Горе побежденным - Герман Иванович Романов

успели разнести вдрызг деревянную лайбу больших размеров, примерно соответствующую клиперам времен окончания Крымской войны. Но так как пушки на ней стояли, можно отнести в разряд канонерских лодок, как и два других корабля — один поменьше размерами, другой совсем маленький, как буксир «Свирь», что сопровождал эскадру. Лишь один корабль был бронированным — «Фусо», и хотя на нем были установлены лишь скорострельные пушки, его можно будет записать в корабли береговой обороны.

А ведь еще две «симы» и небольшой авизо — его перехватили «Олег» со «Светланой» и на пару утопили. Последний можно в «большие минные крейсера» записать — таковым он в какой-то мере лишь является, но название все же куда громче и значимей. Жаль, что крейсера 6-го отряда убежали, а то бы победный счет оказался куда более внушительным, хотя реальная ценность всех этих кораблей невелика — с потерянные «Апраксин» и «Сенявин», никак не больше, скорее меньше.

Фелькерзам пребывал в какой-то эйфории, сам не понимая, как в нее попал, стало благостно. Вот только пронзительно громкий крик вахтенного сигнальщика, полный бескрайнего удивления, ярости и прорвавшегося страха, вырвал контр-адмирала из оцепенения.

— Японцы на траверзе концевого «Сисоя»! Из тумана выходят! «Микаса, за ним «Сикисима, а дальше…

Отчаянный крик матроса заглушил выстрел казематной шестидюймовой пушки, выплеснувшей белый дым с языками пламени, что прозвучал колокольным набатом общекорабельной тревоги…

Эскадренный броненосец "Император Александр III" в Цусимском бою 14 мая 1905 года

Глава 47

Недаром говорят, что бойтесь мечтать, ведь ваши мечты могут исполниться. Русские корабли несколько часов находились под массированным огнем на тех дистанциях боя, на которых их ответная стрельба была и неточной, и неэффективной. А тут японцы сами пошли на резкое сближение — такого от них никто не ожидал!

Ведь все русские офицеры и матросы жаждали боя на короткой дистанции, к которому готовились, и рассчитывали сокрушить супостата. А тот сам полез, себе на погибель!

— Вечереет, и Того решил рискнуть и пошел ва-банк! Ведь не может не понимать, что с пятнадцати кабельтовых наши дубовые снаряды будут пробивать любую броню!

Фелькерзам не мог поверить собственным глазам, рассматривая в прорезь амбразуры боевой рубки, выходящие из тумана японские броненосцы. «Микаса», за ней следовала «Сикисима», затем следовал «Асахи», уже виднелся «Касуга», а «Ниссин» еще терялся в дымке. Можно было не сомневаться, что за 1-м отрядом идут крейсера Камимуры.

— Но как стреляют, как…

Голос осекся, Фелькерзам захрипел — перехватило горло. Японские корабли вели не просто беглый огонь, нет — такой не зря называется шквальным. Броненосцы, казалось, будто плевались снарядами, а установленные в казематах 152 мм орудия вообще палили без пауз, от бортов выплескивались длинные языки пламени.

Русские отвечали из всех орудий, вот только старые пушки с длиной ствола в 35-калибров просто не могли состязаться с английскими орудиями в скорострельности — на один русский снаряд приходилось три японских, не меньше, а то и больше. Лишь «Сисой» пытался что-то сделать — но из обгоревшего каземата на этот борт у него стреляла только единственная уцелевшая 152 мм пушка Кане, а ведь на каждом японском корабле 1-го отряда стояло семь подобных орудий.

— А ведь Того решил просто смять огнем старые броненосцы, — пробормотал Фелькерзам, чуть отойдя от прорези — лицо опалило жаром от взорвавшегося о броню снаряда.

В душе захолодело от недоброго предчувствия. Ведь главный калибр «Наварина» и «Императора Николая» палил раз в три минуты, и дать адекватный ответ японцам этими старыми пушками русские броненосцы просто не могли. Единственная надежда оставалась на более скорострельные, хотя и устаревшие 203 мм орудия «Нахимова» и 229 мм «императора», вот только вряд ли удастся из них нанести ощутимый ущерб новым японским броненосцам, что были прикрыты двумя поясами великолепной английской гарвеевской брони, к тому же «разлитой» более тонким слоем по другим уязвимым местам. Эти корабли, подобно средневековым рыцарям, были везде закованы в прочные латы.

— Ох, мать…

От сильного сотрясения, Фелькерзам отлетел к противоположной стенке — он бы расшибся, но был подхвачен сильными руками матросов. В душу закрался липкий страх — будь 305 мм снаряд бронебойным, а не фугасным, то сейчас бы он принял смерть. Вряд ли бы кто уцелел в рубке от прямого попадания, а десять дюймов железной плиты ненадежная защита.

— Врешь, не возьмешь!

Пересилив приступ накатившего, но запоздалого страха, Дмитрий Густавович снова подошел к амбразуре, присмотрелся — теперь была видна вся японская эскадра, которая вытянулась длинной кильватерной колонной. И понял, что ему показалось странным — средним калибром японцы осыпали снарядами все русские корабли, на которых уже вспыхнули пожары. А вот башенные орудия «Микасы» и «Сикисимы» били по «Орлу». Он заметил несколько попаданий — следующие три мателота осыпали тяжелыми снарядами исключительно «Императора Николая» — старый корабль нещадно избивался с короткой дистанции, той самой, на которой русские долго жаждали боя. И вот дождались… на свою голову!

— «Идзумо» появился, за ним начинают другие крейсера вытягиваться! Не думал, что Того решится на столь дерзкую атаку! Но как хорошо вышли — интервалы в строю равные!

Фелькерзам только мотнул головой, в течение дня он не раз отмечал, что японские отряды действительно действовали слаженно в бою, отлично держали срой, слаженно маневрировали — выучка у моряков страны Восходящего Солнца оказалась великолепной, на уровне английской и куда выше, чем на русской эскадре. А ведь за семь с половиной месяцев плавания можно было бы наладить взаимодействие, но Рожественский полагался больше на свою власть и всячески третировал командиров кораблей.

— Опыт сказывается, Константин Константинович, они хорошо подготовлены и больше года воюют. В отличие от нас, грешных. Сейчас я больше полагаюсь на инициативу подчиненных — иначе не вытянем!

Фелькерзам в смятении посмотрел на японскую эскадру, что стреляла практически безостановочно, причем достаточно точно — от разрывов начали страдать и «бородинцы» — японцы шли быстрее.

— Сумерки наступают, а у Того потери огромные, и нужно наши корабли потрепать, чтобы облегчить миноносцам ночные атаки. Ничего, Константин Константинович — пять броненосцев Небогатова начали стрелять, а их пушки новые, скорострельность на уровне. Нам нужно только продержаться немного, и перевес в огне скоро скажется!

Однако приведенный Фелькерзамом довод для него самого не показался убедительным. Дмитрий Густавович осознал, что Того своим внезапным нападением смешал все расклады, и что самое плохое, вновь показал ощутимое превосходство японцев в артиллерии. И еще хорошо, что с их 1-м отрядом он столкнулся со своими «стариками» во второй раз, и не сражался с ними