных тонкостях. Потому я и решил обратиться за разъяснениями именно к вам.

 - Спрашивайте, сын мой, я всегда готов услужить любому христианину, к какой бы конфессии он ни принадлежал.

 - Скажите мне, святой отец, - ухмылочка трактирщика стала ещё страшнее, отчего отцу Висенте сделалось не по себе, - вот если бы я был священником, даже протестантским, и в то же время шпионил для своей страны, то есть, служил бы светским властям - это было бы благим делом?

 - Сложно сказать, - отец Висенте уже понял: провал. Но смутная тень надежды не оставляла его. Вдруг удастся вывернуться? - Если вы не преступали бы заповедей Господних, это безусловно было бы благим делом.

 - А как насчёт подстрекательства к убийству?

 Удар за ударом... Значит, это не испанцы его выдали, а чёртов поляк попался! И если в порту всё спокойно, то пиратка жива!

 - Простите, сын мой, я не могу понять, к чему вы клоните, - выучка, тем не менее, брала своё: отец Висенте был спокоен, как ясное небо. - Я всего лишь скромный служитель церкви, прибыл сюда по церковным делам, и должен отбыть в Мехико тоже как служитель церкви. Ни в одной цивилизованной стране не задерживают слуг Божьих под надуманными предлогами...

 - Слуг Божьих - может быть. А вот испанских шпионов задерживать иногда очень полезно, - хмыкнул пират. - Не советую дёргаться, святой отец. У меня пистолет, он заряжен, и стреляю я без промаха.

 "Где я допустил ошибку? - это была единственная мысль, которая в данный момент волновала отца Висенте. - Где была осечка?.."