Башня Ласточки - Анджей Сапковский

— Неужто самое странное во всей этой странной истории?

— Отнюдь. Самое странное — Бельхавен. Городок, в котором якобы устроили на нас засаду. Городок, лежащий глубоко в горах, на пути по долине Нэви и перевалу Теодуль…

— Куда мы вовсе и не собирались, — докончил ведьмак, подгоняя начавшую было отставать Плотву. — Три недели назад, когда этот Соловей-разбойник принимал от какого-то полуэльфа заказ «умочить» меня, мы были в Ангрене, собирались в Каэд Дху, опасаясь болот Ийсгита. Мы даже не знали, что нам придется пересекать Яругу. Черт возьми, мы еще сегодня утром не знали…

— Знали, — прервал его вампир. — Мы знали, что ищем друидов. И сегодня, и три недели назад. Этот таинственный полуэльф организует засаду на дороге к друидам, уверенный, что именно по этой дороге мы поедем. Он просто…

— …лучше нас знает, куда эта дорога ведет, — подхватил Геральт. — Откуда он это знает?

— Надо его спросить. Поэтому ты и согласился на предложение префекта, верно?

— Верно. Надеюсь, мне удастся перекинуться парой слов с таинственным господином полуэльфом, — неприятно ухмыльнулся Геральт. — Однако, прежде чем это произойдет… Слушай, а тебе не приходили в голову какие-нибудь объяснения? Что-нибудь такое… вроде…

Вампир некоторое время молча глядел на него.

— Не нравится мне то, что ты говоришь, Геральт, — сказал он наконец. — Не нравится мне то, что ты думаешь. Я считаю эту мысль недостойной, поспешной, непродуманной, вытекающей из предубеждения и неприязни.

— Тогда чем же объяснить…

— Чем-нибудь другим. — Регис прервал его тоном, которого раньше Геральт у него не замечал. — Чем угодно, только не этим. К примеру, не думаешь ли ты, что твоя светловолосая протеже попросту лжет?

— Ну-ну, дядечка! — воскликнула Ангулема, ехавшая за ними на муле по имени Драакуль. — Не копай, коли не знаешь где!

— Я тебе не дядечка, милое дитя.

— А я тебе не милое дитя, дядечка!

— Ангулема, — повернулся в седле ведьмак. — Замолкни.

— Как прикажешь. — Ангулема мгновенно успокоилась. — Тебе вольно приказывать. Ты меня выволок из дыры, вырвал из Фулькиных когтей. Тебя я слушаюсь, ты атаман, главарь ганзы…

— Замолчи, пожалуйста.

Ангулема заворчала себе под нос, перестала подгонять Драакуля и отстала, тем более что Регис и Геральт поехали быстрее, догоняя едущих в авангарде Лютика, Кагыра и Мильву.

Они направлялись к горам вдоль берега Нэви, быстро катящей по камням и порогам свои мутные и желто-коричневые после недавних дождей воды. Дорога не пустовала. Довольно часто они встречали или обгоняли эскадроны нильфгаардской кавалерии, одиноких всадников, телеги поселенцев и вереницы купеческих фур.

На юге все ближе и грозней вздымались горы Амелл. И остроконечная игла Горгоны, Горы Дьявола, тонущая в облаках, быстро заволакивающих небо.

— Когда ты им скажешь? — спросил вампир, взглядом указывая на едущую впереди тройку.

— На стоянке.

Лютик был первым, кто заговорил, когда Геральт кончил рассказывать.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, — сказал он. — Эта девушка, Ангулема, так охотно и беззаботно присоединившаяся к нашей команде, — бандитка. Чтобы спасти ее от наказания, к тому же заслуженного, ты согласился сотрудничать с нильфгаардцами. Позволил им нанять себя. И не себя одного, но всех нас сдал внаем. Все мы должны помочь нильфам схватить либо прикончить какого-то местного разбойника. Короче, ты, Геральт, стал нильфгаардским наемником, охотником за наградами, платным убийцей. А мы возвысились до уровня твоих пособников… Или прислужников…

— У тебя невероятный талант к упрощениям, Лютик, — буркнул Кагыр. — Или ты и впрямь не понимаешь, в чем дело? Или треплешь языком ради самой трепотни?

— Заткнись, нильфгаардец! Геральт, ну?

— Начнем с того, — ведьмак кинул в костер палочку, которой играл долгое время, — что никто не обязан мне помогать. Я вполне могу управиться один. Без пособников и прислужников.

— А ты бравый мужик, дядечка, — бросила Ангулема. — Но ганза Соловья — это двадцать и четыре добрых молодца, они даже ведьмака так просто не испугаются, а ежели разговор о мечах, то — если даже то, что о ведьмаках болтают, правда — никто в одиночку не устоит против двух дюжин. Ты спас мне жизнь, потому я и отплачу тебе тем же. Предостережением. И помощью.

— Ганза, ганза, что за штука, черт побери, эта ганза?

— Aen hanse, — пояснил Кагыр, — это на нашем языке вооруженный отряд, но такой, членов которого связывают узы дружбы…

— Компания?

— Вот именно. Слово, как я вижу, вошло в местный жаргон…

— Ганза — это ганза, — прервала Ангулема. — А по-нашему — вольница или орава. О чем тут говорить? Я предупреждаю серьезно: одному против всей ганзы не устоять. К тому же еще не зная ни Соловья, ни кого-нибудь другого в Бельхавене и округе. Ни врагов, ни друзей или соратников. Не зная дорог, ведущих к городу, а ведут туда различные пути. Я говорю так: в одиночку ведьмаку не управиться. Не знаю, какие у вас обычаи в моде, но я ведьмака одного не оставлю. Он меня, как сказал дядечка Лютик, охотно и беззаботно принял в вашу дружину, хоть я и бандитка. Хоть у меня все еще волосы тюрягой воняют, некогда было умываться… Ведьмак, и никто другой, меня из этой тюри вытащил на дневной свет. За это я ему благодарна. Поэтому одного его не оставлю. Провожу до Бельхавена, до Соловья и того полуэльфа. Вместе с ним иду.

— Я тоже, — тут же сказал Кагыр.

— И я тож, — кратко как отрезала бросила Мильва.

Лютик прижал к груди тубу с рукописями, с которой последнее время не расставался даже ненадолго. Опустил голову. Было видно, что он борется с собственными мыслями. И мысли берут верх.

— Не мучайся, поэт, — мягко сказал Регис. — Стыдиться тут нечего. К тому, чтобы участвовать в кровавом бое на мечах и ножах, ты пригоден еще меньше, чем я. Не учили нас калечить ближних своих железом. Кроме того… Кроме того, я… — Он поднял на ведьмака и Мильву блестящие глаза. — Трус. Если не заставят обстоятельства, я не хочу больше испытывать то, что мы испытали тогда на пароме и мосту. Никогда. Поэтому прошу исключить меня из боевой группы, идущей на Бельхавен.

— С того парома и моста, — глухо проговорила Мильва, — ты вытащил меня на закорках, когда у меня слабота ноги отняла. Был бы там заместо тебя какой-нить трус, то бросил бы меня и сбёг. Но там не оказалось труса. Зато был ты, Регис.

— Хорошо сказано, тетечка, — убежденно проворчала Ангулема. — Я не очень-то догадываюсь, в чем дело, но сказано здорово.

— Никакая я тебе не тетечка! — Глаза Мильвы зловеще сверкнули. — Гляди, девка! Еще раз так обзовешь, увидишь!